Сообщение источника "Г"1. о пребывании в оккупированном Киеве 

С о в [е р ш е н н о] с е к р е т н о

Я прожила в Киеве со дня оккупации его немцами восемь месяцев. Из Киева вышла 19 марта 1942 года.

В Киеве прописаться на постоянное место жительства нельзя. Постоянных жителей Киева прописывали по районам. Наш район, в котором я жила, Кировский (сейчас Печерский) [за]кончил прописку 5 марта. В чем заключается прописка? На паспорт кладется квадратная печать. Что написано на этой печати, я не заметила.

Какова техника прописки? Паспорт нужно было отнести к управдому, управдом относил в полицию, а полиция, проверив, где кто работал, в каком учреждении – прописывала. После того, как на паспорте полиция ставила квадратную печать, управдом записывал в домовую книгу. При прописке нужно было ответить на такие вопросы: сколько живешь в данном доме, указать старый адрес. Прописка стоит 3 рубля. На 18 марта по всем районам гор. Киева прописка еще не была закончена.

Анкета, которую нужно заполнить при прописке, напечатана в типографии и заполнить ее нужно на украинском языке. В анкете такие вопросы: фамилия, имя и отчество, национальность, на чьем содержании, продаешь ли вещи, которые награбил, где работаешь, партийная принадлежность, с какого времени живешь в данном доме, где жил раньше, какая специальность. Больше никаких примечаний в анкете нет. При прописке никаких подтверждений со стороны свидетелей не нужно.

Как прописываются на временное местожительство. Явившись в город, нужно сразу явиться в комендатуру, которая находится на улице Кирова № 5, а раньше помещалась в здании, где был магазин "Детский мир". Нужно написать заявление и в заявлении указать, откуда прибыл, на какое время, к кому, по каким делам. К заявлению нужно приложить паспорт или военный билет. Если документа нет, то нужно обратиться к коменданту, и он выдает справку. После того, как комендатура разрешает прописку на временное местожительство, нужно явиться к управдому. Комендант не указывает, где можно поселиться, а каждый может выбрать квартиру по личной инициативе. Управдом записывает в книгу и человек живет в доме. Нужно ли при прописке на временное местожительство заполнять анкету и ставиться ли печать в этих случаях на паспорт, я не знаю.

Новые паспорта пока не выдают. У кого нет паспорта – комендант выдавал справки. В большинстве случаев это относится к мужчинам. Справки я не видела.

В газетах появилось объявление, что в городе Киеве существует биржа труда и регистрация на бирже труда обязательна для всех безработных. Возраст подлежащих регистрации в объявлении не был указан. После регистрации дают биржевую книжку. Заполняют ли анкету при регистрации на бирже труда, я не знаю. После получения книжки с биржи труда ходят на отметку четыре раза в месяц. Порядок установлен такой: по алфавиту. С биржи посылают на разные работы. Бухгалтера или инженера могут послать на работу дворника. Женщину инженера на работу уборщицы. На бирже труда зарегистрированы многие и людей там всегда много. Кто заведующий биржей труда, я не знаю. Помещается биржа труда возле Сенного базара, выше улицы Артема 2.

Берут ли мужчин на военный учет и проводится ли регистрация их, я не знаю. Я слышала, что украинцы шли добровольно в немецкую армию. Был даже призыв идти добровольцами в немецкую армию, но кто подписал этот призыв – не знаю. Таких добровольцев я видела. Они носят немецкую форму – немецкие шинели и фуражки. Герба на фуражке нет. Отличаются они от немецких военных тем, что шинель несколько иного цвета у них, более темная и они в своей обуви. Обучают их также добровольцы украинцы. Где их казармы, я не знаю.

В Киеве можно ходить с 5 часов утра до 7 часов вечера по немецкому времени. Светомаскировку нужно производить, как только стемнеет.

Когда немцы зашли в Киев, они часто ходили по ночам на квартиры для проверки, а сейчас не ходят. Управдомы также не ходят.

Пропуска на хождение по городу позже 7 часов кое у кого есть. Такие пропуска есть у местных жителей – немцев, работников украинской полиции и были у "самостийников" до того, как их немцы разгромили. С 5 часов утра до 7 часов вечера можно ходить по всем улицам города.

