КОПИЯ

Спецпоезд, 24.04.1944 г.

ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА

Административное управление на оккупированных восточных территориях

Приобретенный опыт и предложения

Сложившаяся военная обстановка вынудила также отвести весь административный аппарат из оккупированных восточных территорий, прежде всего из рейхскомиссариата «Украина». В предвидении того, что военная обстановка снова изменится в нашу пользу, представляется необходимым оценить приобретенный опыт и внести на рассмотрение фюрера предложение о целесообразности и обязательном для всех порядков управления оккупированными восточными территориями.

Рейхскомиссариат «Остланд» заведомо представляется слишком сложным образованием ввиду наличия трех прибалтийских стран и советской Белоруссии. Во всех документах и распоряжениях последнюю приходилось выделять особо, что создавало некоторые политические и экономические трудности, так как прежде всего путь прохождения инстанции через Ригу связан с потерей времени и другими неудобствами. Из этих соображений генеральный округ «Белоруссия» был непосредственно подчинен министру оккупированных восточных территорий, что в конечном счете оправдало себя во всех отношениях. Однако дальнейшее развитие под влиянием политических и военных показало, что три прибалтийских генеральных округа «Эстония», «Латвия» и «Литва» вели себя далеко не одинаково по отношении к рейху. Если два упомянутые первыми генеральных округа Рейхскомиссариат «Украина». Перед ним стояла большая задача: снабжать не только группу армий «Юг», но и во все возрастающей мере немецкую родину. Если даже многократно упоминавшиеся фантастические цифры не соответствуют реальности, то все же из Украины получены определенные массы, прежде всего сельскохозяйственных продуктов, о которых известно фюреру. В хозяйственно-политическом аспекте рейхскомиссар энергично поддерживал все мероприятия, способствовавшие становлению экономики и сельского хозяйства1 (создание промышленной службы «Украина», конно-племенное дело и пр.). По линии четырехлетнего плана было много сделано по восстановлению промышленности добросовестных предпринимателей. Известны также успехи горно-металлургической компании «Ост», о чем представил фюреру доклад ее генеральный директор.

Самой трудной задачей на оккупированных восточных территориях была отправка людей на работы в Германию. При этом Украина с ее наиболее густо населенной территорией должна была использоваться особо активно (рейхскомиссариат отправил 1,2 млн. человек). Следует отметить, что сбор людей всегда проходил в спешном порядке. Однако там, где гебитскомиссары располагали некоторым запасом времени, они проводили это мероприятие разумно и с большим успехом, Например из районов Проскурова, Первомайска, Умани и др. 80–90 % работников были отправлены в рейх добровольно. Часть из них маршировала на вокзал с музыкой, радуясь, что им посчастливилось работать в Германии. Само собой разумеется, что в других городах, особенно крупных, сильно зараженных большевизмом, о таких вещах не может быть и речи, здесь необходимо применять меры принуждения. Здесь следует упомянуть о многих нецелесообразных формах вербовки (захват в кино, из церквей и т. п.). Органы немецкой администрации на востоке не были подвержены сентиментальности военного времени. Однако следует подчеркнуть, что охрана эшелонов с людьми была очень плохой, так что люди[,] согнанные в эшелоны вынуждены были днями ожидать на станциях и в конце-концов разбегались, в результате чего полностью загруженные транспорты приходили к границам Германии наполовину пустыми. Тысячи бежали в леса и находили себе прибежище в бандах. Здесь конечно сыграл свою роль извечный страх перед депортацией. Исходя их советского опыта, большевистская пропаганда ежедневно твердила, что отправка в Германию равносильна поездке на тот свет. Генеральный уполномоченный по использованию рабочей силы старался добиться наивысшего эффекта в использовании рабочей силы путем улучшения обращения с восточными народами. Созданное внутри министерства восточных территорий центральное управление по делам восточных народов установило с ним безупречное сотрудничество, так что вполне удалось успокоить родственников, людей отправленных в Германию. Что касается правильного отношения к восточным рабочим, то потребовался целый год пока, рабочему фронту удалось внушить через циркуляр от […]2х) согласованный с партийной канцелярией полиции СВА […] и рабочему фронту необходимость такого отношения, которое с самого начала представлялось каждому специалисту и знатоку местной психологии единственно возможным и предлагалось с самого первого дня, как только возникала эта проблема.

