СТРОГО СЕКРЕТНО

 

ИНФОРМАЦИЯ тов. МАЦКО

О ПОЛОЖЕНИИ НА ТЕРРИТОРИИ, ВРЕМЕННО ОККУПИРОВАННОЙ НЕМЕЦКИМИ ВОЙСКАМИ

 

Административные и карательные органы

На территории, которую занимают немецкие войска, создаются следующие административные органы: в городах с районным делением назначаются бургомистры по районам и городские головы, носящие название обербургомистров, которым подчиняются все районные бургомистры. Обербургомистр подчиняется коменданту города. По районам комендантов нет.

Управление города носит название городской управы. При городской управе организуется: отдел коммунального хозяйства, финансовый отдел, инспектор просвещения, инспектор здравоохранения и несколько других. Кроме того, при городской управе создается городское управление полиции, которая подчиняется не обербургомистру, а жандармерии, находящейся при комендатуре.

В сельских районах выбирается староста, он же иногда называется старшиной. При районном управлении создаются земельная комиссия, финансовая, инспектор по просвещению, инспектор по здравоохранению, которым чаще всего является старший врач районной больницы. Кроме того в районе также создается районное управление полиции и оно, как и в городе, подчиняется жандармерии. Жандармское управление обыкновенно создается на 2–3 района. Районное управление подчиняется районному коменданту, который носит название шефа района. В районах с развитым сельским хозяйством кроме коменданта по военным и другим вопросам создается и специальная, так называемая, сельскохозяйственная комендатура.

В селах назначается староста, который перед крестьянами не отчитывается, а подчиняется районному управлению. Кроме старосты в каждом селе также имеется один или несколько полицейских, причем установлен порядок, что на 100 душ населения, независимо от возраста, должен быть один полицейский. Фактически же их значительно больше.

Областного местного управления, состоявшего из местного населения, не существует. В областных центрах создаются областные комендатуры и никакого областного управления, состоящего из местного населения, не существует. При областной немецкой комендатуре создаются: земельная, дорожная, финансовая комиссии инспектуры по народному образованию, здравоохранению и др.

Все вопросы, которые приходится решать областным комиссиям или районному управлению, не являются самостоятельными и всегда в их распоряжениях указывается – по распоряжению немецкого командования, по указанию немецкого командования и т.д. Старосты как сельские, так и районные выделяются, главным образом, из кулаков или, как они говорят, из лиц, пострадавших от советской власти. То же относится и к полицейским.

Сельские управления почти нигде не имеют ни штампа, ни печати. Районные управления иногда имеют штамп, но все документы, которые ими издаются, обыкновенно заверяются районным комендантом.

Как указано выше, функции карательного органа выполняет полиция, состоящая в основном из местного населения. Установленной формы одежды в районах, где я проходил, полиция не имеет и одета она чаще всего в красноармейскую форму. На оккупированной территории существует приказ о том, чтобы вся красноармейская одежда и обувь были сданы полиции. Отличием полицейского является повязка на руке желтого и голубого цвета, на которой отпечатан немецкий орел со свастикой.

Районные отделения полиции подчиняются жандармерии, в составе которой работает и гестапо. Следует отметить, что слово гестапо в документах, имеющих отношение к населению, не встречается. Основным в работе полиции является борьба с партизанами и вылавливание всех лиц, принадлежащих к партии или бывшего советско-хозяйственного актива.

Кроме жандармерии и полиции еще существуют, так называемые, карательные отряды, которые состоят в основном из палачей и в обязательности которых входит уничтожение советского актива и еврейского населения.

 

Режим на оккупированной территории

На оккупированной территории установлен жесткий режим в отношении передвижения с места на место. Главнокомандующим немецкой армией издан приказ, по которому все лица должны быть приписаны к какому-либо населенному пункту. Все военнопленные, попавшие в окружение, и эвакуированные, которые также считаются военнопленными, обязаны быть зарегистрированы у коменданта и лица, которые были в Красной Армии, носят на рукаве повязку, на которой написаны латинские буквы «СУ».

Передвижение с одного населенного пункта в другой без пропуска не разрешается. Лица, нарушающие этот приказ, должны быть расстреляны или повешены. Местное население, которое дает пищу или ночлег лицам, не выполняющим вышеуказанного приказа, должно быть также расстреляно или повешено. Следует отметить, однако, что вследствие голода и невозможности достать в промышленных центрах продукты питания, тысячи городского и рабочего населения бродят с тачками по сельским районам по всем направлениям и их настолько много, что установить строгий контроль полиции все же не удается и между этими передвигающимися с места на место людьми всегда можно пройти. Особенно легко пройти женщинам, так как у них почти никогда не требуют пропуска и поэтому женщинам наиболее безопасно выполнять работу связистов.

Все население должно иметь документы, удостоверяющие их личность и указывающие откуда тот или иной гражданин родом. Все эвакуировавшиеся или выбывшие с места постоянного жительства после 22-го июня 1941 года должны возвратиться туда, где они были до войны, кроме тех лиц, которые живут на правобережье Днепра. На правобережье без пропуска пройти нельзя. Пропуска же выдаются туда очень редко.

Основным документом пока является паспорт и военный билет для мужчин. Отсутствие военного билета всегда вызывает подозрение в принадлежности к коммунистической партии, так как в военном билете указывается партийность. Все паспорта должны быть зарегистрированы и на них ложится отметка – имеет ли владелец работу или безработный. Кроме паспорта и военного билета все население регистрируется на бирже труда и рабочие получают биржевые карточки, без которых передвигаться в большинстве случаев также нельзя. В тех случаях, когда паспорт отсутствует, выдаются временные удостоверения сроком от одного до трех месяцев. Без паспорта и военных билетов имеется много жителей. Мотивируют они отсутствие паспорта и военного билета тем, что они отобраны у них мобилизационными органами, но немцами такие лица учитываются отдельными списками. Необходимо отметить, что большое значение имеет справка о судимости или нахождении в тюрьме или лагере. Наличие такого документа свидетельствует, что владелец его является пострадавшим от советской власти и поэтому относится к своим людям.

Ходить на территории, занятой противником, разрешается только в светлую часть дня, т.е. от солнца до солнца.

