Татьяна Евстафьева, Виталий Нахманович. Сырец, Лукьяновка и Бабий Яр в первой половине XX В. (до начала немецкой оккупации 1941–1943 гг.). История застройки и проблемы топографии

Бабий Яр — урочище в современном Шевченковском районе г. Киева. Как историческая местность, это, согласно многочисленным документальным и картографическим источникам, территория, протянувшаяся от современной ул. Дорогожицкой до Куреневки (ул. Фрунзе). Здесь пролегал один из самых больших на территории Киева оврагов (длина свыше 2,5 км, глубина около 50 м), по дну которого протекал ручей с одноименным названием, в прошлом — правый приток реки Почайны¹.

Само название «Бабий Яр» появилось в ХV в. Первое упоминание о нем приходится на 1401 г., когда владелица этой земли баба-шинкарка продала ее Доминиканскому монастырю².

Бабий Яр представляет собой часть системы яров в северо-западной части Киева, образовавшейся вследствие эрозии, начиная с раннего четвертичного периода. Основу местности составляли пестрые глины, на которые в ледниковый период осели суглинки и пески. Свидетельства появления человека в районе яра относятся к позднему палеолиту (приблизительно 20 тыс. лет тому назад). Прежде всего, речь идет об известной Кирилловской стоянке, исследованной В. Хвойкой в 1893—1903 гг.

В период Киевской Руси Бабий и находящийся в 1 км от него Репьяхов яры (верховье близ ул. Мельникова, устьевая часть выходит в правобережную пойму Днепра параллельно оврагу Бабий Яр, по дну протекает ручей Репьяхов Яр, являющийся притоком ручья Бабий Яр) были природной защитной границей древнего Киева. Здесь неоднократно происходили вооруженные столкновения между защитниками города и теми, кто пытался овладеть им с северо-запада. О таких столкновениях упоминают летописи под 1146, 1150, 1169–1171 гг.

На высокой горе, там, где Бабий Яр выходил в долину Днепра, Всеволод Ольгович около 1140 г. основал Кирилловский монастырь и построил в нем каменную церковь, служившую на протяжении XII в. усыпальницей князей Черниговской династии. В 1170 г. в ней похоронена жена Всеволода Ольговича — Мария, в 1194 г. сын, великий киевский князь — Святослав Всеволодович, один из главных героев «Слова о полку Игореве»³.

После захвата Киева Батыем, известия о Кирилловском монастыре исчезают до начала XVI в. В течение этого времени церковь и монастырская земля находились в частной собственности. В 1605 г. Киевский воевода князь Константин Острожский поручил игумену Василию Красовскому восстановить пришедший в упадок Кирилловский монастырь. В XVII—XVIII вв. монастырь приобретает огромные владения и, процветая экономически, ведет большие строительные работы. В 1760 г. известный украинский архитектор И. Григорович-Барский строит надвратную церковь с колокольней⁴.

В последующие годы эта территория оставалась малонаселенной пригородной местностью.

В 1786 г. древний Кирилловский монастырь был превращен в дом для военных инвалидов. В 1803 г. построены новые одноэтажные корпуса, в которых разместилась больница для душевнобольных (до этого располагавшаяся в так называемом «доме Петра І» по ул. Константиновской, 6/8), в которой было 25 мест. В 1804 г. возведены каменные постройки Кирилловских богаделен. В Кирилловской больнице в 1808 г. закончил жизненный путь украинский композитор, певец и скрипач Артемий Ведель. Здесь же умер строитель некоторых корпусов больницы архитектор и инженер-изобретатель Федор Гешвед, предложивший еще в 1887 г. конструкцию реактивного самолета с паровым двигателем.

В советское время это лечебное учреждение было полностью перепрофилировано в психоневрологическую больницу. В 1920—30-х гг. она носила имя Т. Шевченко, а с 1936 г. — академика И. Павлова. Теперь здесь располагается первый лечебно-диагностический и научно-педагогический центр, часть помещений занимает кафедра психиатрии Киевского государственного института усовершенствования врачей⁵.

Вдоль мыса между Бабьим и Репьяховым ярами в Кирилловской роще постепенно формировалось Кирилловское православное кладбище (перестало действовать в 1929 г.). С южной стороны в 1892—1894 гг. началось обустройство Лукьяновского еврейского кладбища, в конце четной стороны ул. Большой Дорогожицкой, нынешней ул. Мельникова. Застраивалась территория кладбища по проекту известного киевского архитектора В. Николаева⁶.

На территории еврейского кладбища находился конторский домик, сохранившийся до настоящего времени (ныне — Мельникова, 44).

За западной границей еврейского кладбища небольшие участки были отведены для караимского, а за ним — для мусульманского кладбищ. Последнее непосредственно прилегало к основному руслу Бабьего Яра. На нечетной стороне ул. Мельникова тоже устраивается кладбище, где хоронили военнослужащих лазарета близлежащих лагерей (т.н. Братское кладбище. Нынешнее Воинское кладбище устроено на новом участке). На нечетной стороне ул. Лагерной (современной ул. Дорогожицкой) еще с 1878 г. действовало Лукьяновское православное кладбище (ныне — заповедник-некрополь).

Огромная территория севернее Старожитомирской дороги (нынешней ул. Дегтяревской) между Лукьяновским кладбищем и верховьями Бабьего Яра, с одной стороны, и рекой Сырец, с другой стороны, в 1869 г. была отведена под летние военные лагеря. Здесь были сооружены легкие жилые здания, деревянная церковь, оборудованы плацы, стрельбища, учебное поле.

