СТЕНОГРАММА

 

беседы с МИРОНИЧЕ[ВЫ]М Георгием Павловичем (кличка – Дед Мороз, псевдоним – ЕРМАКОВ Иван Григорьевич), бывш. членом бюро и вторым секретарем подпольного Железнодорожного Райкома КП(б)У г.Киева.

 

Беседу проводил мл. научный работник Комиссии по истории Отечественной войны тов. ВОРОБЬЕВ Л.Н.

 

Стенографировала – ВИЛЬКОВА Ж.Б.

 

г. Киев, 10 марта 1947 г.

 

Родился в деревне Глебово, Орловской области, в 1901 г. в семье крестьянина-бедняка. По национальности – русский.

С 12-ти лет работаю на производстве. В 1919 добровольно вступил в Красную Армию. В 1925 был принят в члены ВКП(б). 13 лет работал на партийной работе.

Перед войной работал в политотделе юго-западной железной дороги.

В настоящее время живу в г. Киеве по Мало-Васильковской улице № 33 кв. 6. Работаю лектором Киевского Областного лекционного бюро.

 

* *

*

 

Подпольная организация была оставлена ЦК КП(б)У во главе с первым секретарем подпольного Райкома партии Железнодорожного района г. Киева тов. ПИРОГОВСКИМ А.С. Для подпольной работы также были оставлены работники предприятий, были оставлены люди на КПВРЗ и других организаций.

Подпольная организация начала свою работу с первого дня оккупации гор. Киева немцами. В первые дни подпольная организация печатала прокламации. Печатание прокламаций производилась Иваном СИКОРСКИМ на Александровской Слободе, ул. Советская. Связная с ним была тов. ЯРОВАЯ. Распространялись эти листовки членами подпольной организации.

29 ноября 1941 г. по поручению подпольного Городского Комитета Железнодорожный Райком КП(б)У осуществляет диверсионный акт – убивает предателя Родины Д. Ревуцкого и его жену. Убийство это осуществляют т.т. КУДРЯШОВ, ЛЕВИЦКИЙ, ПАЩЕНКО и Федор РЕВУЦКИЙ.

Секретарем подпольного Горкома КП(б)У была оставлен товарищ, фамилию которого не помню. Но как только появился в гор. Киеве тов. ИВКИН, он сразу взял на себя организацию подпольного городского Комитета КП(б)У и восстановил подпольную работу всех 9 подпольных Райкомов партии г. Киева.

Провал подпольного Комитета КП(б)У произошел, главным образом, из-за массовых совещаний Горкома, на которых присутствовали все оставшиеся работники подполья. И вот, после проведенного такого совещания на Зверинце в январе м-це 1942 г. на улице задерживают связную МАРУСЮ (фамилия мне неизвестна). У нее находят список членов подпольной организации с их адресами, квартир, которых она должна была известить о совещании. После этого начались массовые аресты подпольных работников.

В первых числах января м-ца арестовывают Сикорского Ивана. Как выяснилось, Сикорского Ивана предал хозяин квартиры, где жил Сикорский. Аресты продолжались вплоть до июня месяца. Примерно, в первых числах июня 1942 г. был подстрелен секретарь подпольного Городского Комитета тов. Ивкин. После этого мы потеряли всякую связь с другими подпольными организациями г. Киева, а также связь с Центральным Комитетом партии.

Притом, за месяц до этого мы узнали, что предателем в организации оказался бывший секретарь Горкома и Обкома комсомола Иван Кучеренко, который состоял до этого членом подпольной организации г. Киева.

В первый период (со дня оккупации города немцами до провала подпольного Городского Комитета, т.е. до июня 1942 г.) в основном работа заключалась в свершении некоторых диверсионных актов, а также проводились отдельные убийства.

Так, например, Таня Маркус осуществляла диверсии, организовывала по заданию убийства гестаповцев. Сама лично она убила 6 гестаповцев, а на седьмом убийстве засыпалась, за что в гестапо ее терзали. Также осуществлялись отдельные террористические акты. Некоторые товарищи были противниками свершения отдельных террористических актов, заверяя, что это не большевистский метод борьбы с врагом.