В первых своих указаниях о задачах министра восточных территорий и рейхскомиссара фюрер сказал, что независимо от того, какие цели ставит перед собой германский рейх, мы должны показать себя перед народами востока как освободители. Эти слова послужили нам предопределили линию нашего поведения: избегать всего, что могло бы отрицательно сказаться на вопросах снабжения, и делать все, что не только способствовало бы развитию промышленности и сельского хозяйства, но и завоевать благосклонность народа. Затем фюрер отклонил первое предложение, смысл которого состоял в том, чтобы позволить украинцам иметь своего рода центральное административное управление и направить всю их силу на восток, используя для этой цели украинских казаков, которые живут большей частью на востоке. Это позволило бы также предотвратить возникновение возможной опасности в будущем. В ходе дальнейшего развития военной обстановки позже оказалось необходимым создать по меньшей мере в Галиции военное формирование. Здешний губернатор относился к жителям Галиции совершенно по иному, чем рейхскомиссар к другим украинцам. 100 процентов галицийских украинцев работали и выполняли все обязательные поставки, очень многие из них добровольно записались в свои легион и, несмотря на разные сообщения их соплеменников из рейхскомиссариата, держались хорошо.

Во время моей последней поездки на Украину в 1943 г, почти все гебитскомиссары, которых я выслушивал во всех генеральных округах, единодушно утверждали, что решение аграрной проблемы, предлагавшееся в 1942 г., могло бы стать тем законом, в котором воплощались давнишние чаяния украинцев: в отличие от русских, чей порядок землепользования ставился все более коллективным, украинский крестьянин был сознательным собственником. Антибольшевистские настроения, большей частью пожалуй инстинктивно, живы у полууничтоженного крестьянина и по сей день. Увеличение приусадебных участков вдвое и признание личной материальной выгоды при работе в сельскохозяйственном кооперативе указывало путь, в корне отличавшийся от большевистских коллективов. Надежды вызвали большой трудовой энтузиазм[,] как у стариков, так и у самых молодых. Образцовое проведение полевых работ в 1943 г., прежде всего[,] объясняется надеждами на эту аграрную реформу. Но так как народ ничего не получил ни в политическом, ни в экономическом отношении, то рейхсминистерство оккупированных восточных территорий вынуждено было разработать новый порядок землепользования (против чего тоже протестовал рейхскомиссар), который был призван противостоять многим явлениям разложения. С одобрения фюрера министр восточных территорий опубликовал 3.06.42 г. декларацию о собственности от имени правительства германского рейха. С первых же дней рейхскомиссар, пользуясь правом, представленным ему фюрером, постоянно пытался сделать невозможным выполнение конструктивных предложений этого документа путем внесения своих контрпредложений. При этом его контрпредложения сводились к подрыву того, что обещала крестьянству декларация о собственности! (Между прочим[,] использовался неумный аргумент, будто министр восточных территорий собирается ввести «Украинский закон о наследственности»).

Подобные предложения и противоречия месяцами ходили туда и обратно, пока, в конце концов, военные события не вынудили германские войска к обширному отступлению. Если бы удалось провести в жизнь эту декларацию о собственности хотя бы частично, что представляется вполне возможным, то у Красной Армии не оказалось бы столь убедительных аргументов против всей нашей антибольшевистской пропаганды, как это имеет место сегодня. Во многих беседах рейхокомиссар, особенно, выступая перед военнослужащими вермахта в моем присутствии, заявил, что единственным аргументом пропаганды должно быть открытое обещание, что немецкому народу будет дана возможность расселяться по всему востоку. Такое открытое заявление, если даже нам и известно о наших намерениях относительно расселения немцев, послужило бы причиной устранения силы большевистского сопротивления, сделало бы невозможным расчленение различных народов востока на изолированные группы, и объединило бы все народы востока против германского рейха. Именно германский солдат на основе трехлетнего опыта очень хорошо знает, как можно многого достичь, учитывая психологию народа и что не нужно лишь делать ничего такого, что могло бы способствовать усилению сопротивления восточных народов. Хорошо бы использовать этот опыт.

