Сов[ершенно] секретно

ДОКЛАД «ГАЕВОГО»

 

В оккупированном Киеве

 

Организация административной власти

в Киеве после его оккупации немцами

 

После ожесточенных боев под Киевом, происходивших на протяжении полутора месяцев, в связи с прорывом фронта с левого и правого флангов, последний был сдан 19 сентября 1941 года в 2 часа по московскому времени.

Фашистский полковник верхом на лошади под охраной автоматчиков из гитлеровских головорезов – частей СС появился у Бессарабского рынка.

На улицу вышли небольшими группами, до этого времени не встречавшиеся, лица, одетые в лучшие, очевидно праздничные одежды, мужчины – обязательно в шляпах, как бы демонстрируя этим свою преклонность к порядкам новой западной культуры.

Небольшая группа довольно пожилых мужчин и женщин вынесла ковер, а один мужчина преклонных лет на этом ковре преподнес немецкому полковнику хлеб и соль. Полковник принял хлеб и соль, безразлично подал преподносившему в лайковой перчатке руку.

Церемония продолжалась несколько минут. Полковник что-то сказал через переводчика человеку, подававшему ему хлеб-соль, и с подошедшим усиленным охранением поехал шагом по Крещатику в направлении площади 3-го Интернационала. На площ[ади] 3-го Интернационала соединения немецкой части разделилась на две группы. Часть, под командованием полковника, поехала по улице Кирова вниз на Подол, как потом оказалось, для соединения с группой, двигавшейся с Дымерского шоссе через Куреневку и Подол на Крещатик, а вторая группа, под командованием майора, двигалась навстречу группе, входившей со стороны Телички в Киев через Зверинец, Печерский базар, ул. Кирова на Крещатик.

Непосредственно за этими передовыми группами в 50-100 метрах двигались радисты. Через 2 или 3 часа на улицах со стороны Святошино, Куреневки и Демиевки начали двигаться обозы. Примерно в 5-6 часов на Крещатике появились разных типов машины. К вечеру на каждом углу и каждой витрине были вывешены объявления, ограничивающие хождение по городу гражданского населения, и предупреждения [о том], что все мужчины от 14 до 50 лет должны в течение 3-х дней зарегистрироваться и получить талоны на право жительства в г. Киеве.

Комендатура г. Киева и районные коменданты разместились в гостинице на углу Крещатика и Прорезной улицы 1. На второй день комендатура вступила в исполнение своих обязанностей.

Утром 20/Х был издан приказ примерно такого содержания: «Всем гражданам г. Киева и его окрестностей немедленно, в течение 24-х часов, снести и сдать в отделение комендатуры – Крещатик, 27 огнестрельное оружие, приемники и противогазы. Лица, не выполнившие этого приказа, будут расстреляны».

К 8 часов утра у дома № 27 по Крещатику стояла сотенная толпа с приемниками и с противогазами. Оказалось, что принять приемники в течение 24-х часов отделение комендатуры было не в состоянии. Еще в 2 часа дня 22-го сентября стояли киевляне, прислонившись к фасадам домов Крещатика, ожидали очереди в «новоевропейском порядке», чтобы «добровольно» сдать «законом оформлено» приемник, купленный за свои кровные деньги.

Проходившие солдаты мимо очереди жадно посматривали на красавцы СВД-9, ТН-6 и другие классные отечественные аппараты, но не смели броситься отнимать, т. к. они «дисциплинированы» и верили приказу своего командования, что, мол, эти аппараты с ваших рук не уйдут – соберем, поделим.

Но, увы! Не так было.

Сентября 22-го дня 2, примерно около 15 часов неожиданно здание комендатуры взлетает в воздух, и могущественные простенки гостиницы создают надгробные камни коменданту и около 500 гитлеровцам.

Немедленно в районах центра Киева – Крещатика с прилегающими к нему улицами, начиная от здания Горсовета по ул. Октябрьской Революции 3, по Ольгинской, по ул. Карла Маркс, по Крещатику в направлении к Днепру, по ул. Ленина, по Короленко, по Прорезной до Мало-Михайловской, по Михайловской вниз до площ[ади] им[ени] тов[арища] Калининіна, у здания Горсовета – становится непроницаемая цепь из отборных частей немецких солдат.