В обращении между собой и к вышестоящим лицам употребляется слово «пан» или «господин». Распространено также и слово «гражданин». Немцы пытаются ввести порядок, по которому все посетители не имеют права находится в шапках в помещениях административных и карательных органов.

Наиболее распространенным наказаниями за разные проступки являются штрафы, наказания плетью и заключение в лагеря. Штрафуют главным образом за невыход на работу по ремонту дорог или уборке. Установлены штрафы: за невыход на работу первый раз – 100 рублей, второй раз – 300 рублей, а за невыход на работу третий раз – человека заключают в лагерь. В некоторых районах ((Меловский, Дружковский) за невыход на работу наказывают 25 ударами плетью. В лагерь можно попасть по всяким причинам: невыход на работу, оскорбление старосты или полицейского, хождение без документов, невыполнение обязательств по натурпоставкам (молоко, овощи и т.д.). Судов не существует, кроме военно-полевых, и все эти наказания присуждаются обычно комендантом.

В городах организованы и существуют нотариальные конторы, которые заверяют разные документы. Чаще всего они занимаются тем, что подтверждают показания свидетелей о том, что то или иное лицо является коммунистом. Без справки о партийности приписаться в других местах нельзя.

 

Промышленность

Вся тяжелая промышленность, т.е. заводы, шахты и фабрики выведены из строя и бездействуют. Попытки восстановить их работу ни к чему не приводят, так как это требует капиталовложений и оборудования. Попытка восстановить угольную промышленность провалилась из-за отсутствия электроэнергии и леса, необходимого для крепления подземных работ. В настоящее время уголь для железных дорог привозится из Германии или Польши. На отдельных заводах (Горловский машиностроительный завод, Краматорский завод горного оборудования, Путиловский военный завод – город Сталино и некоторые другие) оставшееся оборудование используется для ремонта автомобильного и гужевого транспорта. В Дружеском же заводе кроме этого производится небольшой ремонт пушек.

Крупные электростанции бездействуют, но почти в каждом городе имеется работающая небольшая электростанция, которая обслуживает нужды мелких предприятий и дает свет помещениям, где находятся немцы. В тех же случаях, когда немцы, живущие на квартире у того или иного гражданина, уходят, последний не имеет права пользоваться электроэнергией. В июле месяце, находясь в Ворошиловградской области, я слышал от рабочих о том, что немцы приступают к работам по восстановлению 4-х доменных печей: двух на Сталинском заводе и двух на заводе в Орджоникидзе (Енакиево). Кроме того также приступлено к восстановлению Рудченковского коксо-химического завода, где остались запасы сырого бензола. По слухам, якобы, частично работает Харьковский тракторный завод, который выпускает запасные части к тракторам и танкам.

Из угольных шахт работают только мелкие и те, которые для работы не требуют электроэнергии. С весны были попытки восстановить кирпичные заводы, но вследствие отсутствия топлива эти заводы не работали и весь находившийся там кирпич был распродан по сравнительно низким ценам (200–250 рублей тысяча). Однако, кирпич разбирался, главным образом, лицами, находящимися близко к управам и заводоуправлениям, ведающими заводами. Следует отметить, что почти все старосты и многие полицейские строятся или расширяют свои постройки.

Заготовительные и засолочные пункты, которые перерабатывали овощи и фрукты, не работают.

Наблюдалось много попыток восстановить кустарную промышленность. Патент на право проведения разных кустарных работ (сапожные, портняжные, жестяные мастерские и т.д.) стоит сравнительно недорого – от 120 рубл. и выше. Подоходный сбор, который взимался раньше с названных выше предприятий, взимается и сейчас, но процент подоходного сбора снижен до 40–50 и ниже.

 

Транспорт

Основные железные дороги восстановлены и перешиты на общеевропейскую колею. Так, перешиты и используются как двухпунктные магистрали направления Днепропетровск–Сталино через Синельниково–Красноармейск, Лозовая–Славянск. Также восстановлены и перешиты линии Запорожье–Донбасс через Волноваху, Кременчуг–Полтава, Кременчуг–Хорол и др. На линии Сталино–Мариуполь одна путь перешита на общеевропейскую, другая же оставлена без изменения и на ней использовывается подвижной состав, захваченный немцами в этом районе. Также используется подвижной состав и на линии, проходящей через станцию Чертково, где оставлены паровозы серии «ФД», которые своими размерами и мощностью удивляют и поражают немцев и всех их союзников.

Движение на основных направлениях чрезвычайно оживленно. Так, по линии Днепропетровск–Донбасс через Красноармейск проходит ежедневно до 160 поездов в сутки, т.е. 80 в одном направлении и 80 в другом. Никаких хозяйственных перевозок для местных нужд поезда не осуществляют, идут, главным образом, военные грузы или хозяйственные грузы, необходимые для военных целей. Пассажирское движение осуществляется путем прицепки отдельных вагонов к маршрутным военным поездам и только по линии Ясиноватая–Днепропетровск одни раз в сутки ходит пассажирский поезд Ясиноватая–Берлин. Пассажирские поезда возят только немецких военнослужащих. Местное население не имеет права пользоваться ни пассажирскими, ни товарными поездами, но несмотря на запрещение, все же наблюдается много случаев, когда местное население, мешочники все таки перевозятся товарными поездами.

Кроме восстановления существующих дорог в отдельных местах строятся также новые железные дороги. Так, от станции Шелестовка, Ростовской области, строятся две железных дороги: одна в направлении к Богучару, вторая к городу Калач, Сталинградской области. Дороги строятся силами местного населения и военнопленных. За месяц работы дорога Шелестовка–Калач была построена, примерно, на 35–40 километров. Рельсы были развезены до хутора Попасного, Радчинского района.

Шоссейные и грунтовые дороги содержатся в сравнительно удовлетворительном состоянии. Немцы придают большое значение исправности дорог и мостов и поэтому на основных участках по ремонту дорог и мостов работают военнопленные, во всех же остальных местах за исправностью дорог и мостов наблюдает местное население, для чего каждому населенному пункту отводится несколько километров дороги, за исправность которой отвечает староста населенного пункта. В населенных пунктах для поддержания дорог в порядке, созданы специальные бригады, которые после каждого дождя выходят на дорогу и выравнивают рытвины и выбоины. Для ремонта мостов использовывают местный материал, причем, не останавливаются перед тем, чтобы вырубать сады, защитные насаждения, деревья, находящиеся по хатам у отдельных крестьян и т.д.