В 1895 г. к лагерям была проложена трамвайная линия, так называемая Лагерная линия. Она шла от Лукьяновской площади по оси Большой Дорогожицкой (ныне — Мельникова), Осиевской и Малодорогожицкой (ныне вместе составляют ул. Герцена) и далее до Сырецких военных лагерей (угол нынешних улиц Рижской и Шамрыло). Маршрут получил № 21⁷, линия была открыта неэлектрифицированной, однопутной, с двумя разъездами у церкви Св. Федора (угол Овручской) и на конечной станции. Обслуживалась линия двумя вагонами Лукьяновского парка. Уже в ноябре 1896 г. была завершена электрификация участка Лагерной линии от Лукьяновской площади до церкви Св. Федора (она оказалась более востребованной). У Лукьяновской площади был сооружен дополнительный разъезд, и движение электрических вагонов Крещатик-Лукьяновской линии реорганизовано до церкви. Движение вагонов Лагерной линии соответственно сокращено от церкви до Сырецких лагерей — теперь она обслуживалась одним вагоном и была переведена в сезонный режим работы — только с апреля по октябрь. В таком режиме маршрут работал несколько лет и во время Первой мировой войны, в 1916 г. был закрыт по причине нехватки вагонов. Больше он никогда не возобновлялся, а трамвайные линии были разобраны.

После революции и до начала войны 1941–1945 гг. Сырецкие лагеря оставались в ведении военных, здесь были размещены бронетанковые части. На развилке улиц Мельникова и Лагерной (современной ул. Дорогожицкой) действовало ремонтное хозяйство по обслуживанию бронетанковых частей, от которых остались отдельные корпуса нынешнего мотозавода и бывшие гаражи.

Строительство лагерей практически не изменило характер района: это был малонаселенный пригород Киева, чей сложный рельеф усугубляла хаотичность застройки. Более интенсивно территория начинает застраиваться во второй половине XIX в. В 1863 г. строится тюремный замок, прокладываются новые улицы — нынешние Старая Поляна, Овручская, Герцена, Макаровская, Багговутовская. На месте бывшей Старожитомирской дороги прокладывается ул. Дегтяревская, названная по фамилии купца М. Дегтярева, на средства которого здесь была создана богадельня. В последующие годы на территории богадельни был разбит парк с широкими аллеями, цветниками и беседками, устроены площадки для игр и гимнастических упражнений приютских воспитанников, установлены электрические фонари, усадьба была подсоединена к городской канализации⁸.

В годы Первой мировой войны корпуса богадельни были отданы под военный госпиталь, потом здесь располагалась начальная школа № 134, а 1 мая 1923 г. в бывшей богадельне открылся детский городок им. В. Ленина — «Ленинск» — школа-интернат для беспризорных детей. В детском городке находилось около 1500 воспитанников, разделенных на украинские, русские, еврейские и польские группы-коллективы, где дети получали разнообразные профессиональные навыки и готовились к трудовой жизни. В городке имелись учебные классы и мастерские, клуб с киноустановкой, библиотека, типография, садово-огородное подсобное хозяйство. В 1931 г. его территория и все строения были переданы 13-му полку 45-й дивизии, а потом танково-техническому училищу (ныне — Киевский институт сухопутных войск Министерства обороны Украины).

В 1885 г. по ул. Багговутовской, 1, построен новый комплекс Еврейской больницы. На ул. Большой Дорогожицкой (ныне — Мельникова, 31) действовал приют им. Цесаревича Алексея, предназначавшийся для детей из семей военных. На углу Малодорогожицкой и Макаровской располагалась школа — приют для глухонемых.

В 1913 г. был заложен акклиматизационный питомник культурных растений (после 1919 г. Акклиматизационный сад АН УССР), которым до 1935 г. руководил академик Н. Кащенко. Он располагался на ул. Мельникова, 84 (в конце 1970-х — начале 80-х гг. почти застроен). Сам Кащенко (1855–1935) жил на ул. Мельникова, 45, где находилась и лаборатория сада⁹.

В районе Лукьяновки располагалось несколько предприятий, из которых крупнейшим (по занимаемой площади) был кабельный завод на ул. Багговутовской, 29 (ныне — Багговутовская, 10). Основанный в 1900 г. как «Общество Киевского кабельного завода», в 30-е гг. — Государственный кабельный завод им. Л. Красина, в последние годы — «Укркабель».

В основном в этом районе преобладала усадебная застройка и дома барачного типа, граница застройки доходила почти до Лукьяновского кладбища. Здесь же рядом, в Бабьем Яру, была одна из городских свалок. «Сухой мусор вывозится на свалки, рациональное обезвреживание которых не организовано, всех свалок имеется четыре: 1. Бабий Яр (урочище между Лукьяновкой и Куреневкой)»¹⁰. По мнению специалистов «Лукьяновка имеет высокий и исключительно неспокойный рельеф. Лишь в отдельных местах в глубине оврагов отмечается заболоченность. Местность богата растительностью; здесь имеется ряд кладбищ, которые могли бы быть превращены в районные парки»¹¹. В пояснительной записке к генеральному плану реконструкции г. Киева 1936 г. читаем: «В Киеве происходят оползни, приносящие хозяйству города большой вред. Оползни проявляются в районе Батыевой горы, Тарасовской улицы, Сырца, Бабьего и Мокрого яров»¹². Поэтому наряду с модернизацией гидротехнических сооружений строились новые, особенно на участках, которым угрожала опасность, предпринимались дополнительные охранные меры. Были возведены инженерно-гидротехнические системы на Батыевой горе, Лукьяновке, на склонах Бабьего Яра, на спусках крутых улиц¹³.

Новые возможности для преобразований открылись после принятия постановления 1934 г. о переносе столицы советской Украины из Харькова в Киев. Город превращается в крупный административный и культурный центр (к 1941 г. Киев занимал 68 тыс. га, в нем проживало 930 тыс. человек¹⁴). Основные пути реконструкции города были определены специальной комиссией, созданной в 1935 г. под руководством профессора П. Хаустова, разработавшей Генеральный план реконструкции, который был рассмотрен и одобрен на состоявшемся в 1937 г. первом съезде архитекторов Украины. В плане учитывалась исторически сложившаяся планировка, и намечались основные направления застройки города на 10–15 лет, под жилищное строительство намечались новые районы.

