Протокол допроса свидетеля Белокреницкой¹ Наталии Дмитриевны, 1898 г., уроженка с. Усовка, Березанского района, проживает в г. Киеве, по ул. Рейтарской № 35, кв. 3, б/п, украинка, гражданки СССР, образование высшее, экономист, одинокая, из крестьян, проживала на оккупированной территории с 1941 г.

Вопрос: Расскажите что Вам известно о зверствах немцев в гор. Киеве?

Ответ: Прежде чем начать рассказывать о зверствах и злодеяниях немцев за время их пребывания в Киеве, необходимо остановиться на той обманной и унижающей советского человека пропаганде, которую в первые дни проводили немцы в Киеве, а также в унижении советских людей оставшихся на жительство в Киеве при немцах. О распространяемой клевете немецкой пропагандой по отношению руководителей партии и советского правительства я не стану говорить, я хочу остановиться на том, что с приходом немцев в Киев всем жителям Киева было запрещено посещать театры, кино и рестораны, эти все учреждения были предоставлены только для немцев.

Первые три месяца германские власти совершенно не снабжали продуктами питания население города, а через три месяца приступили к выдаче по двести грамм хлеба и 250 грамм мяса на одного человека, причем 250 грамм мяса выдавали на неделю, одновременно запретили торговлю на базарах, этим самым начали обрекать на постепенную голодную смерть население Киева.

Примерно 28 сентября 1941 г. по гор. Киеву были расклеены объявления о том, чтобы еврейское население взяв с собой ценные вещи прибыло в район Лукьяновского базара, куда 29 сентября было собрано почти все еврейское население и как известно после поголовного ограбления они все были расстреляны в Бабьем Яру.

Я лично во время расстрелов евреев, происходивших 29–30 сентября 1941 г. там не была и поэтому существенного ничего рассказать не могу.

После совершенного массового расстрела еврейского населения немцами и организованной в то время вспомогательной украинской полицией проводились систематические облавы и задержания евреев, которых увозили в Бабий Яр и там всех расстреливали.

Покончив, если можно так сказать, с еврейским населением Киева, немцы методически и планомерно приступили к истреблению украинского и других национальностей населения. Путем арестов, расстрелов, повешений, заключений в концентрационный лагерь и угоном на каторжные работы в Германию. Все это я могу подтвердить следующими фактами:

Примерно в феврале месяце 1942 г., немцами на улице им. Шевченко² было повешено 4 человека советских граждан, а спустя некоторое время на том же месте было повешено 3 человека.

По городу за хождением позже установленных часов германскими властями часовые систематически опоздавших расстреливали прямо на улицах, без какого бы то ни было предупреждения или расспросов задержанного. Благодаря такому режиму, установленному германскими властями в Киеве, в городе среди населения была очень большая смертность от недоедания, к тому, систематические аресты и расстрелы мирных граждан привело к тому, что население в городе с каждым днем уменьшалось, ибо германские власти методически, как я указала выше, вели к тому, чтобы уничтожить советских граждан проживавших в Киеве.

Работая в генерал-комиссариате, куда я была переведена из городской управы г. Киева, я 6-го апреля 1943 г. была арестована и заключена в тюрьму при гестапо по ул. Короленко, 33.

Находясь под арестом, меня обвиняли за то, что я, якобы член компартии, веду пропаганду среди населения о том, чтобы не сдавали крестьяне хлеба немцам и проводила в генерал-комиссариат партизан, которые, якобы, обманным путем получали наряды на продукты питания.

Допрашивал следователь немец, фамилии его не знаю, и переводчик, которые на протяжении 3-х дневного допроса меня избивали.

Находясь в камере вместе с другими арестованными, я лично видела избитых до полусмерти, в том числе была избита до неузнаваемости гражданка гор. Киева по фамилии Худина или Кудина.

После четырехдневного содержания в тюрьме я была направлена для дальнейшего содержания в Сырецкий концентрационный лагерь.

Вопрос: Расскажите о содержании заключенных и зверствах немцев в Сырецком лагере гор. Киева?

Ответ: 9 апреля 1943 г. я из гестапо в группе 7 человек прибыла на Сырец в концентрационный лагерь и помещена была в один из бараков женского лагеря. Через дорогу находился там же и мужской лагерь.

Содержание заключенных было ужасное, во-первых, спали в тесноте на голых нарах, причем было запрещено стелить на нары даже свою одежду.