Весной немцы получили большое количество новых автомашин и их автоколонны, несмотря на многообразие марок, почти всегда состоят из машин одной марки и машин, находящихся по крайней мере по наружному виду в исправном состоянии. Автомашины советских марок используются незначительно, по-видимому вследствие отсутствия запасных частей.

На территории, занятой противником, широко распространена версия о том, что немцы имеют, якобы, порошкообразное, сухое горючее, которое перед употреблением, т.е. заливкой машины, разбавляется водой. Мне лично видеть этого порошкообразного горючего не удалось, но приходилось встречать людей, заслуживающих доверие, которые заявляли, что такое горючее они видели. В одной деревне я слышал такой разговор: хозяйка дома, где я остановился ночевать, выменяла у немца два литра горючего и когда она заплатила за него, то немец вынул из кармана коробку порошка, отсыпал в банку примерно с большой наперсток этого порошка и из него получилось, по ее словам, два литра горючего. Это горючее, по ее словам, запаха не имеет, красноватого цвета, в лампе горит, как керосин.

Необходимо также отметить, что все немецкие грузовые машины снабжены очень простым приспособлением, предупреждающим буксовку машин во время грязи и значительно облегчающим в связи с этим передвижение всего автотранспорта. Все это приспособление состоит из двух-трех с половиной десятков палок диаметром 3–4 сантиметра, длиной 50–60 сантиметров, связанных в виде лесенки проволокой или веревкой. В том случае, когда машина заезжает в грязь или буксует, эта лесенка подкладывается под скаты машины и машина выезжает из трясины. Описание такого приспособления я видел уже и в наших журналах, но распространения у наших шоферов почему то это не имеет в то время, как у немцев наличие таких лесенок является обязательным для всех грузовых и большинства легковых машин.

Проволочная связь восстановлена только вдоль линии железных дорог и очень редко между отдельными районами. Связь между селами, совхозами и заводами не восстановлена или если даже она и не разрушена, все равно не используется. Все радиоприемники и репродукторы немцами изъяты.

 

Сельское хозяйство

На оккупированной территории вспашка полей весной почти не производилась. На землях, вспаханных с осени, чаще всего сеялось просо, подсолнух и кукуруза. Яровых хлебов было посеяно очень мало, вследствие отсутствия семян и тягловой силы. Засеяно менее половины всех земель. Вследствие того, что прополка была организована плохо, во многих местах посеяные хлеба настолько заросли, что косить их было невыгодно и они остались нескошенными. Так, на Новоспасском конезаводе из 1250 га зерновых скошено всего около 500 га. Подготовка земли к посеву озимых производилась очень слабо и к концу сентября было вспахано и засеяно не более 10–15% того, что засевалось раньше. Вспашка осенью производилась очень мелко и во многих случаях ограничивалась только боронованием.

На оккупированной территории колхозы не распущены, изменено только название. В настоящее время они называются общинами. По изданному весной 1942 года закону устанавливаются две формы землепользования: общинная и индивидуальная. Так как индивидуальное землепользование не введено, то все сельское население, в том числе и единоличников заставили работать в общинах. В связи с тем, что тягловой силы в общинах нет, земля обрабатывается коровами, принадлежащими колхозникам. Вначале многие из колхозников ждали, что земля будет разделена и поэтому инвентарь колхозов был растащен. После же издания закона о землепользовании весь инвентарь и все имущество колхозов населения было обязано сдать и в настоящее время все хозяйство ведется общинным порядком.

Весной 1942 года в газетах и на плакатах было объявление об издании закона о землепользовании на оккупированной территории. Сам закон опубликован нигде не был, а было опубликовано его содержание в изложении редакции газет. По материалам, опубликованным в газетах, закон состоит из двух частей. Первая часть предусматривает порядок землепользования и ведения сельского хозяйства в западных областях Украины и Белоруссии и в Эстонии, Латвии и Литве. Вторая часть закона предусматривает порядок ведения сельского хозяйства на остальной территории, оккупированной немцами. По этому закону устанавливаются две формы землепользования – индивидуальная и общинная. По объявленному закону для индивидуального пользования землю могут получить только те, кто имеет тягловую силу, весь инвентарь, не менее 3-х трудоспособных в семье и кто своим поведением докажет благонадежное отношение к новой власти. Для крестьян же, которые не подходят под выше названную категорию, устанавливается общинное землепользование. По закону староста общины не выбирается, а назначается районным руководством и ему подчиняется. В законе указано, что «вместо несправедливой оплаты по трудодням устанавливается справедливая зарплата». На работу должно выходить все население, начиная с 14-ти лет. В этом законе также указано, что количество скота на двор не ограничивается, размеры усадьбы могут достигать гектара и даже больше при условии, что работа на приусадебном участке не будет отражаться на его работе в общине. Усадьба общинника от налогов освобождается. Немцы очень мало описывают условия работы в общинах, но много уделяют внимания индивидуальному хозяйству. Большинство же крестьян поняло, что землю они не получат, так как приобрести инвентарь, тягловую силу и главное доказать свою благонадежность к новому порядку большинству очень трудно или даже невозможно. По объявленному закону МТС и совхозы сохраняются как хозяйства, принадлежащие государству.

Тракторов на территории, оккупированной осенью, осталось очень мало и они в большинстве случаев неисправны. Зимой и весной наблюдались случаи, когда отремонтированные трактора из прифронтовой полосы вывозились в тыл за Днепр. На территории, оккупированной весной 1942 года тракторов и комбайнов осталось очень мало. Однако, они нигде не работают ввиду отсутствия горючего. Из оставленных тракторов и комбайнов очень многие не исправны.

В Сталинской, Днепропетровской, Полтавской и Харьковской областях никакого раздела земли для индивидуального пользования не было. Не слышал я также, чтобы земля была роздана крестьянам и в областях, расположенных за Днепром. Имеются случаи, когда немецкие коменданты с целью заставить колхозников работать, разделили землю на небольшие участки, к которым прикрепили для обработки по 10–15 дворов. Во многих совхозах весной были случаи сдачи в аренду совхозной земли (Сталинская область, Красноармейский, Свиридовский и Авдеевский районы). Арендная плата по договору должна взиматься натурой и составляла она 2,5 центнера с га посева пшеницы и подсолнуха и 3 центнера с га ячменя.