На территории Лукьяновки начинается строительство жилых зданий, в 1937–1938 гг. построен пятиэтажный жилой дом на ул. Мельникова, 48 (ныне — Мельникова, 12), в котором жили семьи офицерского состава Красной Армии, а с сентября 1941 г. по октябрь 1943 г. — эсесовцы и полицейские (в т.ч. и те, которые охраняли построенный в мае 1942 г. Сырецкий концлагерь). В проектной мастерской Управления благоустройства Киевского горпромхоза в 1938 г. был разработан проект замощения ул. Макаровской от ул. Мельникова до ул. Осиевской. Предусматривалось покрыть улицу «булыжной мостовой на песочном основании, при толщине камня 16 см и толщине слоя песка 30 см». Песок возили из Бабьего Яра — «Песок овражный, Бабий Яр. Маршрут Осиевская, расстояние 2,5 км»¹⁵. «При производстве земляных работ весь излишний грунт вывозится на свалку. Свалку можно устроить в оврагах за Еврейским кладбищем»¹⁶ (док. № 5).

Уделялось внимание и развитию окраин, в том числе Лукьяновки. Основными задачами реконструкции Лукьяновки и прилегающего к ней района, как отмечалось в «Пояснительной записке к генеральному плану реконструкции г. Киева» 1936 г., являлись: «укрепление оврагов, кантирование ключей и осушение болот, создание парковой системы. Общее повышение коммунального благоустройства»¹⁷.

Предусматривалась организация складских районов, связанных не только с товарными станциями и пристанями, но и с трамвайным транспортом. В 1934 г. пустили однопутную трамвайную линию по ул. Дегтяревской от Лукьяновской площади до грузовой железнодорожной станции Киев–Лукьяновка (ныне — угол улиц Дегтяревской и Якира). Маршрут получил 21-й номер (именно такой имел маршрут, ходивший до 1916 г. к Сырецким военным лагерям).

В то время станция Киев–Лукьяновка, бывшая одной из главных товарных станций города, располагалась на стыке современных улиц Зоологической (Безыменная), Якира (Овруцкая), семьи Хохловых (Кагатная) и Дегтяревской. Однопутная железнодорожная ветка, связывавшая ее с остальной сетью, шла вдоль ул. Дегтяревской и вливалась в кольцо в районе нынешней станции метро «Берестейская». Поэтому не случайно Лукьяновка была выбрана как складской район. «Характер специализации следующий: овощехранилища будут расположены преимущественно на Лукьяновке и Чоколовке, в районе Лукьяновки под склады отводилось 48 га»¹⁸.

Большое внимание в новом плане развития города уделялось озеленению города и реконструкции старых и строительству новых дорог. Планировалось создание кольца садов и парков: парка культуры и отдыха Лукьяновского района на территории Бабьего Яра, Лукьяновского и Еврейского кладбищ¹⁹.

Зеленые полосы предполагалось устроить по новой магистрали, дублирующей ул. Горвица (ныне — Большая Житомирская), и по ул. Артема, и по ул. Мельникова длиной 3,7 км. Увязка внешней сети с городом в Генеральном плане решалась вполне удобно, так как внешние магистрали подходили к городу с разных направлений и вливались или должны были вливаться в ряд существовавших радиусов внутри городских магистралей. Одним из таких радиусов была ул. Мельникова, дававшая в перспективе выход на Гостомельское направление. «Главнейшими радиальными магистралями являются, — говорилось в проекте Генерального плана, — ... 14 километровая магистраль, берущая начало на Советской площади и отсюда по улицам Парижской Коммуны, Горвица, Сенной площади и по улице Артема, выходящей на улицу Мельникова, и оттуда на проектируемое Гостомельское направление с ответвлением на Пущу-Водицу»²⁰.

С улицей Мельникова связано два исторических недоразумения. Во-первых, она никогда официально не называлась «улицей Мельника». С 1869 г. она носила название Дорогожицкой (Большой Дорогожицкой). В 1922 г. она получила свое нынешнее наименование в честь киевского марксиста Ю. Мельникова²¹. Так она названа и в вышедшем в 1930 г. путеводителе Ф. Эрнста²².

Однако на изданной в 1932 г. Схеме маршрутов и проездов г. Киева²³, а также на Схематическом плане города, изданном в Харькове в 1935 г. (см. рис. № 4) она названа «улицей Мельника». Это же название употребляется в Большой Советской Энциклопедии²⁴ (рис. № 5), на немецких картах 1941 г. (см. прил. № 17 и рис. № 6) и в печально известном немецком приказе 28 сентября 1941 г. (фото № 37). Указано оно и в вышедшем в 1937 г. справочнике для приезжающих в Киев²⁵. После этого ее часто называли так в обиходе и даже в некоторых официальных документах.

Можно предложить чисто лингвистическое объяснение этого разночтения. Дело в том, что по-украински название «Мельникова» может подразумевать и производное от слова «мельник» (прилагательное женского рода, отвечающее на вопрос: «Чья?»). Соответственно, таким образом, она из улицы, названной в честь Ю. Мельникова, легко превращается в улицу, связанную с неким мельником.

В подтверждение этого можно привести два документа, составленных практически одновременно в конце 1940-х гг., во время сбора данных о памятниках, уничтоженных или поврежденных во время немецкой оккупации. В документах описывается одно и то же здание, сожженное немцами при отступлении из Киева в 1943 г., — дом Ю. Мельникова.

В одном из них, составленном на русском языке «Паспорте памятника», он описан как «Дом Мельникова», находящийся по адресу «г. Киев, ул. Мельникова, № 15». Далее подробно указывается, что «здесь жил и работал в 1893—1896 гг. один из первых социал-демократов царской России слесарь Ю. Мельников. Его мастерская была подпольной школой и явочной квартирой для работников социал-демократии 90-х годов»²⁶.

В другом же, составленном в Управлении культуры горисполкома на украинском «Списку пам’ятників культури та старини, зруйнованих німецькими окупантами по м. Києву» в разделе «Пам’ятники історико-революційні» указан «Дом Мельника», расположенный по адресу: «м. Київ, вул. Мельника, № 15»²⁷.

