Документи

Книга 1 | Розділ 3. Сирецький концентраціний табір
Книга 2 | Том 1 | Розділ 1. Діяльність німецьких і місцевих каральних органів в окупованому Києві
Книга 2 | Том 1 | Розділ 2. Концентраційні та трудові табори
Книга 2 | Том 2 | Розділ 2. Радянське підпілля в окупованому Києві. Боротьба і загибель

Протокол допиту Логінової Єлизавети Василівни від 27 квітня 1944 року

27 квітня 1944 р.

Текст (рос.)

Протокол допроса

обвиняемой Логиновой Елизаветы Васильевны

от 27 апреля 1944 года

 

[…]

Вопрос: Знаете ли Вы свидетелей Карлову Киру Яковлевну, Ермакову Александру Васильевну, Войтюк Галину Арсентьевну, Джулик Ольгу Владимировну, Скидренко Ивана Кузьмича, Рогулину Пелагию Иллиничну, Добровольскую Ольгу Петровну, Брумовскую Татьяну Григорьевну, Чунгельскую Елизавету Давидовну, Копытько Тамару Ивановну, Утвенко Елену Александровну, Костылеву Екатерину Михайловну и Иванову Анастасию Степановну и какие у Вас с ними взаимоотношения?

Ответ: Свидетелей Карлову, Ермакову, Рогулину, Добровольскую, Брумовскую, Чунгельскую, Копытько и Иванову я знаю хорошо, взаимоотношения у меня с ними были нормальные, личных счетов и ссор с ними у меня не было. Свидетелей Джулик, Скидренко и Утвенко по фамилии не помню.

Вопрос: Вам зачитывается показание свидетелей Карловой Киры Яковлевны и Ермаковой Александры Васильевны, которые вместе с Вами содержались в Сырецком концлагере и Вы как старшая женского отделения издевательски относились к советским гражданам, содержащимся в немецком концлагере. Вы подтверждаете это?

Ответ: Зачитанные мне показания свидетелей Карловой и Ермаковой я подтверждаю в том, что я в период нахождения в Сырецком концлагере с октября 1942 года по 12 мая 1943 года являлась старшей женскому отделению, за нарушение существующего в лагере фашистского режима я многих женщин подвергала избиению, применяла другие физические воздействия.

Действительно имело место, когда меня вызывали в вахтштубе следователи гестапо но не по вопросу указанных свидетельницей расстрелянных шести женщин, а по вопросу Гниденко Людмилы, знала ли я ее до лагеря, но я ответила что ранее её не знала, хотя это в действительности было так.

Вопрос: В связи с чем Вас следователь гестапо вызвал по вопросу Гниденко и кто она такая?

Ответ: Гниденко жительница г. Киева, познакомилась я с ней в лагере, арестована она была так же по делу Кучеренко, последний посещал ее квартиру, имел связь по работе с ее сестрой, расстрелянной гестапо. Сама Людмила деловой связи с подпольем не имела. Будучи в болезненном состоянии в бреду называла Кучеренко и называла мою фамилию. В связи с чем меня вызывал гестаповец. Но я на нее ничего не показала. В пути следования при этапировании лагеря в тыл противника она так же бежала и где-то проживает в г. Киеве.

Вопрос: Вам предъявляются показания свидетелей Войтюк и Джулик. Вы подтверждаете их показания?

Ответ: Свидетелей Войтюк и Джулик по фамилии я не знаю. Возможно и содержались в концлагере. Действительно имело место, когда я работала в лагере в мастерской бригадиром недели три перед эвакуацией лагеря, в лагере я находилась на привилегированном положении, папиросы, духи мне давал комендант мужского отделения Прокопек – чех по национальности, с которым я имела интимную связь в течении пяти месяцев, т. е. с января 1943 года по июнь месяц. Я не помню такого случая, чтобы избивала крестьянку за связь с партизанами, которая находилась в лагере в этот период времени. В отношении моего поведения в лагере среди заключенных эти свидетельницы характеризуют меня правильно.