Во время весеннего сева новых культур в колхозах не вводилось. Сеялись главным образом те же культуры, которые были и раньше, то есть яровая пшеница, ячмень, овес, кукуруза, подсолнух, просо. На территории, оккупированной с осени, общественных или колхозных скотоферм нет. В совхозах же имеются стада продуктивного скота, которые в основном состоят из скота, согнанного из колхозных ферм. Рабочий скот в общинах имеется, но в очень незначительном количестве. На колхоз, которые раньше имел 50–70 пар лошадей, сейчас имеет 3–5 пар.

Усадьбы колхозов используются для общинного хозяйства, кроме конюшень, коровников и птичников, которые пустуют и разрушаются. В колхозах и в других государственных организациях хозяйства институтов, селекционных станций, опытных участков в большинстве случаев пустуют и разрушаются.

Уборка зерновых в 1941 году в основном была закончена тем, что сделано было при советской власти и все оставшееся в поле, если оно не было заскирдовано, пропало, или им кормили лошадей немецкие части, которые ездили за хлебом за 20–25 километров. В тех же случаях, когда хлеб был заскирдован зимой и особенно весной был организован обмолот его. В большинстве случаев весь хлеб вывезен и только в отдельных случаях выдавалось по полкилограмма, одному килограмму на трудодень. Трудодни, заработанные до прихода немцев, не засчитывались. Расплата велась только за трудодни, заработанные при немцах.

В 1942 году наилучший урожай дали озимые, примерно 12–13 центнеров с га. Урожай же культур весеннего посева был незначительным вследствие плохой обработки земли.

Пункты по переработке овощей и фруктов не работают. Сахарные заводы ремонтируются и готовятся к выпуску, отдельные заводы работали даже в 1941 году. О том, как посеяны, обрабатывались и собираются сахарная свекла и картофель, ничего сказать не могу, так как в этих районах я не был. Задания по посеву зерновых и других сельскохозяйственных культур даются обыкновенно областной комендатурой через земельные комиссии при областной комендатуре и районных управлений. Задания даются непосредственно сельским старостам.

Специалисты сельского хозяйства – агрономы, зоотехники, механики, ветврачи должны явиться в земельные комиссии и их заставляют приступать к работе. Для того, чтобы уклониться от работы, многие сельскохозяйственные специалисты заявляют, что они окончили не институты, а техникумы или какие-нибудь курсы и никаких дипломов не имеют. Специалисты сельского хозяйства уклоняются от работы в совхозах и других государственных хозяйствах.

Труд сельскохозяйственных рабочих совхозов и других хозяйств оплачивается по старым ставкам, но рабочие избегают получать деньги, надеясь на заработанную сумму получить натурой (хлеб, солому или овощи). В колхозах, как указано выше, учитываются только трудодни, заработанные при немцах, но и на эти трудодни в большинстве колхозов никаких выдач до сентября 1942 года не было. В отдельных же колхозах, где у крестьян был забран хлеб, выдавалось по 200–300 грамм на день (Беловодский район, Ворошиловградской области).

На оккупированной территории чрезвычайно много суждений и недовольств вызывает наш закон об ограничении индивидуальных огородов колхозников пятнадцатью сотыми га. Проведение этого закона в жизнь привело к тому, что в большинстве сел, где огороды раньше были больше пятнадцати сотых га, отрезанная часть не использовалась, так как ее нельзя было включить в массив или иным образом использовать и она зарастала бурьянами. Неиспользование отрезанных участков огородов местным руководящим работникам было очень трудно объяснить, потому, что участки эти имели разные размеры, были отгорожены друг от друга изгородями, тынами, канавами и часто находились в таких местах, что их вспахать нельзя было, они могли обрабатываться только лишь руками. Особенно трудно было местным работникам разъяснять закон об упорядочении колхозных, индивидуальных участков в пограничных с Воронежской и Ростовской областях, где колхозники имеют огороды до гектара. Немцы все отрезанные участки хозяевам усадьб возвратили, что вызвало почти всеобщее удовлетворение.

 

Финансы и торговля

На оккупированной территории пользуются в основном советскими денежными знаками. Кроме советских денег распространена также оккупационная марка, которую они называют «кредитшайне». Никаких других денежных знаков, т.е. немецких марок, имеющих хождение в Германии, или каких-либо денежных знаков союзников Германии на оккупированной территории нет. В последнее время объявлено о выпуске украинских денег и о начале обмена на Правобережье советских денег на украинские – с 3–5 июля. Заметно в последнее время сбрасывание советских денежных знаков. Так, если раньше часто выплачивали заработную плату оккупационными марками, то в последнее время преобладают советские деньги. Объявлено, что обмен будет производиться не более, чем на сумму в 300 рублей. В газете «Донецкий вестник» были помещены рисунки купюр украинских денег – одного рубля, трех рублей, пяти и десятирублевого достоинства. На однорублевой купюре никаких рисунков нет, на остальных же имеются рисунки крестьянки, рабочего, пилота. Купюра более десятирублевого достоинства в газете объявлена не была. В областных центрах объявлено об организации немецких банков для финансирования средней и мелкой промышленности.

Сбором налогов и всеми финансовыми делами занимаются финансовые комиссии или отделы при районных управах или областных комендатурах. На оккупированной территории взимаются все установленные ранее при советской власти налоги, в том числе и военный налог. Кроме того введен дополнительно налог на собак, который взимается по разному в отдельных районах – от 120 до 300 рублей. Натурпоставки значительно повышены. Так, в Сталинской, Запорожской и Харьковской областях поставка молока с коровы равна от 250 до 750 литров в год. В тех случаях, когда крестьянин не может внести такое количество молока, его корову забирают на мясо. Для внесения налогов устанавливаются жесткие сроки, чаще всего один день. Так, 18 сентября в Чертковском районе было объявлено о внесении военного налога всеми лицами от 17 лет и выше из расчета 50 рублей на душу, причем объявление о внесении этого налога было вечером, а к половине следующего дня он должен был быть внесен. В тех случаях, когда крестьянин не в состоянии внести налог, конфискуется часть, а иногда и все его имущество.

