Документи
Бесіда інструктора міськкому ЦК КП(б)У С.Чепіжко з М.Кальяновою про її діяльність на окупованій території
23 вересня 1944 р.
проживает по ул. Горького № 89 кв. 3
В данное время я не работаю, так как болеет мать. Работала непродолжительное время в ремесленном училище № 1 зам. директора по политчасти. Отец мой БАРАНОВ работает в 135 бронетанковом заводе – агентом по снабжению. У Кавьязовой Е.И. из родственников никого не осталось, в период немецкой оккупации она жила вместе с нами по ул. Горького 89 кв. 3. Перешла к нам в 1941 году после того, как ее квартира по этой же улице в 82-м номере была снесена. До 1941 года я с ней не была знакома.
С ноября м-ца 1941 года вместе с нею жил комиссар Дымерского отряда им. МЮД СИНЕГУБ Р.И., затем в 1942 году он ушел в отряд.
Елена Ивановна выполняла его задание по подпольной работе, вместе с ним она ходила по селам Володарка, Б. Церковь и друг. как будто менять вещи, а сами занимались распространением листовок. В нашей же квартире жила фольксдойч, мы ее очень боялись. К Синегубу приходило много мужчин – это вызывало подозрение. Кавьязова месяца полтора-два находилась в партизанском отряде, который находился возле Ирпеня, где командиром отряда был Орлик. Я его видела в Киеве только один раз, Орлик очень примерный, у него все лицо и руки обожжены, в шрамах. В том же отряде находился Николай Тарасов, которого я переправила в этот отряд. Вместе с ним я отводила своего отца, двух ветеринарных врачей и двух летчиков – это было поздней осенью 1943 г. По дороге я вспомнила, что не захватила с собой никаких документов и по настоянию отца вернулась домой. Группу, которую я вела передала связной партизанского отряда, которая вышла к нам на встречу. Тарасов знал эту связную, т.к. Орлик познакомил его на квартире у Паши Остроушко.
Позже мне отец рассказал, что 4 чел., которые шли вместе со всеми были расстреляны немцами, т.к. при обыске у них были обнаружены патроны. Когда эта группа людей пришла в отряд, то командир партизанского отряда сообщил, что партизанский отряд окружен немцами и те, кто не имеют оружия должны вернуться домой. Отец не имел никакого оружия, поэтому он вернулся. В отряде отцу сообщили, что Елена Ивановна погибла, ее зарубили казаки, когда она возвращалась в Киев.
Пашу Остроушко я знала через Елену Кавьязову и была у нее несколько раз на квартире. Последний раз я пришла к Паше с тем, чтобы она меня отправила в отряд. Елена Ивановна этого делать не хотела, т.к. говорила, что я нужна в городе.
В ноябре 1941 г. поехала жить в с. Ставки Кагарлицкого р-на, где жила по 5 мая 1942 г. у крестьянина Шкляр Константина Трофимовича. Там я познакомилась с партизанкой Кулиш Нилой, она была в том же отряде, где Орлик и Николай Тарасов. Когда я вернулась в Киев, то для того, чтобы скрыться от набора в Германию пошла работать в строительную организацию Тодт, работала чернорабочей на ремонте шоссейных дорог. В июле 1942 г. поступила учиться в Мединститут, в августе всех студентов послали на уборку урожая в с. Золотки Гребенковского р-на, работала там на кухне – варила обед для военнопленных и для наших студентов.
Когда мне сообщил брат о том, что все студенты на днях должны быть отправлены в Германию (ему сообщил об этом Синегуб). Я решила во чтобы то ни стало в Германию не ехать и для этого я обварила себе ноги. До мая 1943 г. я с гниющими ногами сидела дома, как только стало мне лучше, мне прислали снова повестку о поездке в Германию. Елена Ивановна посоветовала тогда, чтобы я поступила работать в воинскую мадьярскую часть, что я и сделала – три месяца работала в пекарне. За антинемецкую агитацию меня выгнали оттуда, причем забрали все мои документы. По рекомендации Синегуба пошла к врачу Соколову, взяла у него документ, что я больна.
Летом 1943 г. в Киев приехала Нила, их подпольную группу раскрыли и она оттуда бежала, жила она на Сталинке по Б. Васильковской 30 у Глебович. По моей рекомендации Елена Ивановна отправила ее в отряд Орлика. Сейчас Нила Кулич живет в селе Ставки Кагарлыкского р-на и работает председателем колхоза, отец ее врач.
Кавьязова Елена Ивановна лет 45–46, малограмотная, до войны она работала в жел-дорожной столовой поваром, она была очень больная, с Синегубом она познакомилась в одном селе, разговорившись с ним на ночлеге в одной хате и сразу же доверилась ему как советскому человеку и пригласила к себе жить. Елена Ивановна выполняла все задания Синегуба – преданный советский человек.
Тарасов был у нас часто, причем не отличался особой серьезностью. Как то прибегает и говорит мне, что ему поручили взорвать ж-д. мост через Днепр, причем пообещали ему за это заранее орден Ленина и Героя Советского Союза. Я просилась с ним пойти на эту операцию, но он несколько позже сообщил мне, что отменили – взрывать не нужно. Или второй случай, во Дворце физкультуры лежало много винтовок, которые он должен был куда-то увезти. Взял случайного шофера [Вставка от руки: «для перевозки оружия»] приехал с ним, тот когда узнал, что он повезет, испугался и [Зачеркнуто: «убежал». Дописано от руки: «уехал, а оружие так и не было использовано нами»].