Все население этого района насильным порядком выселяется в течение 4-х часов. После взрыва гостиницы взрывается здание № 25 по ул. Крещатик и зажигается. За этим зданием начинает гореть пассаж, а через несколько часов был объят пламенем весь центр города. Границей пожара была цепь из немецких солдат.

Никто в то время из киевлян не мог разгадать затею немецко-фашистских палачей. Было понятно только одно, что в киевских условиях распространиться пожар так быстро не мог. Дабы не выпустить пожар дальше заградительной цепи, гитлеровские подрывные команды работали очень старательно, разрушая взрывами шашек лучшие архитектурные произведения города Киева – дом Гинзбурга, лучшие дома по ул. Карла Маркса, новое здание на углу Михайловской и площ[ади] им[ени] тов[рища] Калинина и многих других.

Четыре дня солнечный Киев оглушался гулом взрывов исторических ценностей человечества и засыпался искрами горящих зданий.

23-го сентября 4 на всех углах, витринах и уцелевших стеклах магазинов была вывешена разгадка кровавого ребуса гитлеровских разбойников. В разгадке было напечатано на синем клочке бумаги 80 м/м азбучным шрифтом и характерно, без всякой подписи, примерно такой текст:

«Всім жидам, незалежно від віку, міста Києва та його околиць, протягом 24 годин зібратись на вул. Дехтяровскую 5 для відправки. З собою дозволяється взяти лише цінні речі. Хто залишиться в місті буде розстріляний на місці. Хто буде переховувати жидів, також буде розстріляний”.

Палачи не решились назвать своего кровавого имени на документе зверской расправы над невинными матерями с грудными детьми и побелевшими от старости даже парализованными стариками – евреями, хотя имя непосредственных исполнителей задания фюрера «Новой Европы» было известно. Оно печаталось на другом документе, вышедшем примерно 26-го сентября, после того, когда 55 тысяч детей и стариков евреев полуживыми были накрыты глыбами подорванных откосов оврага Бабин Яр.

Этим палачом был военный комендант гор. Киева фон Рош.

Фон Рош, дабы скрыть от мира кровопролитную, неслыханно зверскую расправу над мирным населением, устраивает самый жестокий порядок входа и выхода из города. Хождение по городу разрешалось только с 9 час[ов] утра до 4 час[ов] дня. Патрули дежурили на каждом углу. Гражданские лица, случайно не добежавшие до своей квартиры до 16 часов 00 минут, в 16 час[ов] 01 минута расстреливались патрулями и к расстрелянному прикалывался ярлык с надписью: «Расстрелян в 16 час[ов] 02 минуты».

Но сохранение преступной кровавой тайны военному коменданту показалось недостаточным, он 26-го сентября на сером клочке бумаги издает приказание: «Уничтожить всех голубей, независимо от породы, в городе Киеве и его окрестностях. Лица, у которых будут обнаружены голуби, будут наказаны смертью».

В эти дни фашистского кровавого разгула белогвардейцы, украинские националисты, спекулянты и прочие темные лица, оставшиеся в Киеве, стали определять свое место в «Новой Европе».

Преподносившим хлеб и соль первым вступившим в Киев немецким частям оказался проф[ессор] ОГЛОБЛИН. [Он] назначается председателем городской управы, которая разместилась в здании протезного завода на Подоле, у Фроловского монастыря.

Бывш[ие] бухгалтера, педагоги ежедневно заполняли здание городской управы, добиваясь не упустить занять видного места в «Новой Европе». В конце сентября назначается редакция ежедневной газеты под названием «Українське слово» с ответственным редактором Іван[ом] Рогач[ем].

О деятельности газеты остановимся ниже, т. к. в основном по содержанию газеты можно было ориентироваться в политике фюрера «Новой Европы» и его ближайших соратников – министра пропаганды Геббельса 6 и министра по восточным оккупированным областям Розенберга 7.

