Документи

Книга 1 | Розділ 3. Сирецький концентраціний табір

З протоколу допиту в НКДБ у якості свідка колишнього в’язня Сирецького концтабору В. Давидова

27 листопада 1943 р.

Текст (рос.)
Протокол допроса свидетеля Давыдова Владимира Юрьевича

Давыдов Владимир Юрьевич, 1915 года рождения, уроженец гор. Киева, еврей, гражд. СССР, из служащих, служащий, беспартийный, образование среднее, не судим, женат, состав семьи: жена — Тарнавская Ирина Антоновна, эвакуировалась в 1941 году в Ташкент, сын Юрий, 5 лет; до оккупации работал в гор. Рыбинске на строительстве «Волгострой» Гулага в качестве начальника отделения труда, в настоящее время не работает, проживает Малая Житомирская, 15, кв. 1

[...]

Вопрос: Следствию известно, что в период временной оккупации города Киева Вы содержались в Сырецком концентрационном лагере. Вы это подтверждаете?

Ответ: Да, подтверждаю. В период с 25 марта и по 28 сентября 1943 года я содержался в Сырецком концлагере.

Вопрос: В связи с чем Вы были заключены в указанный лагерь?

Ответ: 15 марта 1943 года я был задержан агентом полиции Пузенко. Ему было известно, что мой отец по национальности был еврей и впоследствии выкрестился. Поэтому Пузенко и задержал меня, как еврея. Один день я содержался в гестапо и оттуда был направлен в концлагерь.

Вопрос: Какой порядок существовал в лагере по обеспечению надзора за заключенными?

Ответ: Лагерь был обнесен колючей проволокой в несколько рядов, причем пропускали электроток высокого напряжения. Охрана лагеря состояла из полицейских-украинцев и немцев-эсесовцев. Заключенные были разбиты на бригады, входившие в состав сотни. Во главе бригады стоял бригадир, во главе сотни — сотник.

Вопрос: Какой контингент заключенных содержался в Сырецком концлагере?

Ответ: В основном там содержались военнопленные и гражданские лица.

Вопрос: В какой сотне Вы были?

Ответ: Я состоял в сотне, производившей различные строительные работы. Когда в последних числах марта месяца я прибыл в лагерь, то сотником был Великий Иосиф Антонович, житель Киева, адрес его мне неизвестен. Работал я в бригаде Морозова Ивана, который примерно, месяца через полтора был назначен сотником, а Великий был переведен в другой лагерь.

Вопрос: Расскажите, что Вам известно об отношении Морозова к заключенным?

Ответ: За период моего пребывания в лагере я наблюдал зверское, издевательское отношение Морозова к заключенным.

Морозов, обыкновенно, не выпускал из рук палки и избивал заключенных, как по своей инициативе, так и по указанию штурм-фюрера Радомского.

Когда в лагерь прибывали новые заключенные, то Морозов забирал у них одежду и передавал своей жене.

Передачи заключенным не разрешались. Зная это, Морозов занимался вымогательством, требуя водки и продукты, если узнавал, что тот или иной заключенный ухитрился получить передачу. За то, чтобы каким-нибудь образом получить передачу, Морозов требовал водки, и заключенные вынуждены были удовлетворять его требования, в противном же случае он угрожал побоями, расстрелом.

Когда заключенные шли на работу и возвращались с работы, Морозов заставлял заключенных петь. Если сотня плохо пела, то Морозов проводил, так называемую, зарядку, заключавшуюся в следующем: по ходу сотни Морозов быстро командовал — «стой», «ложись», «вставай», «бегом» и в результате некоторые заключенные валились на землю обессиленные. Такую «зарядку» Морозов применял и к одиночкам, не желавшим петь. Кроме того, Морозов заставлял заключенных ходить «гусиным» и «рыбным» шагом. Такие упражнения опять таки приводили к тому, что заключенный не выдерживал и падал.

Не помню точно, кажется в июле месяце 1943 года, из какой-то другой сотни сбежал заключенный, фамилию его не знаю, сам он из Полтавской области.

Вечером все сотни были выстроены, и из сотни, в которой состоял бежавший заключенный, было выведено для расстрела 25 человек. В это количество должны были войти полтавцы. Сотникам, в том числе и Морозову, было предложено дать для расстрела заключенных, выходцев из Полтавской области. Морозов вывел из нашей сотни 3-х человек. Один из них Дешко или Дышко не был полтавцем, но все же Морозов его отдал на расстрел. Таким образом, 25 человек, в том числе и Дешко были расстреляны. В тот день я вместе с Дешко получил передачу. Мать Дешко не принесла водки. В связи с этим Морозов ругал бригадира Адаменко, что тот отпустил Дешко за передачей, а он ничего не принес. Вечером, когда Морозов вывел для расстрела Дешко, хотя он и не был полтавцем, то все заключенные увязывали это с тем, что Дешко не принес водки Морозову.

Как-то, даты не помню, один из заключенных из нашей сотни пытался бежать, но был пойман. Наша сотня была выстроена, а задержанный заключенный стоял отдельно. Здесь же был Радомский и другие немцы. Радомский, через переводчика Рея, что-то сказал Морозову и тот, подскочив к задержанному заключенному, ударил его палкой по голове. Заключенный свалился на землю. Морозов и некоторые заключенные избивали задержанного до тех пор, пока он не оказался трупом.

Морозов вместе с бригадиром Гриценко Александром жестоко избили одного заключенного – старика, который на поверке стал не в нашу сотню, а в другую, и его считали как бежавшего из лагеря. После избиения старик был помещен в больницу, но через два дня умер.

Я рассказал только то, что мне запомнилось из тех многочисленных фактов зверского отношения к заключенным со стороны Морозова. Издевательское отношение к заключенным, оскорбления их без всякого повода и особенно евреев, все это было обыденным явлением в действиях Морозова.

Зверское отношение к заключенным имело место также со стороны сотников Кореца Александра, Боярского, а также переводчика Конрада Виктора.

Вопрос: Подвергались ли Вы лично тем жестокостям, о которых Вы показали, со стороны Морозова?

Ответ: Жестокостям со стороны Морозова, о которых я указал, я не подвергался за исключением нескольких фактов, когда Морозов наносил мне удары.

Вопрос: Установлено, что в начале своего пребывания в лагере, Вы находились в сотне нееврейской национальности, что было затем известно Морозову, указавшему на Вас командованию лагеря. Скажите, какие последствия последовали после того, как Морозов указал на Вас, как на еврея.

Ответ: После этого я был переведен в еврейскую сотню, которая использовалась на тяжелых физических работах. Затем вместе с остальными евреями из сотни я был направлен из лагеря в «Бабий Яр», как смертник. Из «Бабьего Яра» мне удалось бежать в числе незначительной группы, а остальные заключенные, работавшие в «Бабьем Яре» были расстреляны и сожжены.

[...]

ГДА СБУ, ф. 5, спр. 46 772, арк. 36–41.
Оригинал. Рукопись.