РЕДАКЦІЯ ГАЗЕТИ
КИЇВСЬКА ПРАВДА

Митягин И.И.

Це призвище мають всі концентраційні табори Германії.

Итак, начнем грустную повесть коварно-хитрого и жестокого уничтожения людей. Окружение. Захват в плен. Побег. Снова родной Киев. Арест. Подвал гестапо. Следовательский допрос. На столе резина и револьвер. За дверью два рослых фольксдойча для приведения в «чувство молчаливых». Перед допросом слышим истерический крик, хлестание резины и глухой стук, напоминающий падение мешка с костями. Волосы становятся дыбом. Нервная дрожь передается всем сидящим в камере. Рядом камера, откуда голыми отправляют на расстрел в «Бабий Яр». Рассвет. Слышим, завели мотор машины. Крики, вопли. Дверь захлопнулась. Машина выехала. Тишина. Все ясно. Увезли на расстрел. Через час машина вернулась. Слышны пьяные окрики гестаповцев и украинских полицаев. Камеры битком набиты. Сидим, прижавшись друг к другу. «Раздевайсь!» - крикнул в волчек фольксдойч. Погнали через коридор к врачу. Беглый осмотр. Снова камера. «Одевайсь!» Кто-то шопотом говорит: «Скоро конец». Просидев так до 3 часов дня, погнали к двору. Проверка по списку, передача дел. Загнали в машину (карета смерти). Всередине машина оббита оцинкованным железом. На стенах засохшая кровь с пучками волос. На полу куски ватных штанов, песок и кровь. Дверь закрылась. Темно. Две девушки подруги, сидевшие в разных камерах, узнали друг друга. Прощаются. Прощаемся. Без слез. Сильное нервное напряжение. Каждый сдерживает себя. Машина раскачивается на поворотах. Определяем путь. Площадь Героев Перекопа, Житомирская, Львовская, подъем Дорогожицкой, ухабы у Лукьяновского кладбища. Ровная дорога. Машина стала. Дверь открыли - мы в Сырецком концлагере. «Выходи! Становись!» - командуют украинские полицаи и обслуживающие концлагерь сотники из заключенных. «Бегом! Ложись! Вставай!» Гуськом на согнутых коленях. Падаешь. Бьют. Загнали в дезинфекционную. Там идет нелегальный обмен костюмов на хлеб. Посидели и загнали в землянки. Вечером построение на подсчет. Одного нет. Бежал из команды, каковая работала в городе. За одного бежавшего 25 к расстрелу. Начинают выводить из общего строя, кого попало. Ложат лицом вниз на землю. Стреляют немцы и украинские полицаи в затылок разрывными пулями. Мозг и кровь брызгами летят на нас. Кровь стынет в жилах. Ночь прошла без сна. Перед глазами картина расстрела. Утром во время подсчета вывели старика. За то, что он ночевал не в своей землянке - садист комендант выстрелил из револьвера в висок, убил его наповал. «Тоже будет с семьей каждого, кто попытается бежать», - заявил он.

Суббота 8 августа. Вечер. Прибыло много гестаповцев. Вместо подсчета составление списков и переброска с одних землянок в другие. Отдельно вызвали несколько фамилий. Потом узнали, что их расстреляли. Утром в воскресенье в 6 часов нас 1500 человек под сильным немецким конвоем вывели на Приорку и там спешно усадили в стоявший на пути эшелон. Дверь вагонов закрыли. Поезд шел быстро с редкими остановками. В пути около ст. Шепетовка обнаружили побег 5 человек. Слышим пулеметные очереди. Смотрим в щелку вагона. Расстреляли оставшихся в этом вагоне. Поезд тронулся далее и через несколько суток нас высадили на ст. «Грос-Разен» в 50-60 км от Бреслау. Построили и повели. Прошли 4 км и наконец попали на каторгу, во всем известный концетрационный лагерь СС «Грос-Разен».[...]