Высшим административным органом управления в городе официально считалась городская управа. В малых городах – Васильков, Белая Церковь и других – городские управы.

В Киеве город расчленялся на районы, и в каждом районе были районные управы. В самом начале, когда еще не было так называемой гражданской власти, вся Киевская область была разделена на «повіти» в границах довоенных районов, и были назначены «повітові голови». Как в городских управах, так и в окружных управах, обязательно были назначены так называемые комиссары, причем обязательно нацисты в чине не ниже унтер-офицера. В районном центре эти комиссары назывались гебитскомиссар, в городских управах их называли шефами.

Воля этих комиссаров выполнялась всеми беспрекословно. Все распоряжения, приказы и даже междуведомственная переписка без подписи комиссара не издавалась.

По существу городская управа со всем своим аппаратом была жалкой марионеткой для осуществления и проведения в жизнь давным-давно известной политики порабощения Геббельса и прочей немецкой фашистской своры.

Административное деление города по районам осталось то же, что было и при Советской власти. С той только разницей, что были изменены названия районов. Так, например, Сталинский район назывался Богдановским и помещался по Чудновского № 23. Ленинский район назывался Печерским и помещался по ул. Кирова. Петровский район назывался Подольским и т. д.

До октября 1941 года в городской управе, а также в районных управах, отделы формировались почти через день, тот или другой отдел ликвидировался совершенно или принимал другое наименование.

Украинские националисты, петлюровские недобитки все время выискивали название и форму, которые были бы совершенно непохожи, как они выражались, на «жидо-большевистские», так, например коммунальный Отдел назвали Отделом народных услуг, Отдел народного образования – Отделом национального образования и т. д.

 

Схема построения административной власти

и административное деление города по районам

 

В конце октября городская управа переходит в другое здание на ул. бульвар Шевченко №16 (где помещалась и на 26/VI – [19]42 г.) и здесь более или менее стабилизируются, примерно, такие отделы:

1. АДМИНИСТРАТИВНЫЙ ОТДЕЛ – [в] функции которого входит, помимо прямого его назначения в нашем понятии, вести дела управы и ведает выдачей разрешений на право жительства в городе, разрешений на выезд из города на временное или постоянное жительство (так называемые Ausweis – пропуск) – удостоверение.

Для получения в Административном отделе пропуска для выезда в районы своей области необходимо было заполнить анкету с ответом на 18 вопросов, а в другие области – надо было ответить в анкете примерно на 82 вопроса. Обязательно в обеих анкетах надо было ответить на вопрос – был ли членом партии. Через одну неделю получали ответ – да, а нет – Вам говорили у Вас на квартире чины из украинской полиции или из немецкой жандармерии.

2. ЗЕМЕЛЬНЫЙ ОТДЕЛ – в основном занимался распределением огородов среди гражданского населения и собиранием ренты, а также закреплением в собственность давно закрепленных земельных участков.

3. ПРОМЫШЛЕННЫЙ ОТДЕЛ – этот отдел был более загружен в первое время, т. к. оставшиеся в Киеве захотели быть все фабрикантами или, по крайней мере, хотели быть небольшими директорами, поддиректорами, а то просто смертными акционерами.

Промышленный отдел примерно до февраля 1943 года занимался назначением директоров на заводы, фабрики, мастерские и прочее.

Рабочим и служащим предприятий было приказано на десятый день вступления немцев в Киев занять свои места, зарегистрироваться и приступить немедленно к восстановлению и нормальной работе. На заводы, которые имели первостепенное значение для немецкой армии, помимо назначенного директора, назначался специализированный немецкий отряд, из гражданского населения подбирались рабочие только на тяжелые работы, независимо от их специальности, так наз[ывемые] Schwer arbeiter, которые по существу выполняли работы, немцы же были надсмотрщиками.

Так было и на Авторемонтном заводе, ГАРЗ, Дарницком авторемонтном заводе, автобусном парке на Демиевке и в ряде гаражей: гараж НКВД УССР, гараж Совнаркома и прочее.

