Документи

Книга 2 | Том 2 | Розділ 2. Радянське підпілля в окупованому Києві. Боротьба і загибель

Витяг із стенограми бесіди співробітника оргінструкторського відділу ЦККП(б)У Ваксмана з Лідією Авдєєвою про Київське підпілля

01 серпня 1944 р.

Текст (рос.)

Сов. секретно

 

СТЕНОГРАММА

беседы с АВДЕЕВОЙ Лидией Михайловной

1 августа 1944 года

 

Беседу проводил тов. ВАКСМАН.

Тов. ВАКСМАН – Расскажите свои автобиографические данные и что делали до войны.

т. АВДЕЕВА – До воины работала на заводе КПВР, в отделе материального снабжения, зав. материальным складом.

(т. ВАКСМАН – Беспартийная?)

Да.

(т. ВАКСМАН – Как очутились в Киеве?)

Я работала до последнего дня. Не выехали зам. нач. завода Малиенко, секретарь партийной организации Чухнук, главный бухгалтер. Мы погрузили все вещи в вагоны, чтобы всем выехать. 15 числа секретарь партийной организации говорит, что очевидно выехать нет возможности, так как мы были окружены. Я свои вещи отвезла к сестре и 18-го числа решили прорвать путь и уехать. Но мне с ребенком идти за войсками не было возможности. Я и осталась.

(т. ВАКСМАН – Где Ваш муж?)

В армии – инженер. Он был мобилизован еще до Отечественной войны.

(т. ВАКСМАН – Где Вы остались жить?)

На Соломенке, Отделенская, 4,кв. 8. Там недалеко жили родители моего мужа.

(т. ВАКСМАН – Кто еще остался на заводе, которых Вы знали?)

Сикорский, Кудряшов, Иванов, Викторов и Шланак. Эти люди остались работать по заданию.

(т. ВАКСМАН – Откуда это стало Вам известно?)

Мне сказал об этом Сикорский, он был даже доволен, что я не выехала, так как он мог у меня перекрываться. Он сказал, что остались еще на подпольной работе Шланак – мастер инструментального цеха, Викторов и Иванов Александр Владимирович – начальник ширпотреба.

(т. ВАКСМАНСикорский объяснил, что он остается для подпольной работы и предупредил, что будет у Вас останавливаться?)

Да.

(т. ВАКСМАН – Вы дали согласие?)

Да. Он все время был у нас, был и Кудряшов.

(т. ВАКСМАН – 19-го числа был занят Киев, когда Вы встретились с Сикорским после оккупации?)

19-го и 20-го числа я не выходила. Сикорский мне сказал, что он ко мне придет, но если он не придет 19 или 20, то чтобы я пошла к нему. Он дал адрес сестры Мары – Подвальная, 16, кв. 4. Я и Валя Зывар пошли к Сикорскому. Он был дома, поговорили и я ушла.

(т. ВАКСМАН – Кто еще кроме него был на квартире?)

Бодунов Сергей Петрович, сестра Сикорского и я.

(т. ВАКСМАН – О чем шла речь, когда Вы пришли к нему впервые?)

Он жил по другому паспорту.

(т. ВАКСМАН – Какая фамилия?)

Не помню. Он не воспользовался этим паспортом потому, что когда он вышел на улицу, то его приветствовали сразу, как Сикорского. Речь шла о том, что делать в дальнейшем. Сикорский просил меня, что если я встречу Викторова, то сообщить ему адрес Викторова. Викторова я не видела, никто не знал куда он делся. Об этом я сказала Сикорскому. Сикорский не должен был жить у сестры на квартире, а должен был жить на подобранной квартире специально для этой цели у одной из сослуживец завода – Чернявской Зины, вернее не у нее, а у ее сестры, где-то на Шулявке. Он туда отвез много продуктов, дал деньги этой женщине, у него было оружие, которое он закопал у нее. Когда вошли немцы, то Сикорский мне заявил, что настроение у нее плохое и она боялась, что он у нее жил.

Сикорский ушел с этой квартиры, пошел прямо к своей сестре. У сестры никаких запасов продовольствия не было, она нуждалась. Сикорскому пришлось вести подпольную работу и нужно было думать как существовать. Когда пришел из окружения Малиенко, Сикорский дал ему деньги и сапоги, а также помогал и другим – Ивкину и Кудряшову.

(т. ВАКСМАН – Все запасы остались там?)

Остались там. Он послал меня с сестрой к Чернявской Зине, но она сказала, что у ее сестры ничего не осталось, дала 3 килограмма пшено, в то время, как он отвез туда целую подводу. Мы больше туда не пошли.

(т. ВАКСМАН – Где работает Чернявская в настоящее время?)

На заводе КПВРЗ, бухгалтером инструментального цеха.

(т. ВАКСМАН – А сестра Чернявской где работает?)

Не знаю где. Я ее не видела никогда и не знаю.

(т. ВАКСМАН – С кем Вас познакомил Сикорский?)