Тождественность объектов²⁸, героев и названий улицы сомнений не вызывает. А значит, во втором случае мы имеем дело с отмеченной выше распространенной ошибкой.

Следует отметить, что во время оккупации улице было возвращено старое название — Дорогожицкая²⁹. А. Кудрицкий указывает, что улица называлась так до 1957 г.³⁰, но еще на картосхеме 1965 г. она сохраняет это название (прил. № 23).

Во-вторых, ул. Мельникова до войны проходила между двумя кладбищами — Еврейским и Воинским (Братским) — после чего упиралась в Бабий Яр. Конца современной ул. Мельникова и ее продолжения — ул. Щусева тогда не было.

Однако в Схематическом плане 1935 г. (рис. № 4) и в созданных на его основе планах г. Киева, напечатанных в Большой Советской Энциклопедии, изданной в 1936 г. (рис. № 5), и в Малой советской энциклопедии, изданной в 1937 г.³¹ указан несуществующий участок ул. Мельникова, который пересекает яр и идет дальше в Гостомельском направлении (этот участок ул. Мельникова был проложен только в 1950-е гг.).

Перед тем, как перейти к рассмотрению результатов этой ошибки, расставим все точки над «і». Для начала обратимся к составленному в то же время Генеральному плану реконструкции г. Киева. На Плане существующего расположения города (прил. № 10), также как и на аэрофотосъемке города³² (прил. № 26) четко видно, что ул. Мельникова заканчивается между кладбищами, не доходя до Бабьего Яра. Согласно этим же документам, а также Макету рельефа г. Киева³³ (прил. № 25) сам Бабий Яр упирается в улицу Лагерную (современную ул. Дорогожицкую).

Перейдя к рассмотрению Пятилетнего плана реконструкции г. Киева 1936–1940 гг. (прил. № 11), мы видим, что и в этот период планировалось на всей территории Бабьего Яра от ул. Лагерной до ул. Фрунзе разбить парк и провести дорогу вдоль его западной стороны, начиная от ул. Дегтяревской. Никаких работ по продлению ул. Мельникова запланировано не было.

И только в дальней перспективе предполагалось через парк, который должен был охватить не только Бабий Яр, но и прилегающие кладбища, проложить целый веер дорог, расходящихся от развилки улиц Мельникова и Лагерной. При этом основная ось улицы Мельникова должна была идти прямо через территорию Еврейского кладбища в направлении нынешней ул. Ольжича (прил. № 12, 15).

То, что эти работы так и не были проведены, подтверждает послевоенный План восстановления г. Киева 1946–1950 гг. На нем опять отчетливо видно, что ул. Дорогожицкая (так в это время стала называться ул. Мельникова) заканчивается между кладбищами, а Бабий Яр доходит до ул. Лагерной. Планами работ на этот период предусматривалось исключительно укрепление оврага Бабьего Яра напротив ул. Дорогожицкой (современной ул. Мельникова) (прил. № 19) и реконструкция «ул. Лагерной от улицы Мельника до Брест-Литовского шоссе»³⁴.

И только в Десятилетнем плане городского строительства г. Киева на 1951–1960 гг. (прил. № 22) архитекторы возвращаются к идее прокладки трех расходящихся веером дорог: одной — по линии современных улиц Дорогожицкой-Рижской, второй — через верховья Бабьего Яра по линии современных улиц Мельникова–Щусева и третьей, основной, — прямого продолжения ул. Мельникова (тогдашней Дорогожицкой) через бывшее Еврейское кладбище и далее опять же через Бабий Яр по оси современной улицы Ольжича. И если первые две улицы в указанное десятилетие наконец-то были проложены, то третьей так и не суждено было появиться на свет, хотя к идее этой опять пытались вернуться в середине 1960-х гг., когда планировали сооружение в этом районе обширного спорткомплекса (рис. № 9).

Таким образом, мы показали, что в реальности до начала 1950-х гг. Бабий Яр сохранял свои очертания, начинаясь от ул. Лагерной (современной ул. Дорогожицкой), а ул. Мельникова по-прежнему заканчивалась между Воинским и Еврейским кладбищами. Тем не менее, Схематический план 1935 г. продолжал жить своей жизнью, раз за разом приводя к новым недоразумениям.

В материале «Источники и литература...» мы перечислили все известные нам схемы Киева, в которых повторена та же ошибка. Остановимся подробнее на одной из них. В 1980 г., во время следствия по делу бывшего рядового 83-го полицейского батальона И. Пиля (он подозревался, в том числе, в участии в расстрелах в Бабьем Яру), сотрудникам КГБ УССР потребовалось произвести осмотр местности. К этой работе были привлечены начальник отдела контрольно-геодезических съемок Управления изыскательских работ Главного Управления «Киевпроект» М. Алексеенко и его заместитель В. Задирайло³⁵.

В основу работы ими были положены: «план урочища Бабий Яр по геодезической съемке 1924 г., схематический план этого урочища и прилегающих улиц по состоянию на 1941 г. и туристическая схема г. Киева с нанесенным урочищем Бабий Яр (в границах 1941 г.)»³⁶. Судя по результатам работы, можно с уверенностью сказать, что указанные документы 1941 г. составлены на основе перспективного плана 1936 г. В результате ими было составлено следующее описание верховьев Бабьего Яра:

«По северной стороне ул. Дорогожицкой длится изгородь воинского кладбища... С этой стороны к территории воинского кладбища, так же как и на ул. Мельникова примыкает территория телевизионного центра... Указанную территорию с западной стороны ограничивает ул. Оранжерейная. Ее отрезок от ул. Дорогожицкой до ул. Мельникова длиной 270 м, по левой (западной) стороне которого находятся сооружения гаража Шевченковского района «Автолюбитель».