Особенное внимание немецким командованием обращалось на восстановление пищевых, сахарных, спиртоводочных предприятий и связанного с их пуском энергетического хозяйства. Маслозаводы уже в апреле 1942 г. оборудовались привезенным из Германии оборудованием и пускались в ход. Эти предприятия оказались очень срочным, т. к. изобилие сырья, собираемого с украинского крестьянства, требовало немедленной переработки (это изобилие будет понятно после объяснения с[ельско]-х[озяйственной] политики немцев).

«Даже после эвакуации и большого уничтожения, Украина в состоянии кормить маслом немецкую армию», – как-то высказался в беседе немец из бывш[их] советских граждан.

Довольно быстро было восстановлено несколько конфетных цехов фабрики им. Карла Маркса, пряничная фабрика, Куреневский консервный завод. Восстановлено две турбинных ТЭЦ. Восстановлено частично ЦЭС на Подоле. О КРЭСе сведений не пришлось добыть. Восстановлена трамвайная электростанция по ул. Кирова, возле Почтовой площади.

На восстановление электрохозяйства, в основном, работали немецкие восстановительные отряды и представители фирмы «Сименс Шукерт», осуществлявшие техническое руководство. Большая сеть специалистов, ИТР и рабочих, оставшихся в Киеве, такие участвовали в восстановлении, в особенности, электросети.

Электросеть восстановлена на 26/V-1942 года только в центральной части города. В октябре 1941 года пущено трамвайное движение, но скоро было остановлено из-за отсутствия угля.

4. ТОРГОВЫЙ ОТДЕЛ – Киев вообще торговый город, помнится еще до оккупации его немцами, спекулянтов было невыносимо много.

После того, как при немцах была разрешена частная торговля, я не ошибусь, если скажу, что почти каждый пятый человек с оставшихся взял патент на открытие лавчонки, ресторанчика, обжорки или наиболее модного в это время комиссионного магазина. О развитии «свободной» торговли и о конечном результате организации Торгового отдела в г. Киеве на 26/V-[19]42 г. будет сказано подробно в разделе «Торговля».

Эти замечания я привел для того, чтобы было понятно, насколько был популярен этот отдел во всей городской управе.

5. ОТДЕЛ БОГОСЛУЖЕНИЯ – по своей важности и удельному весу в работе городской управы, этот отдел занимал 2-е место после Торгового отдела.

Митрополит Чигиринский мобилизовал все живое и мертвое, что только сохранилось от Украинской автокефальной церкви. Святил, благословлял и рассылал по всем уголкам благословенной Украины призывы – молиться за быстрейшую победу «великогерманского фюрера» над миром и в особенности над большевизмом. Но даже и верующие скоро отказались от такой молитвы всеправедного и всечестнейшего митрополита Чигиринского, а равно и Харьковского.

Старушки-матери не моги стерпеть возгласов автокефальных попов перед господом богом о скорейшем уничтожении их сыновей, мужей и они одна за одной отошли от церкви, предпочитая молиться тихонько дома за победу своих сыновей над кровожадными гитлеровскими палачами.

6. ОТДЕЛ НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ – занимал очень незначительный удельный вес в работе городской управы. Хотя в начале украинские националисты, «просвітяни», взялись энергично за организацию «национальной культуры», о которой будет сказано ниже.

Вся работа этого отдела сводилась к регистрации и фильтрации педагогического состава, научных работников, оставшихся академиков.

7. ОТДЕЛ ЗДРАВОХРАНЕНИЯ – занимал больший удельный вес, нежели отдел образования, т. к. врачи оказались дефицитом в немецких госпиталях. В особенности зимой 1942 года, когда состав за составом начали поступать раненые. Кроме этого, немцы боялись эпидемических болезней, в частности тифа и холеры. Ведь безопасней уничтожить народы дивитаминными болезнями – голодом, чем тифом, от которого можно и самому погибнуть.