Меня он ни с кем не знакомил, но на квартире Сикорского я видела одного гражданина, к которому он ходил на явку. Фамилию его он мне не сказал. Я даже спросила сестру Сикорского о нем. Она сказала, что знает его, но фамилию забыла. Этот человек был в тот день, когда Сикорского арестовали. Он пришел к Сикорскому и принес ему листовки. Сикорский прочел листовки. Поговорили. Этот гражданин ушел. Ваня положил листовки к себе в карман и сказал, что ему нужно уходить. Мы как раз встречали Новый год у него и мне с ним пошли по Караваевской вниз, на Никольско-Ботанической Сикорский зашел во двор, я ждала. Вышел он оттуда и не сказал мне по какому делу он туда заходил. Пошли по направлению Соломинки. Доходим до СаксаганскойКараваевской, догнал нас гражданин в штатском и остановил Сикорского. Я думала, что это кто-нибудь из работников и отошла. Смотрю Сикорский меня догоняет. Я сворачиваю, смотрю Сикорский показывает документы. Я подхожу к Сикорскому и спрашиваю, в чем дело. Сикорский говорит, что ничего. А этот гражданин говорит, что проверим документы и он придет домой. Сикорский сказал мне, чтобы я шла домой. Я последовала за ним, так как знала, что у него находятся листовки, взяла его под руку. У меня была муфточка. Этот агент отстал и кому-то стал кивать, я воспользовалась этим, взяла у Сикорского листовки и спрятала их в муфточку. Прошла несколько минут с ним и начала отставать. Зашла в одно парадное и оставила там листовки. Затем обратно догнала их. Его повели в полицию в районе Шулявки. Я зашла с ним. Агент пошел докладывать следователю. Сикорский раскричался на меня, чтобы я шла домой и предупредила Кудряшова.

(т. ВАКСМАН – Так Вы ушли от Сикорского?)

Да. Я пошла к сестре Сикорского. Бодунова не было дома. Сестре я сказала, что Сикорский задержан. Пришел Бодунов и побежал сообщить Кудряшову о том, что Сикорский арестован. На второй день я пошла в полицию узнать о Сикорском. Пришла я в полицию к следователю, а там работали рабочие – выносили мусор. Один из рабочих обратил на меня внимание и спросил меня к кому я пришла. Я ему сказала, что не все ли равно вам. Он мне говорит: «Вы не по делу молодого парня?» И описал наружность Сикорского. Я ответила, что да. Он меня спрашивает, что он работал на КПВРЗ. Я сказала, что да. Он говорит, что он член партии и работал в НКВД. Я говорю, что не знаю. Он продолжает: «Его обвинили в том, что он член партии, работал в НКВД. Идите за угол он там топит печки, мы только оттуда». Я так и сделала. Но там я его не видела. Когда я спросила уборщицу, то она мне сказала, что такой топил печи и его посадили в одиночку. Вошел полицай, я обратилась к нему – можно ли передать передачу. Он мне говорит – почему вы так беспокоитесь? Его здесь нет, его отвели на Короленко, 15. Я побежала к сестре Сикорского и сказала, что его нет. Сестра Сикорского уже об этом знала, так как ей принесли от Сикорского записку. Передачу мы носили до 7 января. 8 января передачу у нас не приняли.

(т. ВАКСМАН – Кто носил передачу?)

Я и сестра Сикорского.

(т. ВАКСМАН – Лично передавали?)

Через полицая. Нам заявили, что Сикорского нет. Мы разволновались, так как увидели подушку и одеяло, которые мы передали. Куда бы мы не обращались, нам отвечали нет и все. Один из следователей обратился ко мне: «За кого вы хлопочете?» Я говорю – за Сикорского. Он говорит, – я сейчас узнаю. Мы ждали. Он пришел и сказал, чтобы шли в гестапо, так как его перевели туда. На следующий день мы пошли в гестапо. Постучали в дверь, вышел немец и спросил к кому мы пришли. Я сказала, что принесли передачу. Он пригласил меня в комнату и говорит: «Что моя личность ему знакома». Мне он тоже показался знакомым. Но я не могла представить, чтобы человек, который работал вместе, мог работать у немцев. Я назвала ему свою фамилию, имя и отчество и где работала. Он сказал, что также работал на этом заводе, его жена работала официанткой в столовой завода, фамилия его АРНДТ, работал в гестапо старшим следователем.

(т. ВАКСМАН – На заводе кем работал?)

Работал в пожарной команде, многие говорят что он работал в механическом цехе. Сикорского он хорошо знал и сказал, что носите больше хлеба, хороший парень. Мы носили передачу. Принесли ему полотенце и мыло, он передал и обратно передал грязную рубаху и судки. Передачу носили до 22 января. Сикорский передал записку, приклеенную на дне кастрюльки, с просьбой передать жене одного человека, который сидел вместе с ним в гестапо, передать, что он находится в гестапо. Жена жила на Подоле, улица Хоревая.

(т. ВАКСМАН – Вы к ней заходили?)

Заходила. Я принесла записку. Она упала в обморок. После она мне рассказала, что муж пошел на биржу труда и не возвратился домой. Мы условились, что пойдем в гестапо с передачей. Я, сестра Сикорского пошли в гестапо, но нас не пустили, стоял поляк часовой и объяснил, что сейчас рассматривают дела и никого не принимают. 22 января был вывоз в Германию шоферов и молодежи – добровольцев. Очень много молодежи тогда выехало в Германию. Я думала, что возможно и арестованных будут вывозить. Я рано утром побежала на вокзал, обошла все эшелоны. Ждала все время, что подвезут, но никого не привезли. Сестра Сикорского ходила к АРНДТ. Он сказал, что его нет. Она спросила, «что его вывезли?» Он говорит: «да, вывезли». 29 декабря 1941 г. я пришла из села и зашла к матери мужа. Она сказала, что ей нужен Сикорский по какому-то делу. Я спросила по какому. Она сказала, сейчас не скажу. В другой раз она сказала, что хочет познакомить его с Куликом. Я боялась. Она стала за него ручаться, что он преданной человек и их надо познакомить, так как он все время просит. Но нам его познакомить не пришлось, так как Сикорского арестовали. Кулика я познакомила с Кудряшовым на квартире Шишениной на Левашевской. Там были Бодунов, Я, Надя и Морозенко ГеннадийКулик.

 

[…]

ЦДАГОУ, ф. 1, оп. 22, спр. 349, арк. 1–8.