Мясопоставки чаще всего взимаются из расчета 50 процентов веса убитого животного. В тех же случаях, когда поступление мяса из вышеуказанного расчета не удовлетворяет немцев, забирается, обыкновенно, скот – коровы, волы, овцы, свиньи, не считаясь ни с какими нормами. Проводится это обычно таким образом: старосте объявляется, чтобы он пригнал 25–30 коров. Он же должен определить у кого их взять. На территории от Днепра до Донца таким образом забрано большинство коров, почти все свиньи, волы и овцы. Имеет распространение прикрепление бескоровных семей, у которых взяты коровы, к тем колхозникам, у которых они еще не забраны. Имеются случаи, когда к одной корове прикрепляются 3–5 семей (Авдеевский район, Сталинской области).

Никакой государственной или кооперативной торговли на оккупированной территории не существует. Магазинов, в которые бы товары поступали из Германии или из восстановленных и работающих на оккупированной территории предприятий, нет. Имеются только лишь небольшие ларьки, в которых продаются товары, в свое время разобранные из магазинов или баз и оставленные не вывезенными при отходе частей Красной Армии. Ручная же торговля, так называемые толчки, имеет очень широкое распространение, так как население, не имея возможности заработать себе кусок хлеба, продает все, что оно имело раньше и поэтому эти толчки почти везде чрезвычайно многолюдны, но продаются главным образом разные подержанные вещи. Для введения населения в заблуждение, чтобы показать развертывание торговли, обыкновенно при вступлении немецких частей в село или город они обязывают местные управы в порядке трудповинности ремонтировать торговые помещения с целью, якобы, скорейшего налаживания торговли. Однако, после ремонта эти помещения стоят неиспользованными и часто снова разрушаются или их оборудование разбирается жителями.

 

Школы

На оккупированной территории работают только начальные школы в тех случаях, когда школьные здания не разрушены или не заняты войсками. В начальных школах пользуются советскими учебниками. В тех случаях, когда в учебнике встречается антифашистский материал, эти страницы учебников заклеиваются или вырываются. Были попытки организовать гимназии, но из-за отсутствия программ, учебников и неуверенности в учительских кадрах, они не открыты. В начальных школах преподают украинский и немецкий языки, арифметику и закон божий. История и география не преподаются. Преподавание закона божьего не обязательно, но введение его обыкновенно усиленно рекомендуется представителями районной инспектуры по народному просвещению и поэтому в большинстве случаев этот предмет в программе существует и преподают закон божий чаще всего учителя или учительницы. В тех же случаях, когда имеется поп, то он и является преподавателем закона божьего. Никакие ремесленные училища, техникумы и институты не работают за исключением того, что было объявление в газетах о попытке восстановить Харьковский сельхозинститут. Никаких профессиональных школ также не существует за исключением сети шоферских курсов, которые, как объявлено, готовят шоферов для обслуживания немецкой армии. На шоферских курсах выплачивается стипендия.

 

Лечебные учреждения

Из лечебных учреждений восстановлены только районные больницы. Медпункты и сельские амбулатории не работают и так как в больницах весь медицинский инвентарь и больничное оборудование растащено или уничтожено, то последние работают с большими перебоями и зачастую отказывают в оказании простейшей медицинской помощи. Так, в Беловодском районе, Ворошиловградской области, у врача райбольницы не сказалось даже медицинской иголки для того, чтобы зашить рваную рану рабочему Новоспасского конезавода. Медикаментов в больницах почти никаких нет и поэтому вся медицинская помощь сводится обыкновенно к советам. За посещение больницы установлена плата от 10 до 15 рублей. В тех же случаях, когда больной помещается в больницу, он должен уплатить от 15 до 25 рублей за сутки пребывания в больнице. Постель и пища должны быть принесены самим больным или его родственниками. Количество врачей и медицинского персонала в больницах резко снижено. Обыкновенно ограничиваются врачом или фельдшером на 3–5 человек остального обслуживающего персонала. Никакого пополнения больничного оборудования или больничного инвентаря и медицинского инструмента не производится.

 

Религия

Церковники и сектанты на оккупированной территории развивают бешеную деятельность. Почти все церкви, какие можно восстановить, восстанавливаются или восстановлены. В тех же случаях, когда церковного здания не имеется, для церковных служб обыкновенно приспосабливается школа. Все приспособление часто заканчивается тем, что перед входом в школу прибивается деревянный крест. Службы отправляют или бывшие попы, которые сейчас возвратились на свои места или старики, знающие сколько-нибудь порядок отправления этих служб. Певчими чаще всего состоят старики. В первые недели открытия церквей обыкновенно посещаемость чрезвычайно высокая, но после трех-четырех недель работы церквей их посещают обыкновенно одни старики и разговоры об открытии той или иной церкви прекращаются.

Широко распространено крещение детей, причем часто наблюдается крещение детей даже 10–12-летнего возраста, так как во многих селах прошел слух о том, что некрещеных детей будут расстреливать.

Церковная утварь и иконы чаще всего сносятся прихожанами. Однако имеются случаи, когда немцы не считаются с верующими. Так, в Беловодске, Ворошиловградской области, в церкви раньше существовал ссыпной пункт. Во время бомбардировки немецкими самолетами эта церковь была частично разрушена. После прихода немцев прихожанами были собраны деньги, продукты для закупки строительных материалов и церковь была восстановлена. Иконы и прочая утварь снесены верующими. В церкви началось отправление служб. Но после трех недель работы комендант Беловодского района объявил о закрытии церкви и организации снова там ссыпного пункта.

В отдельных местах широко развили свою деятельность сектанты. Так, в городе Сталино баптистам вначале был передан клуб медработников, а затем, когда последний не стал вмещать всех приходящих, им было передано еще два здания. Среди сектантов наблюдается значительное количество интеллигенции. Так, мне говорили, что моление баптистов в Сталино посещают свыше 30 работников Донецкого индустриального института, оставшихся в Сталино. Несколько меньшее значение имеют другие секты, которые также значительно оживили свою работу.