8. СТРОИТЕЛЬНЫЙ ОТДЕЛ – имел незавидное место в работе городской управы, т. к. все виды строительства у немцев сосредоточены были в организации «Тодт», куда были мобилизованы специалисты всех оккупированных стран, которых посылать на фронт опасно и еще опаснее оставить в тылу без работы.

Однако некоторые киевские специалисты добились разрешения организовать частные строительные фирмы и управления. Так, например, директор (бывший) Художественного института (фамилии его я не знаю) и бывш[ий] главный инженер ОКСа Дарницкого вагоноремонтного завода, бывш[ий] петлюровец, инженер СИНЮК организовали «Строительно-монтажную контору». Некий КОВАЛЕВСКИЙ организовал из оставшихся специалистов Укргипродора, Дорстройтреста – Мостового управления. Инженеры-дорожники пытались организовать Гипродор Дорстройтрест, но на 26/VI-[19]42 года успеха не добились. К таким инженерам относится СОЛОВКОВ, МИЛЕВАНСКИЙ Владимир и много других, фамилии которых за давностью времени не помню.

9. ОТДЕЛ КОММУНАЛЬНОГО ХОЗЯЙСТВА – по существу был организован для стягивания платы за коммунальные услуги, которые совершенно не предоставлялись населению. Вода, электрика давались только в немецкие кварталы или дома, где были размещены воинские части.

10. ЖИЛИЩНЫЙ ОТДЕЛ – в первое время занимал большое место в работе городской управы, в особенности были загружены работой районные жилищные отделы и районные управы. Оставшиеся петлюровцы, националисты и прочая сволочь решила обогатиться имуществом эвакуированных, оставляли свои квартиры, брали ордера на другие, очистив занятую, брали ордера на следующую.

Все лучше дома, оставшиеся целыми, были реквизированы немецким командованием для воинских частей.

К 26/VI-42 г. жилищный вопрос в основном был утрушен. Город был расчленен по районам не только в административном отношении, но к тому времени произошло и расовое 8 расчленение города по районам.

 

Дислокация административно-карательных и разведывательных органов

 

В основном немцы заняли район Липок, выселив все гражданское население, за исключением швейцаров и дворников. Учреждения размещалась и в других районах, где этому соответствовали здания. Гражданские немцы, прибывшие из Германии, могли жить во всех районах города, на что не имели права другие национальности.

В Липках поселились отборные воинские части, жандармерия и прочая военная знать. Полностью заселены немцами улицы – Екатерининская, Левашевская, Банковая, Виноградная ул. Энгельса, от Круглоуниверситетской [до] ул. Жовтневой Революции, от Ольгинской до конца ул. Кирова, от Исторического музея до ул. Урбановича.

Полевая комендатура размещена в Доме Красной Армий по улице Кирова; городская комендатура (Stand Komendatie 9) размещена по Виноградной улице, дом № 14 10, возле детского садика. Губернаторство 11 (с губернатором Магія 12) размещено по Банковской улице, в новом здании штаба КВО. Жандармерия, гестапо, губернское управление украинской полиции разместилось по ул. Короленко, в доме профсоюзов, где в последнее время помещалось НКВД УССР. Управление городской полиции помещалось в Присутственных местах (восточный подъезд). Управление дорог Юго-России – в здании Юго-Западных железных дорог на Театральной.

Управление объединения воздушных сил, так называемое Люфтганкоманда (Luftgan Komando) размещалась в Борисполе, в домах летного состава у самого аэродрома. Аэродром был приведен в полный порядок, второй полосы с твердым покрытием не делали. В Харькове (Luftgan Komando) размещалась в Гиганте по улице Пушкинской. При отступлении из Харькова это соединение, по данным местных жителей, работавших там уборщицами, переехало опять в Борисполь.

(Wasserstrage) Управление водных путей сообщения помещалось в здании ДУРПа.

Склады боеприпасов были размещены в лесу у перекрестка Броварской дороги и дороги на фабрику Киевволокно. Большие воинские склады были размещены в доме «Б» и других домах городка фабрики Киевволокно, возле Никольской слободки; в здании строительства № 1, между Дарницей и селом Бортничи; в общежитиях Киевского индустриального института (Политехнического института) по Полевой улице.

