ОТЧЕТ

 

Я, Бинявский Виктор Леонтьевич1, 1905 года рождения, беспартийный, война 22 июня 1941 года застала меня на работе начальника водной станции завода «Большевик», имел освобождение от воинской службы по 66[-й] статье. Считая себя здоровым (мне была сделана операция)[,] я с работником завода т. Костюком обратились с заявлением в Октябрьский военкомат к тов. Калиновскому о зачислении нас добровольцами в Красную Армию, но зачисление затягивалось. Я вступил в истребительный батальон при заводе «Большевик».

8 июля имел задание партийной организации завода «Большевик» и дирекции об эвакуации семей коммунистов, рабочих в г. Днепропетровск и направить их дальше в Свердловск, что мною было выполнено. 2 августа возвратился в Киев и вступил в батальон Октябрьского района по обороне г. Киева.

Тов. Хохлов В.И. оставленный уполномоченным ЦК КП(б)У, обратился ко мне с тем, что необходимо спрятать вещества для взрывов и пожаров в квартире моей сестры. В здании обкома партии нами было взято 2 пакета около 300 гр, которые были отнесены на квартиру моей сестры, Горвица 15, кв. 6. Мы условились с сестрой о хранении принесенного и предоставили квартиры для ночлега и работы т. Хохлову при вступлении немцев в г. Киев.

С 22 августа по 9 сентября находился в партизанском отряде, командир т. Кушевацкий, комиссар Кудряшев В. (тов. Кушевацкий в сентябре был направлен в Харьков, т. Кудряшев расстрелян в 1942 г.). С 10 сентября находился в батальоне Октябрьского района. 19 сентября отходили с Киева, с 21.IX по 24.IX находился в Борщах, где принимал участие в обороне.

24.IX при отходе с Борщей по переправе был контужен и побит осколками. Находился в госпитале в Борисполе до 27.Х. По возвращению в Киев установил связь с т.т. Хохловым, Кудряшовым, Морозовым, и принимал участие в работе: организовывал через т. Замкова информацию соврадио, позже отремонтировали и установили приемник на квартире т. Морозова.

С тов. Хохловым я в январе ездил на села с целью ознакомления положения на селах и настроение крестьян. т.т. Хохлов и Пащенко проводили работу по организации групп крестьян в основном Борщевского района, организовал по заданию тов. Хохлова группы (пятерки). Принимал участие в выпуске листовок.

Ставился вопрос подорвать 1-эшелон, направляемый в Германию с добровольцами, поезд не подорвали, но проводимая агитация, послужила тормозом, поколебала население к добровольному выезду в Германию.

В январе месяце поступил на работу дворец «Спорт» чернорабочим, позже был оформлен комендантом.

В начале марта месяца, я и т. Хохлов были в с. Музычах у т. Пащенко, по возвращению с села т. Хохлов пришел на квартиру моей сестры, он пожаловался на недомогание, измерили температуру – 40. На следующий день температура 40, пришла его сестра Шура и Пащенко Люся, при помощи тов. Морозова был прислан врач, который установил крупозное воспаление легких, на 4-й день болезни была прислана Гончарова, которая находилась около него, как сестра-сиделка, там же находились Шура и Люся. Были доставлены необходимые медикаменты [–] сульфидин и другие, но состояние его не улучшилось и он впал в бессознательное состояние. Я с Хохловой пригласили профессора Солнцева, после осмотра был установлен диагноз: процесс крупозного воспаления легких проходит, но активно действует менингит, сыпной тиф.

Находясь в бессознательном состоянии и не приходя в сознание 21 марта 1942 года в 5 ч. вечера, т. Хохлов умер. Присутствовали при его смерти: Я, Хохлова, Пащенко Люся, Гончарова. После смерти т. Хохлова, я держал связь с тов. Морозовым, Хохловой, Пащенко особых заданий не было проводилась агитационная работа среди отдельных групп населения, также передавал сообщения сов. радио, которые получал у т. Замкова.

В мае месяце пришла ко мне на работу Хохлова и сказала, что Аристархова Вера, работающая по связи заявила тов. Ивкину, Кудряшову, что если будете с меня требовать работу, я работать не буду и заявлю в гестапо. Что мол делать. Я ей сказал, что если у человека явилась уже такая мысль, то такой человек не сегодня, завтра способен это сделать и ее нужно убрать. Она мне сказала, что мать ее многое знает[,] я ответил нужно убрать и мать. Тов. Ивкин решил с ней поговорить, и тот разговор оказался роковым, она предала его и организацию.

В июне месяце произошел провал организации, пошли аресты, я выехал в село района Жашкова, в июле месяце возвратился и находился на Украинском стадионе, где и работал.

Сестра мне предала, что меня хочет видеть Володя Нечипуренко (работал связным). Встретился я с ним в сентябре месяце 1942 г., с ним был т. Козак, которого направили в феврале месяце вместе В. и Л. Нечипуренко на сторону советской власти (В. и Л. Нечипуренко вернулись с Борисполя с объявлением, что нельзя было идти, а т. Козак перешел) и откуда он вернулся.

Он сказал, что имел задание встретится с т.т. Ивкиным и Хохловым, я ему ответил, что одного и другого нет. В. Нечипуренко заявил как, я буду иметь сегодня встречу с т. Ивкиным, я ему ответил, что этого не может быть, его нет в живых. Он меня спрашивает: т. Ивкин и Петрович это разные люди. У меня явилось сомнение, что он путает. Я ему ответил[,] если установишь связь с организацией[,] передашь через сестру.

При следующей встрече он мне сказал, что встретиться не удалось, т. Козак показал мне справку печатанную на материи за подписью Зленко (вспоминается так), что он направляется для связи с партизанскими отрядами, я его предупредил быть осторожным, если свяжется с кем из работников, чтобы сообщил. Имел связь с т. Ибодулаевым, который был связан с Леной, она имела связь с партизанским отрядом. При помощи т. Михайлова В. доставал и предавал медикаменты.

В сентябре месяце 1943 г. имел сведения, что работают горком партии и райкомы в том числе Октябрьский, принимал меры установить связь.

 

[...]