Был подожжен КПВРЗ, была подожжена станция Киев I Пассажирский. Главным образом, это был организационный период: мы организовывали подпольные группы по предприятиям и т.д.

Когда мы потеряли связь с ЦК КП(б)У, после провала подпольного Городского Комитета КП(б)У, перед нами встал вопрос, что делать дальше. В нашем районе у нас осталось всего 80 членов подпольной организации, в том числе – я с Пироговским. Также оставался Дедковский, который отказался приходить на заседания, решив, что мы ничего не сделаем.

 

[…]

 

После провала подпольной организации была организована террористическая, она же диверсионная группа под руководством Юрия СЕМЕНОВА (кличка – Волкодав). Эта кличка ему была дана потому, что он моментально раздавливал немцев, охватив ладонями позади голову фрица, который и задыхался. Этот террористический акт он организовал через свою невесту. Она была очень красива и завлекала немцев. Как только начиналась выпивка, заходил Семенов и душил немцев.

Помню, он задушил немца первый раз. Прибегает ко мне часов в 11 вечера бледный, как воск. Я даже подумал, что нас предали. Но Семенов сказал, что он задушил немца и не знает, что с ним делать. Я успокоился, улыбнулся и сказал ему, что их надо изрубить на куски и выбросить в канализацию. Другого выхода не было, так как за одного убитого немца – расстреливали 100 советских граждан. Юрий подхватил мою мысль и опрометью выскочил из комнаты.

Месяца два спустя, примерно, в сентябре м-це 1942 г. был такой случай. Утром я встал и мне некая Мария ДОНЕЦ говорит, что около канализационного колодца немцы нашли какое-то мясо. Услышав о «мясе», я сразу понял, в чем дело. По-стариковски сгорбившись, взял корзиночку и выхожу на улицу. И действительно – ходят немцы и заглядывают в канализацию, где валяется изрубленное мясо. Это было вверху Тарасовской улицы, возле Ботанического сада.

Я пришел к Юрке и рассказал об этом деле. Юрий сказал, что, вероятно, был порван мешок и мясо выпало. Об этом также доложил Пироговскому, который также сказал, что этот метод борьбы нужно прекратить.

Тогда мы перешли на свершение диверсионных актов на железных дорогах. Для свершения актов на ж.д., чтобы не вызвать никаких подозрений, нужно было заготовить лапу и ключ. Лапу мы изготовили в кузнице из водопроводных труб, имеющую назначение выдергивать костыли на рельсах, а также был подобран гаечный ключ. Посредством лапы и ключа было совершено два крушения поездов: 1-ое в районе Караваевых Дач–Пост Волынский; второе – Пост Волынский–Жуляны.

В 1942 году Пироговский мне сообщил, что он встретился с неким БОЖКО Виктором и что у него имеется человек, работающий на станции Киев–I–Товарный, по фамилии ЗОСЕНКО, через которого он может организовать подпольную организацию на ст. Киев–Товарный. Мы решили поручить Божко, чтобы он через т. Зосенко организовал подпольную работу на ст. Киев–Товарный.

В октябре м-це 1942 г. была организована подпольная организация на ст. Киев–I–Товарный, с которой я лично впоследствии восстановил связи.

Организационная и агитационная работы у нас не прекращались. В это время у нас развертывается работа среди мадьяр.

Со мной была связана ШЛАВСКАЯ Л.С. (сейчас работает зав. детским садом в Киеве). Она проводила разлагательную работу среди мадьярских войск. Такую работу также проводила жена ШЕЙДЮКА (она была на своей фамилии), сейчас проживает на Мало-Житомирской ул. д. № 20 кв. 8. Дело дошло до того, что после проводимой работы было несколько стычек у мадьяр с немцами на улицах, в кинотеатрах и т.д., а также один мадьярский полк, размещенный по Тарасовской улице, отказался идти на фронт.

Работа, главным образом, заключалась в том, чтобы мадьяр противопоставить немцам. Немцы же обработке не поддавались. Лично я встречался с немцами-коммунистами, которые все равно такой обработке не поддавались.