Руководящие немецкие работники, военные и цивильные размещались на Тимофеевской №№ 12, 9, 10. Железнодорожный комсостав и железнодорожная охрана жила в домах по ул. Безаковской от ул. Саксаганского до Назарьевской. Все оставшиеся гостиницы забиты всегда высокопоставленными немецкими военными чинами (Палас, Західна Україна, Красный Киев).

Редакция и типография газеты "Українське слово" помещались по ул. Нероновича, в здании редакции газеты «Коммунист». В здании Художественного института размещалась биржа труда. Городская управа помещалась по бульвару Шевченка № 16.

Общежитие немецкой жандармерии размещалось в доме на углу Левашевской и ул. Жовтневой Революции.

 

Схема построения административных и карательных органов

 

Власть Городская Управа осуществляет через свои отделы и Районные Управы под влиятельной дубинкой украинской полиции.

Городское полицейское управление, которому подведомственны все районные отделения полиции, находилось непосредственно при городском немецком жандармском управлении.

Уже в ноябре м[еся]це 1941 года добровольно записавшихся в полицию, в большинстве прибывших из Западной Украины, как они говорили «приїхали аби попасти до влади», было четыре куреня, примерно около 4 тыс. человек.

Прибывшие из Западной Украины – в большинстве безграмотные крестьянские хлопцы, состоявшие в организации «ОУН» в западных областях Украины. С Восточной Украины в полицию пошли бывш[ие] петлюровцы, репрессированные Советской властью, кулаки и спекулянты. Полиция пополнялась также и за счет военнопленных и разных общественных отбросов.

До организации украинской полиции аресты выполнялись военными частями по заданию комендатуры и передавались в жандармерию для расследования. С организацией украинской полиции эта функция перешла в их руки. Арестованного приводили в райотделение полиции, где следователи делали предварительный допрос и в зависимости от важности дела, выпускали, что было очень редко, а в большинстве случаев, после предварительного допроса передавали в городское жандармское управление, где окончательно доследовали немецкие следователи по всем правилам и методам гестапо. Решение выносилось следователем и утверждалось начальником городского жандармского управления. Решение, утвержденное городским начальником жандармерии, апелляции не подлежало. После этого дело передается для исполнения в «СД» 13, расшифровки этого отдела я не знаю, однако известно, что из этого отдела никто не возвращается. В этом отделе работают те люди, которым даже сами немцы запрещают посещать кирхи и другие молебные учреждения. Это и есть гитлеровская точка опоры, через которую он хотел опрокинуть мир.

Эти молодчики, помимо знаков в петлицах «СС», носят на черном околышке офицерской фуражки между сложенных костей человеческий череп.

Таким образом, украинская полиция целиком состоит на службе у немецкого гестапо и используется для отвода видимости подлой деятельности немецкого фашизма. Немцы часто говорили – «ведь мы ничего не делаем, это делает Ваша полиция», которой руководят вожди украинских националистов Мельник 14 и Бандера 15.

Недолго пришлось быть Бандере и Мельнику вожаками украинских националистов и клеймить киевских националистов 16 в том, что они, мол, заражены большевизмом и к власти в «Новой Европе» допустить их невозможно. Но такая постановка вопроса после взятия Киева стала невыгодна немецким оккупантам, т. к. это отталкивало от активных действий киевских националистов, за которыми, [как] немцам казалось, стоит масса украинского крестьянства и оставшихся рабочих и интеллигенции.

В связи с этим, западные «вожди» украинского национализма тихонько были убраны с политической арены (рассказывал мне об атом западник-мельниковец, работавший на вокзале плотником, где мне пришлось в течение 3-х дней работать по уборке строительного мусора).

Руководителями украинской полиции были назначены киевские добровольцы, фамилии которых узнать не удалось. Количество украинской полиции все время увеличивалось. Уже в январе 1942 года (по сообщению одного сапожника), работавшего в полиции и прибывшего из Западной Украины) было шесть куреней, т. е. 6 тысяч человек. В декабре и январе полицейским начали давать форму.