Из Киева без пропуска выйти на левый берег нельзя. Пропуска выдает городская управа. Выйти из города можно даже и по частным делам, но дальше Борисполя пропуска не выдаются. Я сама ходила за получением пропуска. При получении пропуска нужно заполнить бланк, в котором указать фамилию, имя и отчество, замужем ли, работаешь или состоишь на бирже труда, где родилась, какого года рождения, какой национальности, партийная принадлежность, какого вероисповедания, по каким делам идешь. Тут же в справке нужно проставить номер паспорта, расписаться и подписаться должны два свидетеля, указав свои адреса.

Городская управа помещается на бульваре Шевченко № 18.

На правый берег можно идти без пропуска.

От Борисполя в Киев также нужно иметь обязательно пропуск. Пропуск выдается на определенное время. Когда идешь на правый берег Днепра, то пропуск не нужен и никто его не спрашивает. Я сама ходила до Белой Церкви. Туда обычно ходят, чтобы менять вещи на продукты.

Если из Киева выйти на Святошино, Боярку, Белую Церковь, Фастов, то по дороге никто пропуска не проверяет и они не нужны. За Белую Церковь почти весь Киев ходит. Никто документы не проверяет, но если несут продукты, то их забирают. Когда идешь туда – ничего, а оттуда уже обыскивают и забирают продукты. Обычно это делали немцы, которые ходят по дороге, специальных патрулей нет. Были и такие случаи, когда у селян с подвод забирали продукты, которые они везли на базар.

Украинская полиция помещается на ул. Короленко № 15. Кто начальник полиции, не знаю. Вообще никого из полиции не знаю. При входе в здание полиции стоят два полицейских. Я случайно была в полиции, ходила туда с Клинской 3. Там существует такой порядок: нужно брать пропуск к тому лицу, которое вызывает. При получении пропуска надо предъявить паспорт. У меня не было паспорта, и меня не пустили.

В городе есть полицейские участки. Полицейский участок есть на Александровской улице № 28, затем на Левашевской, номера дома не помню, там полицейский участок помещается в большом темном доме, как раз напротив дома № 12. Там же обучаются полицейские.

Немецкая комендатура помещается по ул. Левашевской № 8. В домах №№ 8, 10, 12, 14, 16 по Левашевской улице живут немецкие офицеры и гестаповцы.

Немецкие учреждения есть на улице Розы Люксембург. Там также живут немецкие офицеры. В том доме, где жил Никита Сергеевич, тоже помещается учреждение. Я там была, видела, [что] висят немецкие карты и карты города Киева. Каким образом я туда попала? Моя знакомая – Дубодел Ольга работает у офицера прислугой. Дубодел была комсомолкой, состояла на учете в комсомольской организации Кировского райпищепрома, выполняла все задания, а сейчас работает у немцев и предана им.

Тех людей, которые ходят по городу позже 7 часов просто расстреливают. Не штрафуют, не забирают их в полицию, а прямо расстреливают. Считают, что это поджигатели домов.

Кроме Киева, я была еще в Полтаве, Лубнах, Краснограде, Борисполе. В Полтаве такой же режим в городе, как и в Киеве. Там также можно ходить с 5 часов утра до 7 часов вечера, как стемнеет, нужно делать светомаскировку. Пропиской по городу Полтаве я не интересовалась. В Полтаве я была 23 марта, на квартире, где я остановилась, находился один немец, который говорил, что 16 марта советские самолеты бомбили Полтаву, сбросили четыре бомбы, и было убито два немца. Где помещается в Полтаве гестапо, полиция – я не знаю.

Лубны я только проходила. Проходя по Лубнам, видела объявление, кем подписанное, не знаю. В этом объявлении было указано, что за выявленного одного военнопленного, бежавшего из плена, платят сто рублей, за работника НКВД, коммуниста и еврея по тысяче рублей.

В Лубнах я видела войска, артиллерию.

Я проходила также Красноград. Войск там мало. Видела, как в Краснограде стоят в очередях за хлебом. Хотела там остаться ночевать, но за разрешением нужно было идти к старосте, а поэтому я не осталась там. Вообще нужно сказать, что везде, если хочешь где-нибудь остановиться, нужно обязательно, прежде всего, обратиться к старосте.

Из последних приказов по городу Киеву я помню мартовский приказ, который относится к репрессиям по отношению к коммунистам. Немцы начали расстреливать коммунистов, которые брались на учет.