Что касается немецких людей, то в любом случае следует отметить как положительный результат, что все лица, если они по доброй воле прибывали на восток, изучали страну, людей и обстановку, за плечами у них 2–2,5-летний опыт. Этот опыт – как уже подчеркивалось – представляет собой неоценимый капитал, многие трудились плодотворно, хотя вначале брались за большое дело, не имея о нем ясного представления. Обозревая все территории, следует без всякой предвзятости сказать, что настоящий тип руководителя выработался[,] прежде всего в среде гебитскомиссаров и сельскохозяйственных руководителей. Они постоянно находились в самом тесном контакте с народами востока, они сами, полагаясь только лишь на самих себя, должны били укреплять свою позицию только умным руководством, они упорно искали и находили людей, способных оказать помощь германскому рейху. Такой род деятельности способствовал разделению различных народов на группы: с одной стороны, те[,] что шли за немцами и тем самым компрометировали себя в известной степени и тех, кто занимал враждебную позицию. Такое положение дел вызвало много кривотолков, особенно среди товарищей по партии.

И если даже не удалось избежать того, что некоторые не выстояли в условиях опасностей, имевших место на востоке, следует все же подчеркнуть, что большая часть могла бы быть использована для создания настоящего корпуса руководящих кадров на востоке, именно благодаря этой практичной, а значит[,] умной позиции удалось избежать широкого распространения крупных неприятностей, порождавшихся определенными чисто негативными речами немецкой административной верхушки на Украине и добиться того, что Украина в основном оставалась под нашим влиянием. Возвратившиеся теперь в рейх гебитскомиссары при отходе забрали с собой украинских районных начальников и старост и до последнего времени постоянного подтверждали их надежность. Что касается оценки политического руководства в рейхскомиссариате «Украина», то сегодня, за исключением саморекламных заявлений, во всех инстанциях существует лишь одно мнение.

В будущем на должности генерал-комиссаров должны назначаться люди, имеющие опыт работы в должности гебитскомиссара или начальника управления3, то есть должен быть обеспечен естественный рост от гебитскомиссара или начальника управления на более высокую должность, с тем[,] чтобы на освободившиеся должности назначались не только лишь деятели из партийного или государственного аппарата непосредственно из рейха, не имеющие никакого опыта.

Руководящим принципом всей восточной политики должно стать недопущение образования нового центра, который мог бы оказывать военно-политическое влияние на все восточное пространство. Германский народ не может позволить себе каждые 25 лет начинать борьбу за свое существование на восточных равнинах против объединенных сил всех народов востока с его просторами и природными богатствами. Однако таким центром[,] так или иначе всего оставалась Москва. Одно время это руководство при татарах было континентальным и ориентировано преимущественно на восток. Затем под европейским влиянием при петербургской эпохе – империалистическим, направленным преимущественно на запад, с 1917 года, приобрело интернационально-еврейский характер, и стало именовать себя мировая революция. С 1941 г. московский империализм стремится совместить старую Московию с планами мирового господства. Собственно русский народ всегда был орудием воплощения этих устремлений. Сильная примесь финской крови придала этому орудию такие качества как терпение и упорство.

Центральное положение Руси затрудняло ведение борьбы против Московии объединенными силами окраинных народов. Они были просто подавлены. Россия росла и крепла, не встречая отпора со стороны разобщенной Европы. В 1917/18 годах наступил момент, когда колосс впервые рухнул, но этот момент не был использован. И здесь измена 9.11.1943 г. помешала воспользоваться оккупацией Прибалтики и Украины.

Важный психологический момент, когда германскому руководству на Украине предлагалось создать на Черном море антибольшевистское государство, использован не был. Для этого не хватило широты политического воображения[,] равно как и власти над солдатчиной и внутри государства Фельдмаршал фон Эйхгорн, с которым связывали в Москве большие надежды, бил убит одним из членов русской партии социалистов-революционеров (его имя Донской, сообщниками были один еврей и одна еврейка. Донской был казнен. Сообщение о том, что фон Эйхгорн был убит украинскими националистами – чистый вымысел).