На запад от тыльной стороны кооперативного гаража на расстоянии 70 м находится монумент в память граждан г. Киева и военнопленных, расстрелянных фашистскими захватчиками в 1941–1943 гг. с постаментом и прилегающей территорией, представляющей собой искусственно созданный овраг вокруг монумента [выделено нами. — Авт.] и засаженную деревьями площадь в 8 гектаров. Эта площадь ограничивается с западной стороны в 155 м ул. Коротченко, с северной стороны — в 220 м — ул. Мельника.

[Здесь приведено расстояние от монумента до указанных улиц. Общая длина отрезка ул. Коротченко (современной ул. О. Телиги) между улицами Дорогожицкой и Мельникова — 325 м, а ул. Мельникова между улицами Коротченко и Оранжерейной — 295 м, см. топографический план 1953 г., прил. № 33. — Авт.]

В 200 м на северо-запад от телевизионной вышки находится южная оконечность Бабьего Яра.

Урочище Бабий Яр занимает 60 га и представляет собой систему оврагов с резко выраженными перепадами высот, местами переходящими в обрывы. Эта система оврагов ограничена с юга ул. Мельникова [выделено нами. — Авт.], с запада, с северо-запада и севера — ул. Д. Коротченко и с востока Спуском Герцена, отделяющим урочище Бабий Яр от урочища Репьяхов Яр»³⁷.

В результате свидетели, которых вывозили на местность, путались и вынуждены были подгонять свои показания к ошибочному плану. (К счастью, мы располагаем двумя версиями их показаний: данными на предварительном допросе и на местности, что позволяет произвести обратную корректировку.)

Неоднократно та же ошибка появлялась и в открытых публикациях. До сих пор циркулирует мнение президента фонда «Бабий Яр», председателя Общества еврейской культуры Украины И. Левитаса, утверждающего, что урочище Бабий Яр уже в предвоенный период ограничивалось ул. Мельникова. По его мнению, это подтверждается теми же документами:

«1. Картой Киева в «Большой советской энциклопедии» (том 31, 1937 г.);

2. Картой немецкого командования 1944 г. ...»³⁸.

Выше уже говорилось как о плане г. Киева, на который ссылается И. Левитас (следует отметить, что он размещен не в 31-м, а в 32-м томе энциклопедии³⁹), так и о созданной на той же основе немецкой карте (которая, кстати, датируется не 1944 г., а 1941 г.). Тем не менее, представляется необходимым подробно остановиться на утверждениях И. Левитаса. Впрочем, его точка зрения также неоднократно менялась.

В 1993 г. в статье «Неразгаданные тайны Бабьего Яра» (эту статью И. Левитас с тех пор неоднократно перепечатывал, редактируя отдельные места в соответствии с эволюцией своих представлений об истории трагедии) он писал: «Те, кто считает, что расстрелы происходили там, где стоит памятник на улице Дорогожицкой, ошибаются. Бабий Яр — это огромный овраг с ответвлениями, тянущийся в сторону Куреневки — до Кирилловской церкви — почти три с половиной километра. По дну его протекали ручьи, которые весной разливались и образовывали озера.

А начинался яр у еврейского кладбища, длинная стена которого тянулась вдоль улицы Мельникова. Это было очень большое кладбище, его участки доходили до областной больницы, до отрогов Бабьего и Репьяховского [так у автора. — Авт.] Яров. И сейчас еще сохранился дом, где размещалась контора кладбища — это дом № 44 по ул. Мельникова. Сейчас здесь общежитие хоккейной команды «Сокол»... Именно здесь находился главный вход и начиналась главная аллея, которая упиралась в Бабий Яр. Сейчас тут установлен памятник «Минора» [так у автора. — Авт.]...».⁴⁰

Из этого не вполне внятного описания можно заключить, что в 1993 г. И. Левитас локализовал верховья Бабьего Яра где-то возле еврейского кладбища: то ли за западной оградой, то ли на северной стороне, за Менорой. Соответственно, яр либо шел параллельно четной стороне ул. Мельникова, а далее поворачивал направо, к Куреневке, либо сразу уходил к Куреневке, а к современным улицам Мельникова и О. Телиги подходили его отроги. Между современными улицами Дорогожицкой и Мельникова Бабьего Яра не было. Непонятно также, что происходило с яром ниже Кирилловской церкви.

К 1999 г. И. Левитас изменил свою позицию. «Сверкой топографических планов, — указывал он, — и по воспоминаниям свидетелей трагедии и жителей улицы Ольжича (бывшая ул. Бабий Яр) определено истинное положение Бабьего Яра... Нынешняя ул. О. Телиги почти перпендикулярно пересекает засыпанный ныне Бабий Яр в районе домов № 25 и № 27».⁴¹

С этого момента в статьях И. Левитаса странным образом сосуществуют обе версии. В предисловии к изданной в том же году «Книге памяти» он писал:

«Сам Бабий Яр был небольшим ответвлением (до 150 метров) Кирилловского яра, который шел почти параллельно нынешней улице Олены Телиги (бывшей ул. Д. Коротченко). От него под углом в сторону названной улицы и отходил Бабий Яр. Там же, у этой улицы, напротив нынешней аптеки, он и заканчивался»⁴².

Но в том же издании помещены его «Неразгаданные тайны», в которых приведенный выше текст о том, что «Бабий Яр — ...огромный овраг с ответвлениями, тянущийся в сторону Куреневки» и т.д. оставлен без изменений⁴³.

В 2000 г. «Неразгаданные тайны» были напечатаны И. Левитасом в качестве заключительной статьи к «Энциклопедии Холокоста». Здесь старая версия заметно отредактирована:

«Бабий Яр — это огромный овраг с ответвлениями, тянущийся в сторону Куреневки — до Кирилловской церкви — почти три с половиной километра...

А начинался яр у еврейского кладбища... его участки доходили до областной больницы, до отрогов Бабьего и Репьяховского Яров. И сейчас еще сохранился дом, где размещалась контора кладбища... Именно здесь находился главный вход и начиналась главная аллея, которая упиралась в безымянный отрог Куреневского яра [выделено нами. — Авт.]. Сейчас тут установлен памятник «Минора — еврейский семисвечник, и считается, что именно здесь был Бабий Яр... Но это не так. Это не Бабий Яр»⁴⁴.

