[...]

Моя фамилия по отцу - Штейн, имя и отчество Яков Абрамович. Эта фамилия и отчество выдавали мое еврейское происхождение, и мне пришлось подделать свои документы. В результате подделки фамилии и отчества я стал Стеюком Яковом Андреевичем, молдаванином по национальности. Это обстоятельство не могло вызвать большого подозрения у оккупантов, так как я хорошо владел и владею молдавским, румынским и немецкими языками. Далее в силу сложившихся обстоятельств я переехал в город Тетиев Киевской области. В первых числах июня 1943 г. я был арестован.

18 августа 1943 г. в Сырецком лагере появилась большая группа незнакомых нам гитлеровцев с собаками, которые отобрали 100 человек заключенных. В этой сотне оказался и я. Нас повели в располагавшийся рядом Бабий Яр, который был, как бы разделен на множество площадок. Кругом было много гитлеровцев с автоматами, которые охраняли эту территорию. Один из них спросил: нет ли среди нас слесарей и кузнецов. Несколько человек отозвалось, и их повели за земляной вал, туда же повели пять человек из нашей сотни. Затем снова взяли пять человек, среди них оказался и я.

За земляным валом находились вороха металлических цепей и длинных рельс, около которых сидел фашист с молоточком в руке и несколько заключенных также с молотками, которые заковывали всех остальных в цепи. После этого выдали всем лопаты, повели в овраг и заставили копать вглубь. В этот день мы ни до чего не докопались, и нас повели ночевать в заранее подготовленную землянку, в которой не было окон, а в дверном проеме дверь - решетка, снятая с кладбищенской ограды. На двери висел большой замок, а перед землянкой стояла вышка, с установленным на ней пулеметом.

На следующий день нас повели в тот же овраг и заставили копать. В это время появился офицер войск СС, которого охранники называли по фамилии Топайде. Он начал командовать и под его руководством мы вскоре докопались до слоя трупов, которые стали извлекать из оврага специальными крючками и баграми, грузить на автомашины и подводить к печам. Эти печи строились также под руководством Топайде из надгробных плит, рельсов и решеток. На печи укладывались дрова, затем слоями трупы, затем слой дров и опять трупы. Так получался штабель высотой в три и более метров. В каждый штабель укладывалось не менее 2000 трупов, которые затем обливались нефтью и поджигались. Из личных наблюдений могу сказать, что в Бабьем Яру было построено до шестидесяти упомянутых печей, на которых сжигались трупы.

С учетом того, что гитлеровцы заставляли укладывать на каждую печь по две тысячи и более трупов, я прихожу к выводу, что в Бабьем Яру было сожжено свыше 100 000 трупов. Для ускорения работ по извлечению и сожжению трупов к оврагу был доставлен экскаватор, и количество занятых на этой работе было увеличено до 325 человек.

Лично я неоднократно видел, как из города приезжала автомашина-душегубка с живыми людьми. Людей или расстреливали из автоматов или же умерщвляли газом. Упомянутая душегубка - это крытая металлом грузовая автомашина с плотно закрывающейся дверью кузова и совсем без окон. При закрытых дверях в кузов вводится газ из выхлопной трубы, и люди в течение непродолжительного времени умирают от удушья. Мне приходилось видеть, как уже возле оврага включался мотор автомашины, из кузова слышны были крики и стук, затем все стихало. Гитлеровцы открывали дверь кузова и оттуда вываливались человеческие тела, среди которых были еще полуживые люди, их бросали в горящую печь и сжигали. Помню, как таким образом были умерщвлены и сожжены более ста привезенных из города совершенно голых молодых девушек. Охранявшие нас фашисты, которые были пьяны, увидев молодых женщин, цинично «острили» и из их разговоров я понял, что это были официантки из гитлеровских увеселительных заведений.

Примерно в два часа ночи заключенный Кукля подошел осторожно к двери и открыл ее. По команде Ершова мы ринулись на часовых. В первые секунды часовые несколько растерялись, а затем началась стрельба, рядом со мной упал Ершов, на кого-то набросилась собака. Отбежав за территорию лагеря, я спрыгнул в обрыв и скрылся. До освобождения Киева я скрывался, а затем был призван в Советскую Армию.

Хочу также отметить, что трупы были зарыты в нескольких ямах и оврагах Бабьего Яра и я не могу утвердительно сказать, все ли трупы были извлечены и сожжены. Наоборот, с учетом спешки, которую гитлеровцы проявляли к концу сентября 1943 г., можно полагать, что определенное количество трупов не было извлечено.

Наблюдая за извлекающими трупами, их можно условно разделить на две категории расстрелянных и примерно наполовину.

К первой половине можно отнести еврейское население, уничтоженное в сентябре 1941 г. К такому выводу я прихожу потому, что в большом количестве трупы находились в одном овраге, среди них трупы женщин, мужчин, подростков и детей. Эти трупы лежали слоями раздетые и слоями в одежде. Мне отчетливо запомнился случай, когда был извлечен труп женщины с захваченным в ее объятиях трупом младенца. Кто-то даже попытался отделить труп ребенка от трупа матери, но сделать этого не удалось, и оба трупа вместе уложены на печь.

Ко второй половине расстрелянных можно отнести трупы расстрелянных военнопленных, советских активистов и других узников фашистских застенков и концлагерей. Это я заключаю, потому что то были трупы в большинстве своем молодых мужчин и женщин, полностью раздетые или же в нижнем белье, или же в обмундировании военнослужащих Советской Армии и Флота.

[...]