Питание заключенных состояло: на день выдавали 150 грамм хлеба суррогата, утром кипяток, на обед суп с картофельной шелухи, вечером кипяток.

Несмотря на такое питание, истощение заключенных, опухание немцы нас изнуряли непосильным трудом, а также использовали женщин на работе по переноске больших бревен и другой работой, как метод изнурения заключенных было и то, что ежедневно особенно после работы заключенные простаивали в строю по несколько часов ожидая приезда коменданта лагеря Радомского.

Появление Радомского всегда приводило нас в ужас, так как после просмотра строя он давал команду разойдись, а отставшие, то есть не успевшие, по его усмотрению своевременно зайти в барак или землянку избивались плетью или травились собакой, которая всегда находилась возле Радомского.

Как пример могу привести следующее:

В конце мая месяца 1943 г. мы, женщины, по распоряжению руководителей лагеря переносили тяжелые бревна с одного места на другое. Я не смогла поднять бревна. Присутствующий при этом тут же Радомский ударил меня ногой, а потом натравил меня своей собакой, которая искусала мне руки.

Избиения, натравливание собакой и другие издевательства над советскими гражданами содержавшимся в лагере, были системой, как было системой и разного рода надругательства со стороны немцев, руководивших данным лагерем.

Кроме издевательств совершаемых немцами над советскими гражданами содержащимися в лагере, они систематически проводили расстрелы и повешения ни в чем не повинных людей.

Как факты могу привести следующие:

В апреле месяце 1943 года из мужского лагеря бежало один или два заключенных — остальные содержащиеся там советские граждане были выстроены, и каждый десятый был выведен из строя и там же расстрелян.

Таких расстрелов за время моего пребывания в лагере было, примерно, пять. Кроме того, было два человека повешено за то, что они пытались бежать из лагеря.

Кроме этих расстрелов и повешений, примерно, в июне месяце 1943 года в барак, где содержались женщины, ночью ворвался один из гестаповцев, фамилии его не знаю, и, осветив электрическим фонарем спавших женщин, тут же поднявшихся трех женщин расстрелял, эти женщины были, мне кажется, из Бородянского или Макаровского района. Расстреляны они были только за то, что поднялись на свет фонаря.

На второй день из женских бараков было взято 7 женщин, из которых Ольгу Бимус расстреляли там же в лагере, а Ставнистую Валентину, Кузьменко Веру, Ольгу, Марию, Ларису — фамилии их не помню, забрали в гестапо, где после издевательств и избиений, как рассказывали нам прибывшие заключенные из гестапо в лагерь, расстреляли.

Находясь в лагере, я и другие содержащиеся там советские граждане наблюдали, когда два раза в неделю по вторникам и пятницам к Бабьему Яру, находящемуся возле Сырецкого лагеря, прибывало из города по несколько крытых автомашин, из них выводили людей, в том числе и женщин и даже маленьких детей и расстреливали в яру.

Примерно в июне месяце 1943 г. к яру прибывали ежедневно автомашины и привозили советских граждан на расстрел.

В начале августа месяца 1943 г. из мужского лагеря было взято 100 человек и с женского 13 женщин-евреек, которые с лопатами, как мы видели, ушли в Бабин Яр. Мы думали, что их сразу же расстреляют, однако на следующий день мы видели, как в зону лагеря приезжали для них за обедом — из чего мы все заключили, что они работают в яру.

Спустя несколько дней мы видели облако дыма и огня исходившего из яра, а также доносившиеся запахи сожженного мяса, из чего мы заключили, что немцы больше советских граждан не расстреливают, а сжигают, так как на автомашинах к яру из города продолжали прибывать, так продолжалось до 22 сентября 1943 г., т.е. до того времени, когда нас всех вывезли в Германию.

В лагере в то время находилось около 200 мужчин и 15–20 женщин.

В заключение могу дополнить, что я очевидец массовых расстрелов не только в Бабьем Яру, но и военнопленных бойцов Красной Армии, попавших к немцам в плен. Примерно в октябре месяце 1941 г., я, будучи на Галицком базаре, лично видели движущуюся колонну военнопленных по бульвару Шевченко и массу оставленных на обочинах дороги расстрелянных военнопленных. Эти расстрелы производились конвоирами немцами всех тех, кто из-за истощения и изнуренности не мог дальше двигаться.

Таких случаев расстрелов я видела в Киеве несколько.