Подсчитано, что со времен Ивана Грозного и до 1914 г. территория России ежедневно увеличивалась на 144'км. Самое значительное расширение произошло в 19 веке: Финляндия, Кавказ, Туркестан, Желтое море. Ближайшие планы: Атлантический океан через Норвегию, Дарданеллы и прилегающие греческие острова, Персидский залив – все это ближайшие цели Советского союза. Людских ресурсов, техники, сырья и диктаторского фанатизма хватает в избытке. Именно поэтому следует еще раз оценить все наличные возможности не только политического, но и экономического ослабления Москвы.

Здесь я хотел бы выразить свое мнение о том, что необходимо по возможности снова возбудить против большевистской Москвы среди всех восточных кадров, в том числе и русского, чтобы снизить способность этой главной силы к сопротивлению, именно поэтому не следует опубликовать никакой сепаратной программы. Следует апеллировать ко всем народам востока, при этом тот факт, что Москва, по известным соображениям, делает то же самое, представляет собой определенное облегчение такого политического ведения войны.

В соответствии с другим принципом, необходимо разжигать националистические освободительные устремления народов, при этом эту работу следует вести более активно среди малых народов (казаки, туркестанцы)[,] чем среди больших. Особенно необходимо выделять казаков. Антибольшевистские настроения тем скорее вольются в общее русло антимосковского движения, чем умнее мы будем использовать реальности и согласовывать их с политикой естественного включения восточного пространства в общегерманскую власть порядка и овладения им.

Трезвое проведение такой восточной политики, предполагает заведомо освободиться от двух проявлений, которые уже нанесены большой ущерб в течение последних 2,5 лет, Во-первых нужно раз и навсегда отказаться от таких публичных выступлений руководящих деталей, в которых они открыто высказывались бы о неполноценности того или иного народа и во-вторых недопустимо оценивать политику, направленную на отмежевание всех от московской власти, как слабую или даже как «продиктованную украинскими эмигрантами». Оба эти высказывания не принесли пользы никакой политике, она лишь вызвали ненависть к ним, в то время как задачей нашей политики является направить эту ненависть Москве.

Мероприятия, направленные на обеспечение окончательной безопасности германского жизненного пространства и включение востока на службу руководимой Германией Европы, должны проводиться позднее, то есть после окончания войны.

С политической стороны руководство рейхскомиссариата «Украина» сильно страдало от различных неожиданностей, и, как мне кажется, из-за неосторожности потеряло политический капитал, который мог бы обеспечить рейху более экономное расходование полицейских и военных сил. Именно здесь во весь рост встает проблема мнимого и действительного барства Германский рейх потерял со времен 30-летней войны многое из своих широких взглядов на пространство и управление народами, имевших место в кайзеровские времена раннего средневековья. Расчлененное на сотни государств, стесненных, при последующем биологическом усилении, на небольшом пространстве, это сообщество выработало определенные узкие и мелкомасштабные представления, которые не могли быть изжиты за короткое время. Сегодня же германский народ стоит перед задачей осуществлять непосредственное руководство почти половиной европейских народов, и в этой связи мы видим проявление двух моментов: с одной стороны, отрешение постоянно прислушиваться к мнению и принимать во внимание аргументы и жизненные привычки народов с давними культурным традициями, что иногда принимает формы попыток набиваться в друзья; с другой же стороны мания величия, которая позволяет в широком кругу, а иногда даже публично заявлять о неполноценности покоряемых народов, не обладая при этом чувством политической ответственности за то, что такое поведение может вызвать у всякого народа лишь ненависть и протест. Эта мелкобуржуазная бравада являются следствием психологии верноподанничества и отрыжкой воззрений времен после тридцатилетней войны, Преодоление обоих тенденций путем воспитания в себе определенной линии поведения является задачей всех, кому рейх доверяет, представлять Германию перед другими народами. Самой лучшей пропагандой, особенно среди восточных народов, будет безупречное поведение представителей немецкого народа, твердость, даже суровость будет восприниматься как нечто само собой разумеющееся, если они будут сочетаться со справедливостью. Справедливость следует понимать в том смысле, что преступление должно преследоваться соответствующим, но не произвольным наказанием, и что высокомерное и сознательное пренебрежение не является признаком настоящего барства, руководящий немецкий деятель ничего не потеряет, если он в праздник урожая соберет вокруг себя крестьян восточной деревни и обратится к ним с речью, от него не убудет, если он выразит свою признательность за успешную работу жителям деревни или рабочим мастерской при ее осмотре. В то же время германское руководство потеряет много, если оно начнет пьянствовать с этими крестьянами или позволит себе другие недостойные поступки. Настоящее барство находится при этом не между заискиванием и высокомерием, оно представляет собой в принципе иное поведение, чем в обоих указанных случаях. Его осуществление требует воспитания в практической жизни. На востоке оно может принести успех лишь в той случае, если будет налицо совершенно определенное к всеобязывающее представление о сути германского руководства и если оба, упомянутые выше, тщательные проявления мелкоисторического периода развития будут официально пресекаться самыми высокими инстанциями. Поэтому, с моей точки зрения, совершенно недопустимо, когда, например, рейхокомиссар «Украины» в своем печатном официальном циркуляре обзывает всех славян неблагодарными по своей природе, на которых нельзя ни в чем положиться. Если такой циркуляр попадет в руки врагов или хотя бы болгар, он нанесет Германии такой политический ущерб, о котором наши противники могли бы только мечтать. Или, скажем, в 1944 году тот же рейхскомиссар Украины, так ничему и не научившись, в своем новогоднем воззвании жирно напечатанным шрифтом говорит об украинцах как о «народе с бедной историей», то это равносильно такому оскорблению, которое способно породить лишь ненависть, усилить враждебные действия, пополнить банды, что в определенных условиях будет стоить жизни тысячам немецких солдат. Подобные высказывания в течение прошлых лет постоянно позволяли себе и другие деятели рейхскомиссариата, что, разумеется, не прошло мимо внимания украинцев. Вследствие этих заявлений, германскому рейху без всякой пользы пришлось прибегать к мерам, которые он вынужден был применять лишь в условиях, вызванных военной необходимостью. Эти обусловленные войной и все упоминавшиеся пренебрежительные высказывания не придавали бы этим мерам отпечаток депортации и сознательного презрения.