В июне 1942 г. мы пополнили состав бюро Райкома партии, куда ввели т. ПЕТРУШКО Брониславу Ивановну (кличка – Ольга). Она работала в организации по сколачиванию групп.

Первая встреча с т. Петрушко была в 1942 г. Я ее знал еще до войны. Она была секретарем первичной парторганизации. Сейчас она работает в бюро обслуживания пассажиров. Я также хорошо знал ее мужа, братьев, знал, что они люди стойкие, все коммунисты. Встретившись с нею, я предложил Пироговскому ввести ее в состав бюро. Для введения в бюро Райкома была также кандидатура т. Щербакова. Но он скрылся от преследований, долгое время не появлялся и мы таким образом решили ввести в бюро Райкома т. Петрушко.

При второй встрече я объявил Петрушко, что она введена в состав бюро нашей организации, а также, что она периодически должна встречаться со мной и отчитываться о своей работе.

Когда Пироговский встретился с Петрушко, оказалось, что он ее знает раньше меня.

О себе Петрушко рассказала, что она имела связь с Кудряшовым, что Кудряшова предал Кучеренко.

Примерно в сентябре 1942 г. Петрушко исчезает. Я начинаю ее разыскивать. Мне сообщают, что она ушла в глубокое подполье, скрылась от преследований гестапо и искать ее не нужно, т.к. она сама найдет меня.

 

[…]

 

В соединение им. Хрущева, которое было организовано в 1943 г. мы отправляли и военнопленных. Связь и переброска людей, отправка оружия происходила через Шамрая Женю.

Примерно в сентябре 1943 г. из наших вооруженных боевых групп (125 человек), которые готовились к выступлению, был организован партизанский отряд, который 20 сентября был выведен в Голосеевский лес. За период до 5 ноября отряд существенного ничего не делал, за исключением спасения от пожаров нескольких фабрик и заводов. (Потушен при отступлении немцев пивоваренный завод на Сталинке), свершения нескольких диверсионных актов, также расстреляли двух гестаповцев.

Позже отряд разгромил в Глевахском лесу немецкий полк, взял большие трофеи, много пленных, взял Почтовую Виту и возле Василькова соединился с частями Красной Армии.

Таким образом, эффектность действия отряда было 5 и 6 ноября 1943 г.

За краткость периода действий – отряд неутвержден.

За несколько дней до прихода Красной Армии, 29 октября 1943 года во вновь организованном Горкоме партии получился провал. Были арестованы: Петрушко, Ольга Светличная, городской штаб по вооруженному выступлению в составе 5-ти человек: Березовского, Венедиктова и трех человек фамилии не помню.

Примерно в 11 часов дня попали в ловушку я с Пироговским по ул. Короленко в доме № 86, где проживал член бюро Андрей Тонковит, у которого мы должны были провести совещание. Обстоятельства нашего задержания немцами таковы: войдя во двор, из квартиры Тонковита вышел Пироговский и сообщил мне, что меня ожидает Тонковит и Щербаков, чтобы решить вопрос о снабжении отряда, и одновременно сказал, что гестаповцы арестовали какую-то женщину – не нашу ли Ольгу.

Не успел он это сообщить, вдруг, как из-под земли, вышли гестаповцы и скомандовали: стойте, руки вверх. Они спросили меня куда я шел. Я сказал, что ищу жены сестру, чтобы выехать вместе из города, дабы выполнить приказ коменданта. Тогда они обращаются к Пироговскому и тоже спрашивают куда он идет. Пироговский сказал, что ему надо пройти через проходной двор.

Указывая на Пироговского, они спросили меня, знаю ли я Пироговского, на что я ответил, что вижу его первый раз. У Пироговского спросили также, знает ли он меня. На что он также ответил, что меня не знает.

Начали обыскивать. Забрали бумажник у меня и у Пироговского. В бумажнике все документы были подделаны, а также у меня было 150 руб. советских денег. И гестаповец сказал: Советские деньги держишь, ожидаешь советов.