В Киеве было два провокатора, одного уже уничтожили наши, а второй пока жив. Это Романченко, бывший секретарь Ленинского райкома партии гор. Киева. Из пособников немцев можно назвать Белецкого – баяниста, который сейчас живет на Левашевской улице. Его и двух его дочерей даже восхваляют в газетах. Они устраивают вечера и хорошо развлекают немецких офицеров. Затем можно указать на Дынника – председателя пищеторга Печерского района. До оккупации Киева немцами я его не знала. Пищеторг помещается на улице Кирова № 47. Заместитель Дынника – Крючков, который работал раньше бухгалтером в Кировском райпищеторге, а сейчас заместитель председателя Печерского пищеторга. Корыстин – живет на Михайловском переулке № 4, кв. 15. Он при советской власти работал инженером-строителем при Наркомсовхозов, когда строился их дом. Сейчас он работает у немцев, но где, не знаю, сам он говорит, что работает по строительству, а точно не указывает где. За ним приезжает машина, ему возят продукты на немецкой машине. Шофер у него тот, который работал и при советской власти. Едет он на работу за город.

Из тех, кто работает в гестапо, в полиции я никого не знаю. Точно также никого не знаю из работающих на железной дороге, в городской управе, в театрах, в газетах.

В Киеве военный штаб помещается на улице Левашевской № 8. Солдаты размещены в домах по улицам: Розы Люксембург, на Арсенальной возле завода в домах, расположенных с левой стороны по направлению к Днепру.

Там, где живут офицеры, там же и столовые их. На Александровской улице № 7/9 живут немцы и там их столовка. В помещениях, расположенных па территории стадиона "Динамо", находятся эсесовцы. Не доходя оперного театра, с левой стороны – большой темный дом и там также размещены немецкие солдаты и офицеры.

Один гараж помещается на Михайловской № 18. В гараже, примерно, 8-10 грузовых машин. Где еще расположены гаражи – не знаю.

В Киеве все мосты были взорваны. Сейчас железнодорожный мост возле Печерской Лавры восстановлен и построены два деревянных моста: один деревянный мост для автомашин, а другой для пешеходов. Автомашины идут в обе стороны. Возле деревянного моста для пешеходов построена деревянная будочка и там два дежурных, оба немца. Когда проходишь по мосту, они спрашивают пропуск. Проверяют не тщательно, на даты не смотрят. Возле бывшего цепного моста я видела рабочих, офицеров. Очевидно, его будут ремонтировать. Много там мадьяр-солдат. Они, должно быть, будут помогать в восстановлении этого моста.

По дороге из Киева до линии фронта я проходила небольшие деревянные мосты, больших мостов не проходила.

Можно ли передвигаться подводами, и нужна ли справка о регистрации лошади, в отношении этого вопроса ничего сказать не могу.

На вокзале в Киеве я не была. Знаю, что идут поезда: Харьков – Киев, Киев – Полтава, Киев – Берлин. Ходят немецкие теплушки, классных вагонов в составах я не видела. Железная дорога перешита. По железной дороге имеет право ездить тот, у кого есть разрешение. Мне говорили, что гражданские лица в поездах не ездят. Когда я шла по направлению к Полтаве, то встретила двух женщин, которые искали своих мужей-военнопленных. Они хотели до Харькова ехать поездом. Я у них узнавала, есть ли у них пропуск. Они мне сказали, что пропуска нет, но они взяли с собой продукты и думают, что немцы за продукты их довезут. Железнодорожников я не видела и какие порядки на вокзалах, я не знаю. В Полтаве я была на вокзале и видела там только немецких железнодорожников. В Киеве на вокзале я не была, но там работала на погрузке старых запасов угля в вагоны сестра моей знакомой – Дубодел. Она проработала месяц, ей ничего не заплатили, хлеба давали только двести грамм на день. Она ушла с работы.

В Киеве есть приезжие, ходят они не в военной форме, а кто они такие – не знаю. В Киеве много бывших эмигрантов – русских офицеров, они одеты в немецкую форму.

Где расположены крупные военные немецкие склады, я не знаю. К сожалению, не могу назвать ни одного продовольственного склада, склада с горючим, бензином, обмундированием.

В Полтаве я разговаривала с одним немцем в квартире, где я остановилась, и когда он узнал, что я из Киева, то начал говорить, что Киев хороший город, что ему нравиться этот город. Он мне сказал, что в Полтаве во время бомбежки был убит его брат. Он же говорил, что в Полтаве много советских шпионов.

