Документи

Книга 1 | Розділ 2. Розстріли і поховання в районі Бабиного Яру під час німецької окупації

З протоколу допиту в КДБ у якості свідка очевидиці розстрілів у Бабиному Яру І. Чернякової

23 вересня 1980 р.

Текст (рос.)

Протокол допроса свидетеля Черняковой Ярины Петровны, 1914 г. рождения, украинки, гражданки СССР, б/п, образование 5 кл., пенсионерки, проживающей в г. Киеве по ул. Туполева, 24, кв. 60

[...]

До нападения на нашу страну фашистской Германии я со своими родителями проживала в г. Киеве в многоквартирном доме, расположенном на еврейском кладбище. Отец, мать и я работали там же на кладбище от конторы похоронного обслуживания. Когда фашистская авиация начала бомбить Киев, отец отправил меня к родственникам в с. Тарасовку, расположенное в 30 км от Киева. В том селе я проживала до начала октября 1941 г., а затем возвратилась в г. Киев, который уже был оккупирован гитлеровцами. Мои родители уже жили в домике, расположенном на территории Лукьяновского кладбища. Туда их переселили оккупанты, а дом заняли под общежитие охранников, создаваемого Сырецкого лагеря. Об этом мне рассказывал мой отец Черняков Петр Александрович, который умер в 1948 г. Моя мать Чернякова Ефросиния Леонтьевна умерла в 1943 г., в период оккупации.

По возвращении в Киев, отец мне рассказывал страшную картину массового уничтожения мирных советских граждан еврейской национальности, которую гитлеровцы учинили в оврагах урочища Бабий Яр. Отец был очевидцем тех злодеяний и рассказывал мне, что 29 и 30 сентября 1941 г. фашисты конвоировали десятки тысяч граждан еврейской национальности по ул. Дорогожицкой в Бабий Яр и там их расстреливали из автоматов, предварительно раздевая обреченных до нижнего белья. Об этом мне также рассказывала наша соседка Луценко Мария Сергеевна, которая жила в непосредственной близости от места казни и видела все происходящее.

Сама же я, по изложенной выше причине, очевидцем расстрелов граждан еврейской национальности не была, но мне известен другой факт расстрела мирных еврейских граждан, о чем я хочу рассказать.

Примерно 3 или 4 октября 1941 г., но в какой точно из этих дней уже не помню, я шла от Лукьяновского кладбища по ул. Дорогожицкой в сторону нынешней ул. Д. Коротченко. На пересечении этих улиц был вырыт противотанковый ров, а перед ним была небольшая ровная площадка. Пройдя метров 40-50 за ров, я услышала шум моторов приближающегося автомобильного транспорта и остановилась. Возле меня остановилось еще несколько незнакомых мне женщин и стариков. С указанного расстояния было хорошо видно как со стороны пересечения улиц Мельника и Семьи Хохловых (быв. ул. Кагатная) по ул. Дорогожицкой к площадке у рва двигались открытые грузовые автомашины, груженные людьми. Первой к площадке подъехала пятитонная автомашина, в кузове которой вплотную набито человек 80 мирных граждан. Все они стояли плотно прижатые друг к другу. На небольшом интервале к площадке двигалось еще 5 или 6 открытых грузовых автомашин, но уже меньшей мощности, и в кузовах этих машин сидело примерно по 40-50 человек. В основном везли мужчин пожилого, среднего возрастов и совсем юношей. Лишь на первой автомашине была одна женщина. Кто-то из стоявших рядом со мной женщин или стариков говорили, что это гитлеровцы вылавливают по городу скрывающихся евреев, советских активистов и военнопленных. Когда первая автомашина подошла к площадке, то гитлеровцы стали сгонять на землю по 4-5 человек, раздевать их до нижнего белья и, нанося несколько ударов палками, подгоняли к окраине рва, где этих граждан расстреливали стоявшие в шеренге автоматчики. В таком же порядке гитлеровцы уничтожали мирных граждан, подвозимых на следующих автомашинах.

Я лично наблюдала, как были уничтожены граждане с первой и второй автомашины, затем мне стало жутко, и я ушла с места казни, но выстрелы со стороны описанного рва были слышны до позднего вечера. Вещи расстрелянных граждан фашисты грузили в кузова пустых автомашин и увозили обратно по ул. Дорогожицкой в сторону ул. Мельника. Все гитлеровцы, которых я видела, были одеты в темно-зеленую форму, но никаких знаков различия на их форме я не запомнила, как и не запомнила никаких отличительных знаков на автомашинах. Привозили ли в тот день к месту казни граждан на крытых автомашинах, я не знаю, лично я таких автомашин не видела.

[...]

ГДА СБУ, ф. 7, оп. 8, спр. 1, арк. 241–243.
Оригинал. Машинопись.