В кармане у Пироговского был протокол заседания бюро Райкома. Вижу, мнется что-то Пироговский, и вдруг он попросил разрешения пойти в уборную. Гестаповец, наверно, подумал, что струсил он и поэтому нужно пойти оправиться и разрешил. В уборной Пироговский выбросил протокол.

Гестаповец спросил меня, не к Андрею ли Тонковиту иду я. Я сказал, что такого не знаю.

В это время во двор заходит какая-то старушка. Ее пропустили (всех женщин пропускали, а мужчин задерживали, кроме нас были еще задержаны три человека). Женщина смотрит на меня и на Пироговского и говорит: «Оце ті хлопці, які мені потрібні». А кто вам нужен, – моментально ее спросил гестаповец. Женщина упомянула имя Тонковита, и гестаповец тут же спросил: «Где живет Тонковит». И старуха сказала, что он живет в 11 квартире.

До этого там действительно были Щербаков и Андрей, они в окно увидали, что нас задержали, и ушли.

Один гестаповец пошел со старухой в 11 квартиру, а 2 остались с нами. Я подумал: ну, если Андрея сейчас приведут, будет нам конец.

Прошло минуты две, выбегает гестаповец и говорит, обращаясь к остальным гестаповцам: Вы не видели Андрея, он только что пробежал.

Когда Андрей узнал, что задержан я и Пироговский, он зашел к знакомой старушке и попросил ее узнать, что делается во дворе. Старушка и пришла во двор. Когда Андрей выходил со старушкой, он сказал ей, что его ожидают товарищи. И когда старушка вышла во двор и увидела людей, она и решила, что это его люди. Андрей же вышел во двор и столкнулся с гестаповцем. Все обошлось благополучно, так как Андрей на все вопросы гестаповца отвечал, что зовут его Васька, что он спешит на работу, а его задерживают, что он будет жаловаться коменданту. И его отпустили.

Андрей не пойман, положение спасено.

Из задержанных оставили только меня и Пироговского. Вдруг заходит во двор какой-то мужчина с рыжими усами, гестаповцы пропустили его и даже расступились. Этого мужчину я несколько раз видел на базаре. Он ничего не продавал, только ходил да все высматривал. Значит – шпион.

Я слышу идет разговор о шапочнике. Проходит минут пять, один из гестаповцев, русский, обращается ко мне и говорит: «Ты скажи, к Андрею шел или нет». Я говорю, что никакого Андрея я не знаю. «Ты не притворяйся, говори правду, а то развяжем язык там где нужно», – сказал мне этот же гестаповец. Так же начал спрашивать Пироговского. После чего, посоветовавшись, отдали нам документы.

Я только хотел выйти на улицу, а меня не пускают, – иди, – говорит, – через проходной двор, куда он пошел, – и указали на Пироговского.

Когда я вышел, Пироговский мне и говорит: Вот хорошо, что так легко отделались.

Я предупредил связных о случившемся. По дороге меня догнал Щербаков и говорит: иди и не оглядывайя.

Подлесная Тамара сообщила, что Ольга и Бронислава арестованы, а также арестован штаб.

 

30 октября пошел к Ярой. Наша железнодорожная подпольная организация осталась нетронутой.

3 или 2 ноября даю задание подпольной организации быть на месте и ожидать сигнал. Связываюсь со своим отрядом.

2 ночью вызывает меня Джегаркаво Михаил (грузин), секретарь подпольной организации Молотовского района, который рассказал, что он был 29 числа первый арестован гестапо, его допрашивали, интересовались подпольной организацией, спрашивали про Деда Мороза и другие подпольные организации. Мишка поклялся, что никого не выдал.

3-го ноября утром получаю сообщение, что Петрушко бежала из-под ареста.

Ко мне прибежал Федя Кривенчук и говорит, что на Тимофеевской улице сидят все остальные наши товарищи, и сказал, если я ему сейчас дам 20 человек, он всех арестованных освободит. Я поехал на Тимофеевскую, чтобы убедиться в верности факта, но арестованных там уже не было, т.к. после побега Петрушко оттуда всех вывезли. Он мне также сказал: брей бороду и снимай повязку, потому что ты уже рассекречен. Об этом узнала Петрушко, будучи арестована и сказала ему.