С Тон[ко]видом Андреем познакомилась в августе 1943 г. через Яшу Ильковского. Яша Ильковский как будто бы из партизанского отряда приходил несколько раз к Елене Иван[овне]. Когда Е[лены] И[вановны] не стало, он снова пришел к нам в квартиру и по моему приглашению остался у нас жить. Яша мне рассказал, что он связан с подпольной организацией и пригласил меня идти на явку, встретились мы с Андреем, тогда он не сказал нам, кто он такой, Яша же стал ему рассказывать, что у него есть вооруженная группа до 100 чел., тогда как фактически этого не было. Я спросила Андрея с кем он связан, он мне назвал фамилию Тарасова и Е[лены] И[вановны], я убедилась, что это свой человек. Андрей назначил нам встречу, но в условном месте его не оказалось. Потом как-то случайно встретил меня на улице и просил зайти к нему на Короленко 89, где он жил с семьей. Я пришла, Андрей мне поручил распространять листовки, что я и делала по его заданию. К тому времени относится мое знакомство через Яшу с доктором Курченко, с Анашиным, Броваром. Каждый день я ходила за листовками, советами к Андрею и по его рекомендации стала проводить работу среди казаков, власовцев и военнопленных.
Возле фабрики им. Боженко Бульонная 107 стояло какое-то небольшое подразделение, я через одного знакомого шофера, который жил во дворе, где стояла эта часть познакомилась с сержантом власовцем Сашей, причем знакомство состоялось при таких обстоятельствах. Зная его наглядно, я должна была познакомиться с ним, для чего в воскресенье я пошла на базар, увидела Сашу, он выбирал самогонку, я подошла и сказала – давайте я вам помогу выбрать крепкую, затем мы купили поллитра и пошли к ним в часть, после того, как мы выпили подошел и Сережа шофер, Саша высказал такую мысль, что теперь делать? Красная Армия со дня на день должна прийти и никогда она нам не простит того, что мы сделали против своих – я ему сказала, что правительство советское простит тех, которые перейдут на сторону Советов и зачитала листовку на украинском языке обращение тов. Хрущева. На следующий день я снова принесла ему листовку, он подобрал 14 чел., которые также были настроены как он, но внезапно их немцы подняли и отправили в с. Пирогово. Несколько позже приходит ко мне один парень и приносит записку от Саши о том, что они немедленно должны уйти из части и перейти в партизанский отряд. Я не знала как поступить, обратилась к «Деду Мороз», с которым в это время уже была знакома через Андрея Тонковида. Он мне заявил, что это очень хорошо, мы возьмем их для охраны Горкома, я возразила ему, как же это можно не проверенных людей брать для охраны Горкома. Я не верила этим власовцам, и боялась подвергнуть опасности подпольных работников, поэтому сказала, что отправлю их в Голосиевский лес, где в это время были уже люди. «Дед Мороз» дал задание Яше перевести людей в водосточную трубу, что он и сделал. Кушать им ничего не давал, водки не было. Яша говорит, что если они это выдержат и будут сидеть, то значит они наши.
Прибегает как-то Леня власовец и требует от меня, чтобы я немедленно отправила их в отряд. Я решила действовать самостоятельно. Встретила на Сталинке Бровара и Анашина и договорилась с ними, что людей к ним приведем. Рано утром они вышли из водосточной трубы, выстроились и с оружием, вместе с Добрыниным Павлом пошли по направлению к Голосеевскому лесу.
С Мироничевым познакомилась на квартире Андрея в конце августа. Он мне давал задание распространять сводку и листовки. Заданий особых не было, он меня называет связной Райкома с партизанским отрядом. Неправильно это. Я была просто партизанка. В конце октября 1943 г. Мироничев назначил явку нам на северной стороне Соломенского кладбища для откопки там оружия для отрядов, место должен был показать Яша Ильковский. Мы пришли с Жураховским и Броваром, но Яша не явился. В этот день случайно в городе встретили Мироничева и рассказали об этом случае, он страшно рассердился и пообещал крепко наказать Яшку, одновременно сказал нам, чтобы мы шли получить масло и макароны у Саши Глущенко, дал нам адрес, мы пошли туда, продукты видели, но не получили.
Командир отряда Жураховский раза три из отряда посылал меня к Дед Морозу с тем, чтобы он сказал нам, что же практически делать.
На квартире у Андрея я встречала Сашу Глущенко, Валю Свидерского, Мироничева и девушек связных. Дед Мороз часто говорил, что я спасу ТЕЦ, а Яша хвастался наганом заявляя, что буду стрелять немцев.
Отчет партизанского отряда мы написали по настоянию Мироничева. Как-то мы пришли к нему на квартиру – я, Логвинов, Жураховский, Сименей. Он очень настаивал писать быстрее, а то говорил он, забудете все, что вы делали. Он нас проинструктировал как писать отчет.
Дед Мороз как-то нам рассказывал, что он чуть-чуть не попался в руки гестаповцев, его задержали во дворе квартиры Андрея и как будто бы спросили у него, где Андрей живет, он показал им с тем, чтобы только отвязаться от них. Он рассказывал, что страшно испугался, побледнел, покраснел и когда те пошли в квартиру, вышел на улицу и скрылся. Хвалился еще этим, что он их так легко провел. Андрей в это время выскочил из окна. Андрея я случайно увидела в этот день, когда проходила по улице, он стоял посредине трамвайной линии и смотрел во все стороны, я сразу увидела, что он очень расстроен, подошла к нему и спросила, что случилось, он сказал, что к нам пришли гестаповцы. Я как раз несла медикаменты в отряд и пригласила его, он отказался и сказал, что пойдет пересидит в подвале на Бульонной улице.
Вначале октября Андрей мне поручал размножить листовку подпольного Горкома, в этой листовке призывалось население мстить немцам за их злодеяния, вредить им и не уходить из Киева.
[С. Чепижко] (подпись)