А далее он указывает, что «кончался» Бабий Яр «недалеко от станции метро «Дорогожичи» на углу ул. Мельникова и О. Телиги»⁴⁵.

Здесь у И. Левитаса появляется новый топоним «Куреневский яр». Он не встречается больше нигде в литературе и может с полным основанием считаться географическим открытием автора. Что же касается Бабьего Яра, то остается неясным, где же находились его верховья: у еврейского кладбища (по-видимому, за западной его стеной) или приблизительно через 200–300 м, на углу улиц Мельникова и О. Телиги.

В 2003 г., в разгар дискуссии в связи с проектом строительства общинного центра «Наследие», И. Левитас еще раз скорректировал свою позицию:

«Бабий Яр начинался от ул. Мельникова (там, где сейчас метро «Дорогожичи») и тянулся в сторону Куреневки», — писал он. А затем уточнял: «Вершина Бабьего Яра находилась на месте дома № 27 по ул. О. Телиги» (здесь и далее перевод с украинского языка наш. — Авт.). Результаты своих изысканий И. Левитас отобразил и графически на составленном им «Проекте мемориального комплекса «Бабий Яр»»⁴⁶ (рис. № 10).

Опять непонятно, где же, по мнению И. Левитаса, были верховья яра: на углу улиц Мельникова и О. Телиги или в глубине ул. О. Телиги, между улицами Щусева и О. Ольжича. И что же такое, в конце концов, Бабий Яр: вся система яров от Сырца до Куреневки, или маленький отрог, заканчивавшийся между улицами Грекова и О. Телиги?

Следует отметить, что в пояснительной записке к «Историко-градостроительному опорному плану территории Бабьего Яра», составленной краеведом М. Кальницким для «Киевпроекта» в 1999 г., сказано: «Современная Дорогожицкая ул. вела вдоль Бабьего Яра до Сырца... Конца современной ул. Мельникова и ее продолжения — ул. Щусева — тогда не было. Ул. Мельникова от развилки проходила между двумя кладбищами — более ухоженным Еврейским и менее ухоженным кладбищем солдатских захоронений (сейчас Военное [так в тексте, правильно Воинское. — Авт.]), после чего упиралась в яр»⁴⁷.

В 2000 г. искусствоведом М. Виноградовой по заказу Инвестиционного управления Киевглавархитектуры в связи с проектом строительства общинного центра «Наследие» была составлена аналитическая справка к «Исторической и градостроительной ситуации местности». В ней также не выражается сомнений в том, что южные верховья Бабьего Яра находились в районе памятника 1976 г.⁴⁸

Для уточнения реального расположения отрогов Бабьего Яра проанализируем теперь имеющиеся в нашем распоряжении материалы. Сравнение топографического плана 1953 г., сделанного по материалам съемок 1923 и 1947 гг. (прил. № 33), немецкой аэрофотосъемки 26 сентября 1943 г. (прил. № 27) и топографического плана 1924 г., сделанного по материалам той же съемки 1923 г. (прил. № 31), позволяет однозначно утверждать, что общий рельеф Бабьего Яра во время войны не претерпел изменений (здесь и далее см. также план-схему «Бабий Яр и Сырецкий концлагерь. 1941–1943 гг.», прил. № 32).

Согласно этим документам верховья Бабьего Яра находились возле ул. Лагерной (нынешняя ул. Дорогожицкая). Его основное русло начиналось в том месте, где сейчас стоит советский памятник 1976 г.

Три левых (западных) отрога яра примыкали к грунтовой дороге, которая шла вправо от ул. Лагерной параллельно руслу яра, а затем поворачивала мимо самого большого западного отрога в сторону поселка Бабий Яр (начало этой дороги совпадало с отрезком современной ул. О. Телиги между улицами Дорогожицкой и Мельникова). Именно этот отрог И. Левитас и отождествляет в некоторых случаях с основным руслом Бабьего Яра.

Юго-западный отрог упирался в угол улицы Лагерной и грунтовой дороги.

Юго-восточный отрог заканчивался там, где сейчас находится угол улиц Дорогожицкой и Оранжерейной. Ул. Оранжерейной в то время не было, а от ул. Лагерной (современной Дорогожицкой) отрог отделяла небольшая рощица, являвшаяся продолжением аллеи, которая шла вдоль всей Лагерной.

Один большой восточный отрог яра подходил к самой ограде бывшего Воинского (Братского) кладбища, которая проходила по восточной стороне нынешней ул. Оранжерейной. Сейчас на месте кладбища построена телебашня. Второй (малый) восточный отрог находился сразу за первым.

Еще один малый восточный отрог проходил там, где сейчас проложено продолжение ул. Мельникова. В то время она доходила до теперешнего пересечения с ул. Оранжерейной. На этом месте заканчивались слева Братское (Воинское), а справа – Магометанское кладбища.

Другая проблема довоенной истории Бабьего Яра связана с утверждениями, что на его территории захоронены жертвы Голодомора и репрессий 1930-х гг. Появилась эта версия в 1996 г., когда был опубликован ряд статей автора, скрывавшегося под псевдонимом «Татьяна Тур» (подробнее об этом см. «Источники и литература...» в настоящем сборнике).

В одной из этих статей указывалось:

«Лишь в одном месте Бабьего Яра, где-то за километр от места бывшего царского ипподрома, видно, что территория одного из отрогов была полностью заполнена землей, что зафиксировано первым воздушным снимком, сделанным немцами накануне войны в мае 1939 года. Будущие археологические раскопки выявят, что там похоронено много десятков тысяч украинских жертв ЧК, которых только после 1933 года НКВД стал хоронить за Днепром, в Быковне»⁴⁹.

Привязка к ипподрому, находившемуся на месте нынешней киностудии им. Довженко, конечно весьма приблизительна.