Нами были специально сделаны проходные дворы, чтобы можно было выйти с одной улицы сразу на несколько.

Я оставляю своих людей и говорю, что на один день отлучусь из Киева.

2-го ноября потерял связь с Щербаковым. Со своим Железнодорожным подпольным райкомом связь имел до конца. Глущенко и Тонковиту сказал, что иду в Боярку, сбрею бороду, т.к. мою бритву забрали хлопцы.

В ночь с 4 на 5 вышел в Боярку. С 5 на 6 должен был идти обратно и по дороге встретил Красную Армию.

Этим окончилась подпольная работа.

Как только я пришел в Киев, 7 вечером, 8 утром пришел на квартиру к Пироговскому. Его жена сообщила, что она не знает где сейчас ее муж, т.к. приходили к нему какие-то мужчина и женщина и забрали его с собой.

Тогда я зашел к Светличной, узнал что она освобождена. Она мне сказала, что Пироговский был арестован и не вернулся.

Начали разыскивать труп Пироговского. И вот 15 ноября мать БЕРЕЗОВСКОГО заходит в Обком партии и говорит, что она на Второй Дачной, разыскивая своего сына, обнаружила два трупа, один из них с усами.

На указанное место выехал я, Гонта Иван. Мы опознали труп Пироговского. Он был расстрелян возле здания Полевой жандармерии.

Пироговского похоронили в Пушкинском парке.

 

* *

*

 

Ольга СВЕТЛИЧНАЯ привлечена в нашу организацию в 1942 г. примерно в августе или сентябре м-це. По национальности – еврейка, жена капитана, муж русский. Имела 2-х детей: дочку 2 лет и мальчика 4-х лет.

Она с большим удовольствием отдавалась подпольной работе. Не было случая, чтобы она не выполнила нашего какого-либо задания.

Ей достали бланк за подписью священника и с церковной печатью, и написали, что она православная, крестилась в такой-то церкви. Ей было предложено выкрестить детей.

В ее квартире, по ул. Короленко 86 кв. 11 начиная с сентября 1942 г. до, примерно, сентября 1943 г. происходили все заседания бюро Райкома партии.

Светличная, не щадя своей жизни и жизни своих детей, вся отдавалась подпольной работе, делу партии ЛЕНИНА–СТАЛИНА.

В последние дни своей работы и даже в момент ареста поведение ее было патриотическое.

Из подпольных работников все знали, что она еврейка. Но ее не выдал никто, также не выдал ее Пироговский, с которым ей была устроена очная ставка.

О ее аресте я узнал так: ее дети посещали детский сад, вроде интерната, и я решил через детей узнать, где их мать, т.к. на квартиру я зайти не мог. Когда я пришел в детсад, спросил есть ли дети такой-то, сестра сказала, что дети спят, и направила меня к заведующей.

У заведующей я спросил, есть ли дети Светличной. Заведующая спросила, кто я им буду. Я сказал, что Светличная моя племянница. Тогда заведующая сказала, что дети давно не меняли белье, просила принести его, и сказала, если что найдете еще – уничтожьте. Я понял ее, Светличная была арестована.

Мою квартиру знал только один Пироговский. Потом мою квартиру удалось узнать Линко, которому я доверял. Однажды меня нужно было срочно найти. И Линко рассказал Светличной условные знаки. Светличная постучала в дверь. Я открыл. Она обрадовалась и говорит: «Крепостей, которых бы большевики не взяли, нет». Моими соседями были полицаи, и я ей сказал об этом. Но Светличная засмеялась и сказала, что ничего не будет.

Я как-то несколько раз говорил ей о смерти. «Ну что ж, – говорила она, – если дети останутся живы, будут мстить за свою мать. Их воспитает Родина».

Светличная была наилучшая связная, это была наша героиня.

 

Г. МИРОНИЧЕВ