С целью обеспечения последовательной, дальновидной и твердой восточной политики в будущем, учитывая весь приобретенный опыт, я предлагаю фюреру:

1) Рейхсминистр восточных оккупированных территорий назначается одновременно наместником фюрера на востоке.

2) Наместник фюрера обращается с прокламацией ко всем народам востока, в которой дает гарантию о том, что большевизм больше не возродится ни в какой форме, гарантирует защиту от всякой эксплуатации, свободу национальных культур и признает право на членство в европейском сообществе народов (различные формы отношений можно было бы как и прежде определить законодательными актами).

3) При наместнике фюрера должны быть созданы национальные органы (центральные комитеты, директории, комиссии и др., от соответствующих восточных народов). Все они представляли бы собой чисто символические органы, не входящие в состав правительства восточными территориями (исключения: прибалтийские государства, особенно Эстония и Латвия). Резиденция этих директорий будет определять наместник фюрера. Казачество должно получить особые представительства.

4) Наместник фюрера будет единственной инстанцией ответственной за восточную политику. Всем другим должно быть строго запрещено действовать вопреки его деловым или кадровым директивам или пытаться как-то повлиять на проведение восточной политики. Донесения службы СД должны поступать ему непосредственно.

5) Следует объявить о свободе культуры и гарантированной справедливости и выполнять это обещание.

6) В области образования и школы следует создать институты, необходимые для поддержания германского руководства и обеспечения максимально возможной производительности.

Это значит:

а) Предложения по землепользованию от 1942 г. Провести в жизнь декларацию о собственности от 3 июня 1943 г,

б) Закон о школе от 23.02.1943 г. как можно скорее довести до всех причастных лиц, которые должны высказать свое мнение о нем. Ввести нормальный шрифт в Белоруссии и на Украине. Специальные высшие учебные заведения (медицинские, технические, сельскохозяйственные), как можно скорее ввести в дело.

в) Органы местного административного управления могут создаваться на уровне не выше гебитскомиссара (Кавказ пока не входит в сферу практического рассмотрения).

г) Можно поддерживать службу социальной взаимопомощи, необходимо способствовать развитию художественных и культурных учреждений.