Вопрос: Вам зачитываются показания свидетеля Скидренко Ивана Кузьмича, который показал, что относительно Кучеренко знает о том, что Вам с ним делали очную ставку в гестапо, где Вы его изобличали в партийной принадлежности и подпольной работе. Вы подтверждаете изложенные показания свидетеля?

Ответ: Показания свидетеля Скидренко Ивана Кузьмича я подтверждаю, действительно я, будучи на допросе в гестапо, мне делали очную ставку с Кучеренко, где я дала в отношении его откровенные показания о его партийной принадлежности, о работе до войны, а там же о его принадлежности к партийно-комсомольскому подполью, о чем я правильно показала на допросе от 6 апреля 1944 года.

Вопрос: Вам представляются показания свидетелей Свирской Валентины Григорьевны и Рогулиной Пелагии Илиничны, которые показывают, что Вы лично к ним и другим заключенным в концлагере издевательски относились. Вы подтверждаете эти показания свидетелей?

Ответ: Предъявленные мне показания свидетелей Свирской и Рогулиной, которые характеризуют мое поведение в лагере и издевательское отношение к заключенным я подтверждаю полностью, отрицаю показание свидетельницы Свирской, где она указывает, что я лично стреляла с винтовки в ее мать и перепродавала вещи заключенных, я отрицаю так же ее показания в той части, где она показывает, что я лично ее пальто забрала. Именно когда у нее и других заключенных забрали пальто, но это делалось лагерной администрацией.

Вопрос: Вам зачитываются показания свидетелей Добровольской, Брумовской, Чунгельской, Копытько, Утвенко, Костылевой и Ивановой. Вы эти показания подтверждаете?

Ответ: Да, зачитанные мне показания свидетелей Добровольской, Брумовской, Чунгельской, Утвенко, Костылевой и Ивановой я подтверждаю.

Вопрос: Чем объясните, что Вы так жестоко издевались над заключенными женщинами, содержащимися в немецком гестапо?

Ответ: Издевательски относилась к заключенным в немецком концлагере советских женщин в целях своего благополучия, чтобы меня немцы как старшую по лагерю не подвергали за них репрессиям, в этом я признаю себя виновной.

Вопрос: Кто из заключенных женщин, содержащихся в концлагере, были расстреляны по вашему доносу?

Ответ: За время моего содержания в концлагере было расстреляно более 15 женщин, никого из них я гестапо не предавала.

Вопрос: Свидетельница Иванова показала, что Вашу квартиру посещали два гестаповцы. Расскажите кто эти гестаповцы и с какой целью они Вас посещали?

Ответ: Как я уже показала выше, что при освобождении из гестапо 17 июля 1942 года я была завербована в качестве секретного агента гестапо, то до момента моего вторичного ареста ко мне на квартиру на явку приходил официальный сотрудник гестапо, фамилии его я не знаю, приходил он ко мне четыре или пять раз, один раз он ко мне приходил на явку с предателем Вячкис Георгием (Жоркой), бывшим спортсменом.

Приходили они ко мне с целью получения от меня сведений предательского характера об участниках партийно-комсомольской подпольной организации.

Вопрос: Какие сведения Вы гестапо сообщали во время Вашего с ними сотрудничества?

Ответ: В течении моего сотрудничества с гестапо с 17 июля по сентябрь 1942 года я никаких сведений гестапо предательского содержания не сообщала.

Вопрос: Вы говорите не правду. Следствие предлагает Вам правдиво рассказать, кого Вы выдали из участников партийно-комсомольской подпольной организации за время Вашего сотрудничества с гестапо, будучи на свободе?

Ответ: Я говорю правду, что никого из участников партийно-комсомольской подпольной организации за время моего нахождения на свободе я не выдавала и не предавала гестапо.

[…]

 

ГДА СБУ, ф. 5, спр. 39051, арк. 195-198зв.