Документи

Книга 1 | Розділ 2. Розстріли і поховання в районі Бабиного Яру під час німецької окупації

Протокол допиту в НКДБ у якості свідка учасника спалення трупів у Бабиному Яру Л. Островського

12 листопада 1943 р.

Текст (рос.)

Протокол допроса свидетеля Островского Леонида Кивовича, 1913 г. рождения, уроженца м. Ржищева Киевской области, по национальности еврея, гр-на СССР, члена ВЛКСМ с 1931 г., холостого

Вопрос: Где Вы проживали и чем занимались до прихода немецких оккупантов на территорию г. Киева?

Ответ: С 1930 г. я проживал в г. Киеве, работал на фабрике головных уборов, сначала рабочим, а в последнее время, т.е. до июня 1941 г. инструктором на этой фабрике. В июле 1941 г. я был призван на переподготовку в 227-й понтонный полк, находившийся в Киеве. 18 или 19 сентября 1941 г. в Киев вступили немецкие оккупанты. На второй или третий день после их прихода я возвращался после выполненного задания командования, в г. Киев. В районе г. Борисполь чуть не попал в плен, однако мне удалось уйти от немцев и только 25.09.41 г. в г. Киеве я был немцами задержан и направлен в лагерь для военных, находившийся по ул. Керосинной.

Вопрос: Расскажите, что Вам известно о зверствах немецких оккупантов над военнопленными и гражданским населением г. Киева?

Ответ: В лагере по ул. Керосинной я пробыл около 8 дней, сначала находился вместе с военнопленными разных национальностей — украинцами, русскими и др. – всего около 8000 человек, а через два дня переведен в отделение этого же лагеря, в котором находилось около 3 тысяч военнопленных и гражданских лиц – только еврейского населения. Первые пять дней пища для находившихся в лагере не выдавалась, а за последние три дня пребывания в этом лагере я получил один раз около полулитра так называемой «баланды» — немного муки разбавленной в воде и второй раз — несколько граммов капусты. Водой вовсе не снабжали.

Закрытые помещения лагеря были настолько забиты людьми, что в них можно было только стоять, во многих помещениях люди задыхались из-за отсутствия воздуха.

Из числа еврейского населения многих в лагерь приводили избитыми до смерти. Отсутствие питания, антисанитарное состояние в самом лагере, грубое обращение с людьми со стороны немецких надсмотрщиков, избивавших ни за что, приводили к тому, что в лагере ежедневно умирало до 5 человек.

С 28 сентября 1941 г. и до момента ухода из лагеря, всех находившихся в нем евреев в возрасте до 16 лет и свыше 35 лет ежедневно грузили на автомашины и вывозили из лагеря. Вскоре эти же машины возвращались обратно в лагерь без людей, а только с одеждой, которую складывали в отдельные помещения. Поэтому всем находившимся в лагере стало известно, что всех вывозимых на автомашинах везут не на работу, как это сначала пытались объяснить немцы, а на расстрел. Позднее эти предположения подтвердились вновь поступившими в лагерь лицами, которые заявили, что всех евреев вывозили из лагеря в «Бабий Яр» и там расстреливали.

Вопрос: Сколько, примерно, человек за время Вашего пребывания в лагере было вывезено немцами из лагеря на расстрел?

Ответ: С 28 сентября по 3 октября 1941 г. из лагеря ежедневно вывозили немцы 10–15 грузовых машин груженых людьми. За время пребывания в лагере, туда ежедневно прибывали новые и новые люди партиями по несколько сот человек, однако, общее количество всех военнопленных к концу дня оставалось почти неизменным, так как столько же и убывало на расстрел.

Вопрос: Кого Вы знаете, по фамилиям, из немцев, администрировавших в лагере?

Ответ: По фамилиям я никого из немцев не знаю.

Вопрос: Куда Вы попали из лагеря по ул. Керосинной?

Ответ: Из лагеря, в группе 45 человек, из которых я никого не знал, был направлен на ул. Короленко, 33, где помещалось гестапо – «СД». В этом здании я пробыл один месяц, все мы работали на разных работах. В этом здании с 5 часов утра до 8–10 часов вечера кормили один раз «баландой». За невыполнение непосильной работы или малейшие нарушения нас избивали немцы палками. Меня, например, однажды избили за то, что я шел за повозкой и поднял с земли брошенный окурок папиросы.

Я лично наблюдал, как гестаповцы, работавшие в здании по ул. Короленко 33, до полусмерти избивали находившихся у них советских людей, которых мы затем из кабинетов переносили в камеры.

Я лично в октябре 1941 г. выносил из камеры, по приказанию немцев, трупы замученных советских людей, а также находившихся в полусмертельном состоянии, грузили их на крытые автомашины и сами немцы их куда-то увозили.

В январе 1942 г. я был переведен в еврейский лагерь, находившийся по ул. Институтской № 5. Все мы работали по восстановлению дома № 5 и там же ежедневно от голода и побоев умирало 5–6 человек. Трупы умерших зарывались в этом же дворе. В ноябре–декабре 1942 г. я был помещен в Сырецкий лагерь, в котором находилось до 2000 советских людей.

В Сырецком концлагере находились советские люди всех национальностей, преимущественно советско-партийный актив. Условия для пленных в этом лагере были невыносимые. Пленные работали на разработке леса, на постройке зданий, землянок и др. работах. С 5 часов утра до 5 часов вечера кормили лушпайками от картофеля один раз в день, а спустя 4 месяца начали выдавать по 100 гр просяного хлеба.

