Протокол допроса свидетеля Экеля Якова Петровича, 1923 г. рождения, еврея, гр. СССР, б/п, со средним образованием, зубного техника, проживает в г. Киев, ул. А. Бубнова, дом 5, кв. 35

[...]

По существу вопросов, интересующих следствие, свидетель Экель показал:

В первые дни войны я был мобилизован на строительство оборонительных сооружений и работал под Киевом. 19 сентября 1941 г. рабочая бригада попала в окружение, и я, как житель г. Киева, пришел домой, где были мои отец, мать и бабушка.

Отец до войны работал ездовым в городской конторе гужевого транспорта, и в охране нашего двора находилась лошадь и небольшая повозка. Поскольку моя бабушка была постельной больной, отец решил, что к месту сбора мы все поедем на повозке.

Утром 29 сентября 1941 г. отец, мать и бабушка на повозке, в упряжке которой была одна лошадь, приехали в район Лукьяновского рынка. Примерно к 10 часам утра мы приближались к ул. Пугачева.

Как только идущие переехали ул. Пугачева, их уже брали под конвой гитлеровские автоматчики и обратно по ул. Мельника уже никого не пускали. Нашу повозку повернули обратно, столкнув нас всех на землю. Куда фашисты дели повозку с вещами мне неизвестно, да и в той суматохе этим никто не интересовался. Людей гнали дальше по ул. Мельника и уже здесь начали отнимать сумки и чемоданы с вещами, требовали сдать ценности. С ул. Мельника поток граждан направлялся влево на ул. Дорогожицкую, затем по этой улице к концу территории Лукьяновского и Военного кладбищ, и затем вправо, вдоль урочища Бабий Яр. На этом участке гитлеровцы стояли в два ряда плотно друг к другу и создали как бы живой коридор, по которому сплошным потоком гнали обреченных на смерть граждан.

В той обстановке я остался с отцом, мать и бабушка оказались где-то впереди. Теперь точно не припомню место, но на одном из участков было множество мелких оврагов, вымытых дождевыми ручьями и здесь охранники стояли дальше друг от друга. Воспользовавшись этим, отец столкнул меня в один из оврагов, и сам последовал за мной. По оврагу мы выбрались на кладбище, где дождались глубокой ночи и затем ушли в село на родину отца. Там, через несколько дней отец был задержан гитлеровцами и расстрелян, а я некоторое время скрывался у знакомых, затем в январе 1942 г. перешел линию фронта и был призван в Советскую Армию.

[...]