 

Фашистская агитация

Во всех областных центрах и более или менее крупных городах издаются газеты. В тех местах, где газеты раньше издавались на русском языке, они и сейчас также издаются на русском языке. Во всех остальных местах газеты выходят на украинском языке. Газеты в областных центрах выходят обыкновенно 3–4 раза в неделю. В остальных же местах газеты выходят чаще всего два раза в неделю. Формат газет, выходящих не в областных центрах, примерно, такой, как все районные газеты, т.е. всего один листок небольшого формата. В областных газетах кроме немецких сводок помещается и другой материал, чаще всего присланный, по-видимому, из какого-нибудь одного центра, так как можно встретить во многих газетах один и тот же материал. Широко распространено также перепечатывание материала из немецких газет. Редактируются эти газеты обыкновенно кем-либо из учителей, а иногда и профессуры. В Киеве редактировал газету профессор Штепа. Редактора газет очень часто сменяются. Так, в газете «Донецкий вестник» за апрель–май сменилось три редактора. Газет выходит ограниченное количество и вследствие отсутствия каких-либо других информаций о положении на фронтах и о международном положении, они расходятся очень быстро. В газетах распространяется чрезвычайно много лжи о Советском Союзе, о руководителях партии и правительства, о ходе военных действий и т.п. Однако, имеется много такого материала, который проливает свет на истинное положение и дает возможность населению разобраться в части некоторых вопросов. Так, в мае месяце было объявлено, что Америка в настоящее время находится совершенно без тоннажа и поэтому все пристани, узловые станции и заводские дворы завалены произведенным вооружением, которое нечем отправить. О том, что в Америке нет тоннажа этому никто не поверил, а сообщения о том, что она производит очень много вооружений, которое в значительной мере попадает и в Советский Союз, вызвали всеобщее удовлетворение. В другой газете было помещено письмо одной работницы, уехавшей в Германию. В письме она написала, что работать там ей очень хорошо, кормят ее также неплохо, питается она в ресторане и обращение администрации с рабочими неплохое. Далее она указала, что на заводе работают свыше 2,5 тысяч рабочих и у них хороший хозяин завода. Упоминание в письме о хозяине завода произвело чрезвычайно отталкивающее впечатление. Никто не поверил в хорошего хозяина. Все еще хорошо помнили «доброту» хозяев.

В отдельных городах работают театры ( Сталино, Харьков). Театры обслуживают, обыкновенно, немецких солдат. Имеются случаи выезда небольших групп артистов для обслуживания немецких солдат в прифронтовой полосе. Работает также и небольшое количество кинотеатров, в которых демонстрируются немецкие кинофильмы. Кинотеатры также обслуживают в основном немецких солдат, но иногда организуются театры и для городского населения. В тех городах, где радиоузлы не выведены из строя или их легко восстановить, организовано радиовещание. Так, в Сталино на улицах несколько часов в день можно слышать немецкую музыку и иногда передачи на русском или украинском языках.

В немецкой армии имеется много радиоприемников в автомашинах, а также изъятых у населения – переносные приемники. Часто можно увидеть немецких солдат, слушающих нашу передачу.

Листовок для населения оккупированной территории дается мало. Немецкие же плакаты встречаются довольно часто. На плакатах, главным образом, пропагандируется индивидуальное и общинное хозяйство, причем, на всех плакатах в общинах трактора и другие сложные машины отсутствуют. Везде показан ручной труд. Много плакатов посвящено немецкой промышленности. На этих плакатах показаны фабрики, отдельные виды производств, машины. Имеется много плакатов, посвященных войне, на которых показано как немецкие самолеты и подводные лодки топят корабли, бомбардируют английские города и как немецкие танки преследуют наши части, наши танки и т.д.

 

О пленных

На оккупированной территории очень много пленных или лиц, попавших в окружение и находящихся на воле. В отдельных селах количество мужчин даже больше, чем было раньше. Так, в хуторе Широком раньше было 75 мужчин, в настоящее время 98. Пленные используются сейчас на уборочных работах. Все они зарегистрированы в комендатуре, носят на рукаве повязку с надписью «СУ». Живут пленные в семьях колхозников, большинство из них переодеты в штатскую форму. В числе пленных, находящихся на воле и не в лагерях, большое количество командно-политического состава или наиболее активной части из рядового состава Красной Армии. Не выходят пленные главным образом потому, что не имеют никаких документов, а в прифронтовой полосе без документов ходить совершенно невозможно, так как по изданному немецким командованием приказу все лица, находящиеся на западном берегу Дона и до Донца, должны к 25 августа приписаться к какому-либо населенному пункту и без пропуска, выданного районной комендатурой, не имеют права оставлять своего постоянного местожительства. Всех не имевших документов полиция задерживала и передавала в лагеря.

Вторым затруднением для большинства пленных является отсутствие информации о том, где находится фронт, так как очень много пленных, проходящих с пропусками в тыл, распространяют ложь о том, что немецкими войсками заняты Баку, Сталинград, Балашов, Тамбов, Пенза и др. города. У части пленных имеются и пропуска, выданные им для прохождения в названные города. Лица, которые имеют пропуска в незанятые немецкими войсками города, доходя до прифронтовой полосы обыкновенно задерживаются, пропуска у них забираются и они направляются в лагеря. Среди пленных имеется большое количество дезертиров, которые в момент боя перешли на сторону противника, но в лагерь не попали и сейчас находятся или дома, или же у населения, ожидая возможности возвращения на родину. Дезертиры скрывают, что они добровольно перешли на сторону противника. В тех случаях, когда дезертиры дома, боясь ответственности перед советской родиной, они выслуживаются перед немцами и представляют наиболее опасную часть населения, зачастую выдавая комендантам местный актив, и командиров. На оккупированной территории население широко оповещено о том, что командиров Красной Армии оно не имеет права скрывать или держать у себя под каким бы то ни было видом.

Пленные же, заключенные в лагеря, обыкновенно находятся в ужасных условиях, страшно голодают, раздеты, болеют желудочными и другими болезнями, их избивают и расстреливают зачастую без всяких причин. Вследствие невыносимо тяжелого положения очень много пленных из лагерей убегают и затем скрываются у местного населения под видом родственников, знакомых и т.д.