В Киеве строятся укрепления на левом берегу Днепра. На работу по строительству укреплений берут насильно мужчин. Добровольно никто не хочет идти. Людей забирают на улицах и на базарах и увозят их в Германию, а также оставляют в Киеве на работах по укреплению. Строят окопы, доты, противотанковые рвы. Размеры их я не знаю. В самом городе Киеве укреплений не строят. Что касается окраин города – не знаю. Укрепления строят на левом берегу.

В городе есть зенитные пушки, пулеметы и когда появляются советские самолеты, они стреляют. Зенитки есть на Печерске. Говорят, что есть зенитные установки на вокзале, но какие именно, не знаю.

Аэродром в Киеве находится там, где был наш. Я видела почтовые самолеты над Киевом. Говорят, что на аэродроме самолетов очень мало. Сколько в Киеве аэродромов – один или два – не знаю.

Почта в Киеве работает только для военных. Частные лица почтой пользоваться не могут.

Выехать из Киева, допустим, в Западную Украину частным образом нельзя.

В Киеве есть лагеря для военнопленных. Большой лагерь был на Керосинной улице, осенью там было очень много военнопленных, сейчас мало. В Дарнице есть лагерь военнопленных. Там их сейчас тоже немного. Есть лагерь военнопленных в Полтаве, но где он находится – не знаю. Не доходя Лубен, примерно, в 40 километрах от Лубен также есть лагерь для военнопленных. Во всех этих лагерях командный состав и рядовые.

В Киеве восстановлен второй хлебзавод на Дегтяревской улице, он выпекает хлеб для армии и населения, затем пивной завод для немцев. Где он находится, не знаю. Восстановлена трикотажная фабрика, которая вырабатывает селянские платки и трикотиновые безрукавки. Работает кабельный завод – весь ли или отдельные цеха – не знаю. Когда восстанавливали мост в Киеве, то для моста на кабельном заводе делали стальные канаты.

Работающим на предприятиях платят такую же зарплату, как и при советской власти. Работающим дают на неделю один килограмм 200 грамм хлеба, а всем остальным выдают по 200 грамм хлеба на день и то нерегулярно. Хлеб получают по карточкам. Карточки выдает правление пищеторга. Раньше карточки давали всем, а сейчас надо иметь, если ты не работаешь, книжку с биржи труда. Карточки выдаются на месяц. В каждой карточке 45 талонов – 30 на хлеб, а 15 запасных. На эти запасные талоны иногда дают полкилограмма соли, коробочку спичек. Я хотела получить карточку, но так как у меня не было книжки с биржи труда, то мне карточки не выдали.

Деньги идут и советские, и немецкие. В начале охотно принимали немецкие деньги, а сейчас не берут. На базаре берут только советские деньги.

Немцы вывозили население в Германию, причем вначале ехали добровольно, а потом добровольно уж никто не хотел ехать, и начали отправлять насильно. Те, что убежали, рассказывали, что многие по дороге в Германию замерзли, относились ко всем очень плохо, горячей пищи не давали. Женщин повезли на сельскохозяйственные работы, а мужчин на заводы. Профессия, специальность – не учитывались. Сейчас на улицах Киева почти не видишь мужчин, так как стоит показаться на улице, как могут забрать в машину и насильно увезти. Учреждения работающим выдают справки или удостоверения с места работы, но были случаи, что и со справками забирали.

Проходя по селам, я разговаривала с колхозниками, интересовалась, собираются ли они сеять, сеяли ли уже. Те селяне, которые живут возле фронта, прекрасно посеяли, те же, которые живут в глубоком тылу противника, совершенно не сеяли, заявляя, что нечем сеять – нет семян, нет тягловой силы, инвентаря.

В Киеве работает только оперный театр и кинотеатр. Кто директор оперного театра, я не знаю.

В Киеве издается газета "Нове українське слово". Кто редактор газеты – не знаю. Газета стоит рубль. Редакция газеты помещается на Бульварно-Кудрявской улице, в том здании, где помещалось редакция нашей газеты. Газета продается в киосках. Есть немецкие газеты, но названия их не знаю.

Есть ли в Киеве "Просвіта" – не знаю. В Кировском районе есть кооперативный союз. Председатель этого союза Дынник.