7) Предоставить право наместнику фюрера уже теперь заняться подбором хорошо зарекомендовавших себя местных работников, в том числе из находящихся за пределами его компетенции восточных рабочих (районные начальники, старосты, бургомистры, медработники, другие специалисты, агрономы, техники) и приступить к подготовке их предстоящего использования (уже обговорено с СД и уполномоченным по использованию рабочей силы относительно контингента, оставляющего 3000 человек).

8) Поручить наместнику фюрера (министру оккупированных восточных территорий) осуществлять политическое обслуживание легионеров из национальных формирований и формирований войск СС (согласно с главным командованием вермахта).

9) Легионы формировать из представителей разных народов востока. Их численность должна определяться политической целесообразностью (опасно создавать слишком многочисленные части, особенно у больших народов). Сам этот факт важен также и с точки зрения политического ведения войны.

10) Наместник фюрера назначает своего уполномоченного при каждой группе армий, задачей которого будет обеспечение выполнения директив по восточной политике.

Решающим выводом из опыта прошлых 2,5 лет правления оккупированными восточными территориями состоит в том, что обязательной предпосылкой, обеспечивающей максимальный успех, должно стать общее политическое руководство, охватывающее все области жизни и деятельности.

Обязанности рейхсминистра оккупированных восточных территорий были ограничены полномочиями уполномоченного по четырехлетнему плану и рейхсфюрера СС и германской полиции. Путем лояльного решения вопросов о порядке отдачи приказов и распоряжений рейхсмаршалом и о структуре экономических и сельскохозяйственных органов с рейхскомиссарами, генерал-комиссарами и гебитскомиссарами в общем и целом удалось создать единое руководство. Однако в вопросах организации полицейской безопасности возникали крупные личные и деловые трудности, так как при оценке шла совершенно иным путем в отличие от политического руководства. Но, благодаря обоюдным усилиям, с течением времени были установлены хорошие отношения. В некоторых генеральных округах оправдало себя подчинение всей полиции (а не отдельных начальников полиции) гебитскомиссарам (Белоруссия, Литва). Это позволило более экономно использовать полицейских чиновников и обеспечило единое руководство при проведении всех акций. Однако больше всего будет отвечать интересам рейха, если различные народы востока будут однозначно видеть, что руководство ими осуществляется из одного центра. Они обладают обостренным чувством к фактам раздвоения. И затем будут добиваться своего, в другом месте, если не удается в первом. (Например в Эстонии и в Латвии усиленно расхваливали высшее руководство СС в надежде, что там они сумеют добиться в смысле свободы государственности (как это было в 1918 г.), чем у политического руководства. За небольшими исключениями корпус руководящих работников на востоке понял, что успеха здесь можно добиться лишь непосредственной практической работой.

То что железная дорога и почта управляются общегосударственными органами, представляется целесообразным на время войны, именно таким образом обеспечивается наиболее эффективная поддержка боевых действий. Это же относится и к организации Тодта. В то же время такие службы как общетехническая, строительство и др. не должны отгораживаться от обязанностей, налагаемых гебитскомиссарами, особенно в городах. Гебитскомиссар обязан своими силами восстанавливать разрушенные мосты, обеспечивать крупные стройки рабочей силой, гужевым транспортом и пр. Техническая служба при генерал-комиссаре в большинстве случаев может лишь соглашаться. При обоюдной лояльности (подтверждается тем, что были случаи, когда рабочая сила, использовавшаяся восточной администрацией, поступала в распоряжение рейхсминистра вооружения и боеприпасов) сотрудничество всегда предпочтительнее, но важно еще, чтобы оно было общим и быстродействующим. Это может быть достигнуто лишь в случае восстановления прежних отношений, когда техническое руководство будет располагать правом отдавать распоряжения.

В генерал-губернаторстве, исследовались такие же проблемы, хотя и на меньшей территории. Результатом стал вывод, что для того, чтобы по-настоящему управлять Польшей, необходимо, чтобы над поляками была лишь одна власть – немецкая. При существующем нежелании устанавливать абсолютное равенство по всем вопросам организации, все же представляется необходимость соблюдать принцип единого представительства относительно чужого народа, тем более относительно многих чужих народов настолько насущна, что этот принцип в интересах рейха и авторитета германского представительства должны стать руководящим относительно всех частных желаний высших органов власти рейха.