 

Партизанское движение

Партизанское движение в Донбассе имеет широкое распространение, но вследствие того, что Донбасс является густо населенным, имеет мало лесов и других мест, где можно было бы скрываться, партизанская деятельность чаще всего ограничивается диверсионными актами. Партизаны часто находятся на легальном положении и в тех случаях, когда им необходимо выполнить то или иное задание, всегда стараются так сделать, чтобы с вечера до утра оно было закончено, т.е. чтобы к утру все люди снова были по домам. О партизанах и их деятельности распространять какие бы то ни было слухи строго запрещено и почти в каждом селе имеются объявления о том, что расстрелян тот или иной колхозник из этого села за агитацию в пользу партизан. Немцы тщательно скрывают все о работе партизан и население часто не знает о деятельности партизанских отрядов, находящихся в 15–20 километрах от населенного пункта. О том же насколько эффективна деятельность партизан можно судить по тому, что ни немцы, ни полицейские ночью за пределы населенного пункта не выходят из боязни подвергнуться нападению партизан. Для того, чтобы затруднить работу партизан, местному населению запрещается ходить проселочными дорогами или тропинками, которыми оно раньше пользовалось, как кратчайшими путями при переходе из одного населенного пункта в другой. Все эти дороги в настоящее время позарастали и все попадающиеся немцам на этих дорогах считаются партизанами и расстреливаются на месте.

Из диверсионных актов наиболее распространены поджоги мостов и предприятий.

 

О коммунистах, оставшихся на территории, оккупированной противником

В Сталинской и особенно Ворошиловградской областях осталось много коммунистов, часть по заданию парторганизаций и большая часть по-видимому потому, что не успела выйти при захвате этой территории противником.

В местах, занятых немцами весной текущего года, они оставили большинство пред. сельсоветов, пред. колхозов и даже часть районных работников (райЗО, райФО и др.) на местах. Арестована и расстреляна была только та часть руководителей, которая не пользовалась авторитетом среди населения или принимала активное участие в раскулачивании и других мероприятиях карательного характера.

Оставление на работе бывших руководителей, несмотря на то, что они коммунисты, было произведено с целью скорейшего восстановления нарушенного хозяйства колхозов, восстановления дорожного хозяйства и бесперебойной организации сельскохозяйственных работ – уборка сена, уборка хлебов, огородов и т.п.

Оставшиеся пред. сельсоветов и пред. колхозов понимают свое двойственное положение, большинство знают, что они временные люди и поэтому часто помогают оставшимся в окружении, пленным, эвакуированным и др. как советами, сравнительно правильной информацией о положении фронтов, а иногда даже и материально. В с. Ново-Никольском, Радченковского сельсовета, Воронежской области, староста сельуправы дал указания колхозам выдавать пленным по 600 граммов хлеба и 200 граммов мяса, в с. Плесновка, того же района, староста два дня снабжал питанием 18 чел. товарищей, шедших переходить фронт, такое же положение мы встречали в Беловодском, Меловском и Марковском районах, Ворошиловградской области. Следует отметить, что таких старост немного, большинство ведут себя так, чтобы не «скомпрометировать» себя перед немцами и имеется незначительная часть старост, которая стала предателями. В с. Кировка, Беловодского района, старостой работает бывший председатель сельсовета, участвовавший даже в партизанском отряде до время гражданской войны. В этом селе часты случаи избиения колхозников за невыход на работу, он задерживает и направляет в лагерь проходящих пленных и т.п. Такое же положение имеет место в с. Безбожновка, где расстреляно 13 чел. сельского актива и некоторых других селах.

Сказанное в отношении старост относится и к остальным работника, находящимся на службе у немцев.

Оставление руководящего актива на местах прежней работы по-видимому ввело в заблуждение многих рядовых коммунистов, они к приходу противника не перешли на нелегальное положение и поэтому должны были явиться в управления или полицию и зарегистрироваться, как коммунисты. По существующему там порядку, все коммунисты, кандидаты и комсомольцы должны зарегистрироваться в полиции или немецкой комендатуре и ходить на отметку через 3–5 дней; в Сталинской области объявлено о регистрации не только коммунистов, кандидатов и комсомольцев, но и всех исключенных из партии, начиная с 1931 г.

Так как на оккупированной территории установлен порядок, по которому все лица, бывшие к моменту прихода немцев дома и потом скрывшиеся или переменившие место жительства без ведома властей, т.е. без пропуска, считаются партизанами и поэтому семья скрывшегося расстреливается, большинство коммунистов находятся дома, опасаясь за свои семьи.

Попав в такое положение, многие не знают, как вырваться из него, какую начать работу, к кому обратиться за советом и поэтому часть совершенно бездействует, а часть ограничивает свою работу тем, что передает найденную листовку, расскажет об известных ему новостях на фронтах без немецкого вранья. Но так как и листовки и новостей в тылу получить очень трудно, их работа незначительна. Собираются или встречаются коммунисты очень редко, так как боятся слежки за собою.

Я считаю, что многих коммунистов, даже зарегистрированных, можно использовать для активной борьбы с противником, необходимо только их постепенно вовлекать в проводимую работу, так как на непосредственное участие в партизанских отрядах не все были подготовлены, трудности и террор их запугивает, но постепенно втягиваясь в работу, они становятся активными бойцами. Так, в с. Калмыковка, Беловодского района, пред. колхоза коммунист, был втянут в активную работу партизанского отряда Ново-Спасского завода следующим образом: ему было предложено принять на работу в колхоз и оказать помощь продуктами эвакуированным и застрявшим в его колхозе семьям актива другого района, затем он через одного колхозника выдал немного продуктов для партизанского отряда и, наконец, ему предложили принять в колхоз и устроить на огород сторожем начальника Ново-Спасского партизанского отряда т. Жарикова. Втянувшись таким образом в работу отряда, этот староста после уж регулярно оказывал активную помощь отряду.

Я считаю, что значительная часть коммунистов, у которых недостает решимости сразу включиться в работу партизан и которых пугает переход на нелегальное положение, так как это связано с большими опасностями и трудностями бродячей жизни, могут быть активными борцами, если их умело постепенно включать в подпольную работу в соответствии с их способностями.