Начальником лагеря был немец Радомский — штурмбанфюрер, его помощником был ротенфюрер Ридер. Охрана лагеря осуществлялась немецкими и украинскими полицейскими, фамилий которых я не знаю.

Пленных на работе систематически избивали палками, лопатами, без всяких поводов, за курение, за промедление выполнения непосильной работы.

Надсмотрщики-немцы просто издевательски убивали советских людей. Так, например, находившихся в лагере заставляли лезть на дерево, а других военнопленных принуждали пилить это дерево. Спиленное дерево падало, и находившийся на нем человек убивался, и если он только получал увечье, его немцы добивали.

При попытке к бегству кого-либо из лагеря немцы расстреливали из числа находившихся в лагере 25 человек, отобранных по своему усмотрению.

Трупы замученных, умерших зарывали на территории лагеря в яму, оставшуюся после копки песка для строек.

16 августа 1943 г. из Сырецкого концлагеря немцы отобрали 100 человек, среди которых были евреи и другие национальности, преимущественно советско-партийный актив под усиленным конвоем привезли к «Бабьему Яру», находящемуся вблизи г. Киева, между Лукьяновкой и Куреневкой.

Вопрос: Что Вы делали находясь в «Бабьем Яру»?

Ответ: Всех нас, находящихся в «Бабьем Яру» заковали в цепи, расстояние между цепями было 50–60 см, позволявшее передвигаться и рыть лопатами землю.

В тот же день нас заставили рыть землю в «Бабьем Яру». После того, как земля была отрыта, глубиной 0,5–3 метра, под ней оказались трупы советских людей.

Затем с еврейского кладбища были привезены каменные глыбы, из которых мы составляли прямоугольные площадки, примерно 30–40 метров, на эти каменные площадки ложилось по несколько рельс, на которые налагались металлические сетки, на сетки клали слой дров, на который укладывали вырытые в «Бабьем Яру» трупы.

Трупы укладывались головами наружу в два ряда, затем они покрывались снова слоем дров и производилась поливка нефтью. С такой последовательностью трупы накладывались 2–2,5 м, а затем поджигали. После того, как все трупы сжигались, закладывалась новая печь, на которую опять накладывали трупы. Для того, чтобы происходило полное сжигание трупов, нас заставляли специальными металлическими баграми переворачивать трупы. Останки несгоревших костей часть из нас специальными трамбовками разбивали на мелкие части, затем просеивали через металлические сита, в которых немцы собирали остатки золотых зубов и другие предметы, как кольца и проч.

Пепел нас заставляли рассеивать по яру с тем, чтобы никаких следов от трупов не оставалось. Всего было заложено 25–30 печей, на которых было сожжено таким образом, 2500–3000 трупов в каждой.

Фашисты сжигали трупы советских людей, убитых или закопанных в «Бабьем Яру» и пытались, по-видимому, скрыть следы своих злодеяний.

Нас, работавших по сжиганию трупов, как я уже заявил, всех держали под строгим конвоем, закованных в цепях, конвой состоял исключительно из немцев, причем только офицерского состава.

Доступ к месту сжигания был строго ограничен. Так, например, даже тем немцам, которые во время сжигания вырытых трупов в яру подвозили на автомашинах свежие трупы, не разрешался въезд непосредственно к месту сжигания, а трупы выбрасывали в сторону, а затем уже подносили к печам и сжигали.

Я находился на этой работе по сжиганию трупов в «Бабьем Яру» с 16 августа по 28 сентября 1943 г. На протяжении этого периода сначала каждый вторник и субботу, а затем чаще прибывали машины в день (от 5 до 9). К месту сжигания трупов подъезжали специальные крытые грузовые автомашины, из которых мы по приказанию немцев извлекали от 50 до 80 трупов советских граждан — мужчин, женщин и детей, которые по внешним признакам были не расстреляны, а удушены газами, так как у некоторых их этих жертв еще бился пульс. Немцы тех, кто еще был жив, пристреливали и также сжигали в указанных печах.

Вопрос: Каким образом Вы бежали из лагеря?

Ответ: В лагере сначала нас было 100 человек, а вначале сентября количество пленных было увеличено до 321 человек, а так как среди нас были частые случаи смертности от побоев, количество пленных затем снова уменьшилось.

Первый побег из лагеря нами, заключенными, готовился в конце августа 1943 г. но он не удался, наше намерение произвести побег было кем-то выдано, и охрана лагеря его предотвратила.

Второй побег был осуществлен в ночь с 28 на 29 сентября 1943 г. 28 сентября мы, заключенные, увидели вновь приготовленную печь небольшого размера, которая по видимости, предназначена была для сжигания нас самих, так как к этому времени все трупы были уже сожжены.

Готовясь к побегу, мы разыскали ключ от замка, которым открывали дверь нашей землянки, имели зубило и плоскогубцы для того, чтобы расковать цепи. В ночь на 29 сентября нас, заключенных, находилось 180 человек, кроме того, 141 человек находился во второй землянке.

Открыв ключом замок, мы через дверь начали разбегаться в разные стороны. Как только наш побег был обнаружен, по выходу из землянки и по всей территории лагеря был открыт интенсивный огонь из автоматов. Автоматчиков было на постах около 8 человек и, кажется, с одним пулеметом.

Территория лагеря ярко была освещена осветительными ракетами с постов. Как видно, немцы, в целях предотвращения возможных побегов, имели заранее разработанные мероприятия к пресечению возможности осуществления такового.

Как мне известно, бежало из числа всех заключенных 12–15, остальные были убиты и ранены на месте.

ГДА СБУ, ф. 7, оп. 8, спр. 1, арк. 32–37.
Копия. Машинопись.