Фюрер, учитывая многообразие задач и огромные пространства востока, решил, в отличие от Генерал-губернаторства, назначить на востоке рейхсминистра, который является ему одному подчиненной и его представляющей законодательной инстанцией. По опыту прошлых лет, особенно в связи с частыми вмешательствами разного рода особых уполномоченных, требование о необходимости гарантировать единство его полномочий, представляется решающей предпосылкой тут проведения по-настоящему ответственной восточной политики. В его штабе должны быть введены должности заместителей по всем важнейшим вопросам. Генеральный уполномоченный по использованию рабочей силы, учитывая свой собственный и наш опыт, согласился с необходимость, что его уполномоченный по востоку должен стать руководителем главного управления по вопросам труда и социальной политики в министерстве оккупированных восточных территорий. Такое же решение следует провести во всех его отделах и относительно всех уполномоченных.

х х х

Отрицательно сказалось на работе административного аппарата на оккупированных восточных территориях введение института рейхскомиссаров, как законодательной инстанции подобной министерству, и это независимо от личных положительных или отрицательных качеств (рейхскомиссаров). Инстанционная цепочка от гебитскомиссара через генерал-комиссара и рейхскомиссара до министра слишком длинная. А так как рейхскомиссары при этом часто придавали слишком большое значение докладам, которые они хотели делать сами и никому другому этого не позволяли, то многие сведения о некоторых явлениях и событиях поступали с опозданием. Что же касается визитов рейхсминистра на «их» территории, то они воспринимались рейхскомиссарами не как нечто само собой; разумеющееся, а как неприятный контроль.

С целью уменьшения количества инстанции было бы целесообразным укрепить инстанцию генерал-комиссара. Именно здесь сосредотачиваются основные усилия административного управления территорией, которая по своим масштабам может еще считаться обозримой с точки зрения управления. Что же касается гебитскомиссаров, то без него вообще нельзя обойтись, так как именно он является непосредственным исполнителем работы.

Суть новых предложений по упрощению административного аппарата состоит в том, чтобы упразднить рейхскомиссариаты. Для более обширных по территории регионов предлагается учредить небольшие органы, от министерства оккупированных восточных территорий. Эти органы не будут представлять собой отдельную административную инстанцию, они не будут иметь право отдавать свои собственные распоряжения.

Они лишь будут объединять всех уполномоченных по другим отраслям, не состоящим в непосредственном ведении райхсминистра, но действующим на восточном направлении пространстве (почта, железная дорога, организация Тодта и др.). Кроме того, они будут заменять райхсминистра при его частых инспекционных поездках.

Вся служебная переписка осуществлялась бы по пути от генерал-комиссара непосредственно к рейхсминистру восточных оккупированных территорий.

Другая возможность кроется в вопросе, а нужно ли будет в ходе дальнейшего развития сохранять пост министра оккупированных восточных территорий. Здесь, я полагаю, следует подчеркнуть следующее: проблемы Эстонии, Латвии, Литвы, Белоруссии, Украины, политическое влияние на кавказские, туркестанские военные формирования, все вопросы снабжения, вопросы валюты и монополии, церковная политика и пр. требуют согласования во всех высших инстанциях в Берлине, Такое согласование практически невозможно осуществлять непосредственно в районах востока. К примеру, рейхскомиссарам в Голландии при малых масштабах страны и возможности следить за всеми местными жителями[,] можно управлять непосредственно их рейхсканцелярии. Однако подобное решение немыслимо в условиях (большого числа народностей, их традиций, особенностей и вероисповедания народов, районы проживания которых переходят один в другой и являющих собой сплетение масштабных политических и экономических проблем. Непосредственное подчинение генерал-комиссара (министерству) в Белоруссии оказалось исключительно целесообразным, так как в этом случае обеспечивалось быстрое представление донесений и отдаче распоряжений, благодаря исключению еще одной промежуточной инстанции. Желание – сократить цепочку инстанций – в этом случае реализация полностью и позволяет сэкономить массу немецкого персонала, который может быть использован в других местах. Поэтому имело бы смысл проверить предложение о том, чтобы вместо рейхскомиссариата для определенных крупных регионов учредить только небольшие пункты связи рейхсминистра оккупированных восточных территорий.