Впрочем, в другой статье Т. Тур уточняет, что указанный овраг располагался в километре от Еврейского кладбища. Здесь же приведена аэрофотосъемка 1943 г., на которой этот овраг автором указан⁵⁰. Это самый большой западный отрог яра, располагавшийся между современными улицами Щусева и Ольжича.

Еще более широкую хронологически картину захоронений рисует в своей статье Д. Дятель. Пересказывая содержание доклада д-ра М. Драгана (подробнее об этом см. статью «Источники и литература...» в настоящем сборнике), он пишет, что «снимки, сделанные еще в мае 1939 года, дают возможность выявить могилы жертв ЧК–НКВД 1922–34 годов в Бабьем Яру, далеко от Еврейского кладбища. До того, как Киев стал столицей Украины, здесь до 1934 года хоронили расстрелянных в подвалах ЧК-НКВД в здании царского Института благородных девиц в центре Киева. После 1934 года НКВД стал хоронить жертвы за Днепром, в Быковне»⁵¹.

Эта версия была воспринята и другими исследователями. Так, в вышедшем в 2003 г. Топонимическом справочнике указано, что Бабий Яр «в 1933 году стал местом массового погребения крестьян, погибших во время голодомора»⁵².

Итак, основным доказательством своей точки зрения Т. Тур и ее коллеги считают данные аэрофотосъемки. По их мнению, указанный отрог был засыпан уже к 1939 г. и оставался засыпанным во время войны. В противном случае предложение провести раскопки не имело бы смысла. Следовательно, на снимке 1943 г. также запечатлен засыпанный отрог.

Чтобы проверить это утверждение мы сравнили имеющийся в нашем распоряжении оригинальный немецкий снимок, сделанный 26 сентября 1943 г. с данными трехмерной компьютерной реконструкции (см. об этом в статье «Источники и литература...» в настоящем сборнике), сделанной на основе топографического плана 1953 г. В результате мы приходим к выводу о полной идентичности внешнего вида оврага на оригинальном снимке и на реконструкции (прил. № 27–28).

Но дело в том, что рельеф нашего отрога на плане 1953 г. полностью повторяет его рельеф на плане 1924 г. (подробнее об этом см. статью «Источники и литература...» в настоящем сборнике). Это значит, что в 1943 г. отрог был не просто не засыпан, а вообще не изменил своего внешнего вида с 1924 г. (!) Для сравнения мы смоделировали внешний вид на аэрофотоснимке засыпанного отрога. Разница настолько очевидна, что не требует комментария.

Вывод однозначен: в указанном Т. Тур отроге никого не хоронили не только до, но и во время войны. В противном случае на фотографии 1943 г. должны были бы сохраниться следы хоть каких-то земляных работ (как на других участках Яра, подробнее см. статью «Расстрелы и захоронения в районе Бабьего Яра...» в настоящем сборнике).

Тем не менее, хотя как мы теперь видим, в самом Бабьем Яру захоронений жертв Голодомора нет, они были рядом с ним. В Государственном архиве г. Киева М. Кальницким⁵³ были обнаружены малоизвестные материалы, проливающие свет на историю с захоронениями жертв Голодомора. Эти документы относятся к бывшей Октябрьской больнице (ныне — Центральная городская клиническая больница), через которую прошли многочисленные жертвы голода — мертвые и едва живые. «Подобранные в городе и пригородной зоне тела поступали в судебно-медицинскую лабораторию Наркомата здравоохранения, которая размещалась в помещении Бессарабского рынка (очевидно, потому, что там находились установленные еще до революции подземные холодильники). С Бессарабки эти трупы направляли в отделение судебной медицины и нормальной анатомии Киевского медицинского института, а оттуда перевозили в общие могилы на Братское кладбище»⁵⁴.

С другой стороны, у нас есть свидетельства местных жителей. Л. Заворотной, жившей на ул. Бабий Яр, 1, в это время было 13–14 лет (она родилась в 1919 г.). В своем видеоинтервью для Фонда «Пережившие Шоа» она вспоминала, как пошла однажды пасти коров и увидела большую яму с трупами «там, где стоит телевышка»⁵⁵, т.е. на Братском кладбище.

Что касается жертв собственно репрессий, то нам сегодня известны места их захоронений — Лукьяновское кладбище и Быковня⁵⁶ (см. также док. № 1). Можно также привести свидетельства современников. Так, М. Глаголева-Пальян, вспоминая о своем отце — священнике Алексее Глаголеве, упоминает следующий факт. В 1937 г. арестовали его отца (ее деда) — священника Александра Глаголева: «Папа ночами ходил на Лукьяновское кладбище. Из тюрьмы вывозили трупы в грузовиках, открывали борт машины и сбрасывали тела в общую могилу. Там папа предполагал узнать дедушку»⁵⁷.

К тому же надо учитывать, что рядом с Бабьим Яром находились военные лагеря и городская свалка, о чем писалось выше, что делало затруднительным тайный расстрел и даже захоронения непосредственно в верховьях яра.

В 1940–1941 гг. на территории Бабьего Яра планировалось построить лыжную базу и трамплин. Схема размещения строительства показывает, что оно планировалось немного выше психиатрической больницы им. И. Павлова (рис. № 7–8). В решении исполнительного комитета Киевского городского совета депутатов трудящихся № 105/6 от 20 ноября 1940 г. сказано: «Утвердить под строительство лыжной базы и трамплина территорию «Бабьего Яра», который ранее использовался горсоветом ТСО Авиахима под лагерь и стрельбище»⁵⁸. Авторы этого проекта архитектор А. Недопака, научный руководитель конструкторской группы инженер Казаков. Консультант Дамиловский, инженеры Кармазин и Никитюк. Природные условия Бабьего Яра были «весьма подходящими» для этого строительства и уже были начаты проектные работы.

В пояснительной записке к проекту отмечалось: «Подход и подъезд к трамплину очень удобно осуществляются со стороны шоссейной дороги, идущей с Лукьяновки мимо кладбищ и пересекающей Шевченковскую рощу [имеется в виду современная ул. Герцена — Авт.]. Расстояние от дороги до трамплина равно около 40 м.