Необходимо отметить, что в листовках, сбрасываемых на территории, оккупированной противником, я не встречал обращения к коммунистам, оставшимся там и им редко кто напоминает об их обязанностях, как коммунистов.

Среди оставшихся коммунистов нет ясности об организационных формах подпольной работы. Так, в Ново-Спасском конезаводе ЦК КП(б)У оставлен для работы в тылу противника т. Н. и когда возникла первый раз необходимость собрать коммунистов, он предложил собрать общее собрание. Сборы всех коммунистов в условиях непрерывной слежки со стороны гестапо, трудно скрыть, а в том случае, если на собрание окажется хоть провокатор, вся парторганизация проваливается. После обмена мнений решили собирать коммунистов по 2–3 человека. По вопросу организационных форм подпольной работы п/о необходимо на основании опыта других парторганизаций организовать помощь нашим работникам.

Чрезвычайно большие затруднения у парторганизации вызывает отсутствие информации о ходе войны, международном положении СССР, внутреннем положении страны и т.п. Большинству оставленных работников не оставлено хотя бы простейших радиоприемников; в некоторых местах пытаются делать детекторные радиоприемники, но из-за отсутствия наушников, а иногда и кристаллов для детекторов (они раньше на рынке стоили всего 1 р. – 1 р. 50 к.) ничего сделать не могут.

Наши самолеты в глубокий тыл (150–200 клм. и дальше) очень мало забрасывают листовок и поэтому и население и актив очень плохо информированы о действительном положении в стране. В условиях клеветы и лжи – нет армии, нет оружия, голод и т.п. распространяющихся немцами, отсутствие правильной, хотя и суровой информации, порождает у части населения неуверенность в победе Красной Армии, гнетущее чувство бесперспективности и иногда стремления приспособится к новому порядку. Особенно сильно такое настроение на территории, оккупированной с осени и там, где немцы прошли без боя. Среди советского актива во многих местах распространено мнение, что советскую власть надо завоевывать снова, надо готовиться к длительной подпольной работе.

Следует отметить, что часто даже найдя листовку, трудно представить положение в нашей стране, так как листовки начинаются с описания трудностей и заканчиваются призывом помогать Красной Армии и партизанам. Материалов же о том, что Красная Армия уже перебила миллионы немцев и у них людские резервы в самой Германии иссякают, о росте выпуска оружия у нас, о снайперах, перебивших по сотне и больше гитлеровцев, об укреплении союза между СССР, Англией и США, а растущей военной мощности держав борющихся с гитлеровской Германей и упадке в Германии – очень мало, об этом почти не знают.

 

Об использовании легальных возможностей для работы в тылу противника

Вследствие недостатка солдат, немцы широко привлекают для работы как в армии, так и в учреждениях, обслуживающих армию, местное население. Так, в армии имеется большое количество русских шоферов, ездовых в обозах, женщин на кухнях и в столовых, главным образом офицерских, около половины всех переводчиков также состоят из местного населения – все знающие немецкий язык регистрируются немецкими комендатурами, весь аппарат местных сельских и районных административных органов, а также и разных комиссий, находящихся при областных комендатурах состоит из местных служащих и специалистов. Последнее время также значительно облегчен порядок вступления в добровольцы немецкой армии и полицию. Кроме названных чисто военных учреждений местное население, рабочие и служащие широко используются на транспорте и в военной промышленности, в редакциях газет. Все названные учреждения могут быть использованы для легальной работы в них наших представителей. Считаю наиболее целесообразным использовать шоферов, обслуживающих штабы или отдельных офицеров, а также много – мне приходило встречать наших шоферов в Артемовске при штабе крупного армейского соединения, кучеров при комендантах, переводчиков, обслуживающих немецкие кухни и столовые, рабочих и служащих транспорта и редакции местных газет.

При устройстве своих людей на эти места желательно, чтобы они до работы побыли «около» места своей службы какой-то отрезок времени, примерно 2–3 недели, чтобы ознакомиться с обстановкой; от устроившихся желательно в течении также 2–3 недель поменьше требовать, чтобы они встречаясь со связистами, не выдали себя, у таких лиц желательно наличие каких-либо документов, свидетельства, что они «пострадали» от советской власти – справка с лагерей или мест заключения, приговоры судов, газетные материалы об их суде, какие-либо документы, подтверждающие, что они из «бывших» – купцы, кулаки, промышленники и т.п., для этого нужно иметь старые патенты, завещания и т.п., о документах, надо поговорить с лицами, которые раньше их имели. Наиболее легко устроить на любые из указанных мест лиц, которые сейчас находятся там, из пленных, эвакуированных и особенно лиц, не менявших своего местожительства в связи с войной.

Самым сложным во всей этой работе является связь работающих товарищей с центрами, куда они должны давать сведения. Кроме передачи сведений связистами должны быть и другие способы более быстрой передачи, так как многие из них в течение нескольких дней «стареют» и использовать их становиться невозможным.

В тех случаях, когда необходимо использовать легальные возможности, длительное время не меняя местожительства, руководящие подпольные работники, узлы связи, явочные квартиры и т.д. – для лиц вновь появившихся в данном районе или населенном пункте наиболее походящим является организация какой-либо мастерской в одиночку или с двумя-тремя мастерами.

На селе наиболее легко устроиться лицам, умеющим выделывать кожи для юхты и подошвы и овчины – таких берут везде, несмотря на самые строгие запрещения, – затем хорошим сапожникам, лицам умеющим валять валенки, ремонтировать швейные машины, сепараторы, велосипеды и ремонтировать ведра, клеить галоши, затем столярам, плотникам и портным.

Желательна посылка на такие работы людей лет под 40 и выше, т.е. тех, кто мог быть кустарем раньше. Лица же моложе возрастом чаще попадают под подозрение, так как кустарей из них мало, следовательно он мог работать только на заводе или фабрике и новую специальность приобрел сейчас и потому малоквалифицирован или имел более высокую квалификацию и потому легко освоившим более низкие.

В тех же случаях, когда человек не имеет достаточной квалификации, а необходим в этом районе лучше всего их устраивать сторожами в полях, садах, лесах, что пока также возможно, так как много бывших руководителей еще работают на прежних работах.