Как одето население? Большинство одето в том, что было. Те, которые приехали из Германии, ходят в гражданских костюмах, в шляпах. В шляпах сейчас много мужчин на улицах. В гимнастерках и сапогах не ходят. Женщины и мужчины носят вышитые сорочки. В Киеве на Крещатике есть магазин художественной вышивки. Там можно заказать вышитую сорочку или блузку. Из материала магазина вышитая блузка стоит 600 рублей, а из своего материала – 300 рублей. В городе появились желтоблакитники, которые ходят в широких штанах, галстуках желто-голубого цвета. Много появилось петлюровцев, которые также ходят в широких шароварах и петлюровских шапках.

В Киеве много закусочных, открытых частниками. Цены в этих закусочных очень большие. 25 грамм хлеба – 4 рубля, стакан чая с сахарином – 3 рубля, стакан кофе с сахарином – 4 рубля, французская булочка – 20 рублей, тарелка горохового супа – 6 рублей, 100 грамм колбасы – 60 рублей, 100 грамм водки – 50 рублей, 15 грамм масла – 7 рублей, тарелка рисового супа – 10 рублей, конфеты из крахмала кустарного производства – 5 рублей две штуки, пирожное – 10 рублей. В закусочную могут зайти все. Заходят туда и немцы, большей частью солдаты. На базарах все есть, но все очень дорого.

В Киеве зимой разворота партизанского движения не было. Мне приходилось говорить со многими мужчинами. Все они ждут наступления весны. Вот, например, я разговаривала с тов. Окипным Павлом Григорьевичем, который при советской власти работал инженером, сейчас он скрывается. Окипный – член партии, живет на Михайловской, дом № 12, кв. 24. У него много товарищей. И вот он и его товарищи считают, что им надо только пережить зиму, а потом они пойдут в леса и будут в партизанском отряде.

По селам мужчины также ожидают весны. Они говорят: только начнется весна, и мы немцам покажем. Когда я проходила по селам, то мне говорили, что много партизан в Полтавской области. Вот, например, много партизан в селе Перерванцы Полтавской области.

Каковы настроения крестьян? Есть такие, что радуются немцам, они думают, что немцы им дадут землю. Это, конечно, кулаки, а большинство таких, которые очень недовольны немцами. Они говорят, что самое выгодное дело для них колхозы, когда были колхозы ни о чем они не думали, были тогда и трактора, и плуги, и комбайны, все было. Отработаешь, придешь домой, а дома тоже все есть.

Выступали ли по селам петлюровцы с докладами? Ни по селам, ни в самом Киеве никаких докладов петлюровцев, никаких собраний не было.

В театре в Киеве бывают только немцы и молодые девушки по 16–18 лет. Пожилые люди в театр не ходят. Среди знакомых девушек у меня таких нет, но я слышала, что есть такие девушки, которые уже повыходили замуж за немцев.

Когда немцы вошли в Киев, они днем и ночью ходили по квартирам и забирали все то, что им нравилось. Из тех квартир, которые были оставлены, они забрали буквально все. Был приказ, чтобы население лишние продукты снесло в пищеторг, разрешалось оставлять запас продуктов не больше чем на месяц. Был приказ также, чтобы лишнее топливо население сдало. Паровое отопление в Киеве не работает.

Немцы и вешают и стреляют. На бульваре Шевченко против Бессарабки повесили трех молодых парней, работавших на кабельном заводе. Тут же была надпись – за саботаж и подрыв производства военного вооружения.

Когда в Киеве были поджоги и взрывы, то появились приказы председателя киевской городской управы, что за поджог дома будет расстреляно 400 человек. Были уже и такие приказы, где указывалось, что 400 человек расстреляно и если будут поджоги, то будут продолжать стрелять людей за них.

Недавно начал работать суд. Где помещается суд – не знаю.

В Киеве и в других городах – Краснограде, Полтаве, Борисполе немцы применяют телесные наказания. Вот был такой случай: в Киеве на восстановлении железнодорожного моста никто не хотел работать, многие разбежались. Тогда немцы начали искать убежавших. Нашли 7 человек, привели их к месту работы, раздели до белья и каждому дали по 25 резок. Рассказывают, что и по селам также применяются телесные наказания.

В последнее время много случаев расстрела коммунистов из числа тех, которые брались на учет.

В Киеве раньше говорили только по-украински, а вот уже месяца два как слышишь и русскую речь.

г. Ворошиловград.

6.V.1942 года.