Здание лыжной базы запроектировано на свободной от древонасаждений площадке на расстоянии около 250 м от лыжного трамплина. Площадка под строительство представляет собой верхнее плато Бабьего Яра. Местоположение по генплану принято на расстоянии 15 м от оврага с учетом возможных обвалов на ближайшие десять лет.

Здание запроектировано невдалеке (70 м) от шоссейной дороги, идущей по роще с Лукьяновки. Участок имеет незначительный уклон в пределах ширины корпуса (около 1 м), который устраняется путем планировки, указанной на генплане»⁵⁹.

Завершению строительства помешала война.

С начала войны в Киеве широко велись работы по созданию оборонительных сооружений. В ходе этих работ противотанковыми рвами были перекрыты основные магистрали города. При этом, чтобы не парализовать движение, рвы отрывались по обеим сторонам улиц, а проезжая часть оставалась нетронутой. Один из таких рвов был прорыт перпендикулярно ул. Мельникова немного дальше ее пересечения с ул. Пугачева⁶⁰.

Еще один ров был прорыт в районе Бабьего Яра. Он постоянно встречается в источниках как место массовых расстрелов и захоронений.

Первая попытка уточнить его расположение была предпринята М. Кальницким в 1999 г. при составлении исторической справки к Историко-градостроительному опорному плану территории Бабьего Яра. На основании видеосвидетельств Л. Заворотной и З. Трубакова он локализовал местонахождение противотанкового рва «приблизительно возле монумента, установленного в 1976 г.»⁶¹.

В свою очередь, М. Виноградова в 2000 г. в аналитической справке к «Исторической и градостроительной ситуации местности» без ссылки на источники указала, что «южный отрог яра глубиной несколько метров в начале войны использовался как противотанковый ров»⁶².

Сегодня мы располагаем архивными данными, которые, в сочетании с имеющимся материалом, позволяют гораздо точнее определить местонахождение этого рва.

После появления сообщения Чрезвычайной Государственной комиссии противотанковый ров неоднократно упоминался в опубликованных документах. Так, в 1954 г. в материалах Нюрнбергского процесса были напечатаны выдержки из показаний, данных в 1945 г. обервахмистром Г. Адамцем, охранявшим заключенных, сжигавших трупы в Бабьем Яру. Он, в частности, показал: «В одном противотанковом рву была устроена могила, которая частично была заполнена трупами. Этот ров был длиной в 100 метров, 10 метров шириной и глубиной 4–5 метров...»⁶³.

В 1966 г. А. Кузнецов в романе-документе «Бабий Яр», рассказывая о сжигании трупов в 1943 г., писал: «Стали водить за пределы оврага: в соседний противотанковый ров метров двести длиной»⁶⁴.

В 1990-е гг. начинают публиковаться показания и воспоминания бывших заключенных Сырецкого концлагеря, участвовавших в сожжении трупов. В 1991 г. были опубликованы показания В. Давыдова и Я. Стеюка, которые они дали НКГБ уже в ноябре 1943 г., сразу после освобождения Киева. В. Давыдов рассказал, что «на «Бабьем Яру» на протяжении полукилометра, была яма расстрелянных, вернее, противотанковый ров...»⁶⁵. А Я. Стеюк показал, что «раскопки и извлечение трупов немцами велись и в так называемом противотанковом яру, там же на Сырце, но в другом месте, куда для работы ежедневно, в течение 20 дней, возили от 50 до 85 человек»⁶⁶.

В 1993 г. вышли воспоминания Я. Капера, который писал: «Там, где раньше мы видели маскировочный забор, тоже был яр, но почти на дороге. Когда началась война, люди копали там противотанковый ров...»⁶⁷. Упоминает «большой противотанковый ров с расстрелянными военнопленными»⁶⁸ в своих воспоминаниях, опубликованных в 1994 г., и З. Трубаков.

Ответить на вопрос о локализации этого противотанкового рва нам помогут, в первую очередь, материалы, хранящиеся в Государственном архиве Службы безопасности Украины.

Во время допросов в КГБ УССР по делам К. Калльсена и Маттнера (1967) и И. Пиля (1980) свидетели показали:

Л. Заворотная (1967): «Недалеко от оврагов «Бабьего Яра» был вырыт противотанковый ров длиной примерно 300–400 м и шириной до 3-х метров»⁶⁹ (док. № 45).

А. Евгеньев (1967): «За улицей Дорогожицкой, с другой стороны Сырецкого лагеря был вырыт противотанковый ров»⁷⁰ (док. № 52).

П. Клепко (1980): «В начале урочища Бабий Яр, со стороны ул. Дорогожицкой, был противотанковый ров»⁷¹ (док. № 64).

Я. Чернякова (1980): «...я шла от Лукьяновского кладбища по ул. Дорогожицкой в сторону нынешней ул. Д. Коротченко. На пересечении этих улиц был вырыт противотанковый ров»⁷² (док. № 65).

Наконец, в своих видеосвидетельствах, данных в 1997 г. сотрудникам Фонда «Пережившие Шоа», Л. Заворотная рассказывала, что «когда началась война их, местных жителей, посылали «на окопы». Один такой противотанковый окоп шел от Лукьяновского кладбища и до самых Сырецких лагерей»⁷³. А затем, стоя на ул. Дорогожицкой, недалеко от ее пересечения с ул. О. Телиги, она показывает вглубь тротуара за линию деревьев и говорит, что здесь находился противотанковый ров, шириной и глубиной примерно метра три, который тянулся до кладбища⁷⁴.

Таким образом, мы можем утверждать, что противотанковый ров, ставший в годы немецкой оккупации местом массовых расстрелов, был прорыт от Лукьяновского кладбища вдоль левой стороны ул. Лагерной (вдоль современного здания морга) и пересекал ее в том месте, где она поворачивала в сторону ул. Дегтяревской и Брест-Литовского проспекта (ул. Лагерная в то время включала в себя современную ул. Т. Шамрыло).