Прочтя статью инженера Давыдова «Лагерь смерти» я так же хочу добавить за женщин, которые находились в этом ужасном лагере, в том числе и я.

Особенный был изолятор, куда в одну ночь 27 августа 1943 года было свезено 150 женщин. Это были женщины больные, слепые, кривые, с протезами и с детьми, ужасные преступницы. Мы не имели право выходить из барака даже в уборную, нам ставили парашу, которая переполнялась, и все лилось на пол, на котором мы спали.

Одной женщины шестилетняя девочка выпрыгнула в окно, ей так хотелось поиграться с песком на солнышке, но если эта девочка жива, то наверное будет помнить этот песок и солнышко всю жизнь.

Увидя ребенка на дворе, этот палач Радомский вскакивает в барак и требует мать ребенка, начинает избивать ее плеткой, а ребенок ползает у его ног и просит, чтобы он не бил маму, так он угощает и его плеткой.

Нам не разрешали выходить из барака, но когда появлялся «батя», так его называла прекрасная Тамара, правая рука этого палача, то нас она выгоняла во двор и гоняла вокруг барака по 3-4 часа с песнями, но если кто не поет или не идет в ногу, то получает тут же зарядку, ложись, вставай, ложись, ползи с добавлением «старая карга», «старая сволочь, я тебя научу, как ходить в ногу». Женщины очищали ямы в уборных и баками носили за полкилометра в поле. И если заметит, что они медленно идут, то он собственной рукой бросал в яму уборной и смеялся дьявольским смехом.

Повязки на головах нельзя было носить, а если кто забудет снять, то снимала собака уже не одну косынку, а и с волосами. Кричать, плакать нельзя, если хочешь, чтобы он тебя не застрелил.

Потом у него появилась новая забава, он начал верхом на лошади ездить по рядам женщин, когда становились за баландой, кто успевал, отскакивал, но больше падали, лошадь капитана выбила мне 4 зуба, а что я не скоро поднимаюсь за это плеткой, получила. Некоторые больные не могли ходить за баландой, так он на лошади въезжал в барак и избивал оставшихся. После двухнедельного заключения нас изоляторных послали на работу копать картофель, а после картофеля нас запрягали в борону по 6-8 женщин и так мы обрабатывали поле.

Радомский и Рыжий с лоснящимися мордами любовались своими издевательствами.

Приходя с работы голодные, измученные в душный вонючий барак, не могли открыть окна, потому что запах мяса и костей от сжигающих трупов душил нас.

За расстрел беременных женщин Давыдов уже писал в своей статье. Повторяться я не буду. После этих ужасов и мучений, все же полностью как-то не передашь, нас 22 сентября 1943 года вывезли в Германию на новые мучения, где мы и были рабами до окончания войны. Смерти, смерти этим палачам фашистским, смерти на медленном огне.