В марте отряд полицаев был послан в Черниговскую область для ликвидации группы партизан. Испытание полицаи выдержали на «отлично». Из 50 человек убили одного, 6 поймали живыми. Своих потеряли – 6 убитыми и 3-х ранеными. Испытание небольшое, но оно дало уверенность немецкому командованию, что таких молодчиков можно посылать на фронт против Красной Армии. После чего был объявлен дополнительный набор в полицию. Курени (батальоны) полицейских одели в форму и ежедневно по 5-6 часов стали обучать строевой подготовке на немецком языке. Среди полицаев велась работа по вопросу организации украинской национальной армии.

 

Разногласие между украинскими националистами

и отношения немцев к националистам на разных этапах

 

До марта 1942 г. вся власть в оккупированных восточных областях Украины была сосредоточена в руках военного командования 17 и осуществлялась через комиссаров, в распоряжении которых были временно организованные городские, районные и сельские управы. Задачей военных властей было поддержать порядок в оккупированной области жестокой рукой СС-совцев до закрепления фронта не меньше 500-600 км от этих областей, после чего устанавливалась гражданская власть.

В западных областях Украины еще в последних месяцах 1941 года были установлены губернаторства 18, в восточных этот вопрос оттягивался, т. к. осень и начало зимы оказались обманчивыми из-за неудач под Ленинградом и Москвой.

Занятые положением на фронте немецкие военные власти допустили некоторую свободу действий киевским националистам. На страницах газеты «Українське слово» (ответ[ственный] редактор Иван Рогач) появились статьи, намечавшие пути организации национального правительства и устанавливавшие зависимость его от Германии.

В одной из статей, не помню автора, говорилось примерно так: «Украина, начиная со времени нашествия татар, являлась все время форпостом защиты западной культуры от нашествия азиатских варваров».

Дальше говорилось: "В 1918 году украинский народ принял на себя удар нашествия московского большевизма на западные народы. В этой борьбе погибло много лучших сынов украинского народа под руководством Симона Петлюры".

В результате делались выводы: Украина заслуживает занять место в «Новой Европе» с правительством, в руководстве которого стал бы преданный великому немецкому народу человек, как Гетман Павло Скоропадский.

Дальше во многих статьях говорилось о протекторате Германии над Украиной.

В статьях о торговле, при протекторате Германии над Украиной, один неизвестный автор в небольшой заметке писал: «Велика справа буде, коли поєднати українську пшеницю з німецькими машинами».

Чтобы выслужиться перед немцами, петлюровские остатки в это время наваливались на евреев и русское население. Один какой-то неизвестный историк пытался доказать, что «украинцы почти арийской крови и что должны идти в одну ногу с немцами против русских, которые на протяжении 300 лет угнетали украинцев».

Украинские националисты пытались создать общественное мнение о необходимости изгнания русских в определенные районы и совершенно запретить им жить в столичном городе. В печать вынести это мнение, очевидно, немецкая цензура не допустила, однако дискуссии по этому вопросу были чуть ли не на каждом углу.

Поражение немецкой армии под Москвой, угроза Харькову в апреле 1942 года изменили политику украинского национализма. Немцам показалось, что возросший энтузиазм русских в борьбе против германцев возрос в связи с тем, что против них создана большая национальная враждебность, и в связи с этим отсутствует надлежащая агитация среди русских за привлечение их к порядку «Новой Европы».

Такой национальный антагонизм отталкивал русских белогвардейцев, через которых можно было бы провести немалую работу по вопросам обмана русского рабочего и крестьянина, сыграв на самых низких чувствах человечества, личной наживы, частной собственности и прочей чепухи, которую немцы обещали с самого начала в своих листовках и воззваниях.

Кроме этого, к концу 1941 года почти вся Украина была оккупирована, и больше марионеток было не нужно, через которых понадобилось бы обманывать, в основном украинского крестьянина, чтобы он без боя шел в плен, жаждая получить в частную собственность кусок земли, а теперь его можно поворачивать на все стороны виселицей.