В рамках этих предлагаемых перемен должны быть также определены новые отношения между министром оккупированных восточных территории и уполномоченным по четырехлетнему плану-и полицией.

В принципе фюрер уже решил, что общие экономические вопросы должны решаться не вермахтом, а политическим разговором. Гражданской администрации придется многое отменить из того, что было допущено военной администрацией (60-гектарные наделы, слишком высокие цены и пр.). К тому же хозяйственные штабы администрации, то она должна была обеспечивать то, чего требовал фронт, а требовал он очень много.

Этот проект предполагает ликвидацию экономического штаба «Ост». Тем самым министр оккупированных восточных территорий поступил бы непосредственно в распоряжение уполномоченного по четырехлетнему плану, как, например, рейхсминистерство экономики. Предлагается, чтобы уполномоченный по четырехлетнему плану назначил рейхсминистра восточных территорий своим генеральным уполномоченным по оккупированным восточным территориям. Тем самым была установлена ясность в отношениях как важнейшая предпосылка нового политического наступления.

В рамках четырехлетнего плана было создано большое количество восточных обществ с целью достижения максимально возможного эффекта в начале войны в основе своей были правильны и целесообразны, однако в дальнейшем стали возникать большие трудности. Видимо еще потребуется проверить, насколько обоснованы обвинения во всякого рода экономических злоупотреблениях. Однако следует подчеркнуть, что все имевшие место случаи упущений всегда относились на счет германских гражданских властей, которые в действительности не имели никакого отношения ни к руководству ни к укомплектованию кадрами (этих областей). Очень трудно объяснить немецкому фронтовику или даже целой инстанции, что эти общества не состоят в подчинении рейхсминистра восточных оккупированных территорий. Поэтому, на основании приобретенного опыта, предлагается эти общества, которые снова вступят в действие с одобрения уполномоченного по четырехлетнему плану или рейхсминистра экономики, подчинить рейхсминистру оккупированных восточных территории в дисциплинарном, кадровом и деловом отношениях.

Неоспоримым остается вопрос о единстве рейхсполиции, то есть право и долг обеспечения безопасности в оккупированных восточных областях рейхсфюрером СС и начальником германской полиции. Однако с упразднением рейхскомиссаров представляется необходимым назначить при рейхсминистре оккупированных восточных территорий (или наместника фюрера) по предложению рейхсфюрера СС особого уполномочено по безопасности. Через него будут проходить приказы рейхсфюрера СС и начальника германской полиции. Такая практика имела уже место в генеральном округе «Белоруссия» и подтвердила, что наибольший успех достигается единым централизованным руководством.

Именно поэтому преемник генерал-комиссара Кубе является одновременно начальником СС и полиции. Он объединяет в одном лице всю необходимую власть, гарантируя единство политических и исполнительных акций. Так как здесь (а также в Литве) нашла свое воплощение решение, при котором генерал-комиссару подчиняется не один лишь начальник полиции, но и вся полиция-как такова, то, на основе приобретенного опыта представляется целесообразным передать полицию в подчинение генерал-комиссарам. Однако все специальные акции против банд проводились бы как и прежде централизовано шефом по борьбе с бандами, назначавшая рейхсфюрером СС и начальником германской полиции. Все остальные вопросы руководства полицией и ее использования находились бы в руках генерал-комиссара. Такое, испытанное на практике в Белоруссии решение, позволило оставить на своих важных постах руководителей полиции. В случае, если окажется целесообразным сосредоточение полицейских сил в более крупных масштабах, то на этот случай можно будет предусмотреть полицейскую должность в составе штаба пунктов связи рейхсминистра оккупированных восточных территории.

 

Гельмут Кернер,

ландесбауерфгорер

начальник отдела

военной администрации

Львов, 20 апреля 1944 г.

Господину рейхсминистру оккупированных восточных территорий

рейхсляйтеру Розенбергу в собственные руки

Берлин

В приложении направляю Вам изложение своих предложений по вопросам новой политики на Украине, разработка которых была поручена мне на совещании 6.04.1944 г.

Из-за недостатка времени здесь изложены соображения лишь в части, касающейся сельского хозяйства, другие вопросы подробно

Перевел А. Шевчук