К этому времени были подготовлены вопросы в немецком Райхе о создании новых губернаторств в восточной Украине. В феврале 1942 года редакция газеты в количестве 15 человек, в том числе и Иван Рогач, стали обвиняться в проведении «жидо-большевистской политики» и агитации через издаваемую ими газету «Українське слово", после чего весь состав редакции совместно с ее редактором Иваном Рогач был арестован 19.

3 или 4 дня в Киеве газеты не издавались. На 4 или на 5-й день газета вышла примерно в 4 часа дня, причем название газеты несколько изменилось, она начала называться «Нове українське слово».

В передовой было напечатано жирным шрифтом о том, что редакцию в количестве 15 человек расстреляли, как случайно пробравшихся «жидо-більшовиків».

Ответственным редактором газеты с измененным названием, на просьбу немецкого командования, ответил согласием профессор, [доктор] исторических наук Киевского государственного университета ШТЕПА.

В это же время проф[ессор] ОГЛОБЛИН и много других его «соратников» – ответственных работников из числа украинских националистов, возглавлявших отделы и учреждения Городской Управы, один за другим стали подвергаться арестам.

После этих событий был назначен новый председатель Городской Управы, новый редактор газеты и вокруг их образовался новый актив.

Таким образом, создалась новая формация из украинской националистической интеллигенции.

Националисты под страхом смерти на некоторое время притихли, отошли от активной работы, присматриваясь и изучая политическое направление новой формации под влиятельным руководством проф[ессора] ШТЕПЫ.

Новая формация украинских националистов целиком подготовлена лучшими специалистами министерства пропаганды Геббельса. В этой формации объединилась та часть интеллигенции, которая вышла из бывш[их] белогвардейцев, из раскулаченных, репрессированных и прочих, ранее даже лояльно относившихся к политике Советской власти.

Они потеряли веру в победу Советской власти и пошли на работу в пользу фашизма. Эту группу можно отнести по исторической классификации к так называемому «болоту» 20. Эти люди новой формации в далеком тылу оккупированной немцами территории, страшнее самого ярого украинского националиста, т. к. последний открыто высказывает свою враждебность к коммунистам, к Советской власти. Люди же новой формации, на словах преданы Советской власти, но на деле торгуют своими убеждениями оптом и в розницу.

Гитлеровские гестаповцы сумели им привить за короткий промежуток времени свои методы работы.

Видя свою неудачу, украинские националисты быстро срабатываются с новой формацией.

Таким образом, подготовлялась почва в восточных областях Украины для посева на ней чистой арийской расы: оставшиеся коммунисты, еврейское население уничтожены зверской расправой недельного погрома.

Украинские националисты, выгнанные с политической арены, частично террором, частично созданием людей новой формации, преклонились перед фашистским империализмом, довольствуясь улыбками гитлеровского комиссара и обещаниями на будущее. Создана верная прослойка для выполнения и проведения в жизнь политики «чистокровных арийцев», политики порабощения мира.

Первая ступень этой политики на Украине выполнялась военными властями, т. е. уничтожением тех, кто может мыслить и оставить тех, кто нужен для работы на немецких «фонов».

 

Схема построения фашистских министерств и функции каждого министерства

 

В такой обстановке организовывается Киевское Губернаторство, в состав которого входит Киевская и Полтавская области. Губернатором Киевского Губернаторства назначается старый немецкий нацист, друг и приятель Розенберга – МАГУНИЯ. Его приезд в Киев ознаменовался, с одной стороны, торжественным заседанием в большом зале, в здании КВО в присутствии возглавлявших основные учреждения Киева старых нацистов, представителей военных частей, разных генералов и прочее, а также были приглашены руководители учреждений новой формации – националистов. С другой стороны, за саботаж и подрывную деятельность в одну ночь было расстреляно 400 человек, а на вторую ночь – 1000 человек, с предупреждением расстреливать и впредь, если не прекратится саботаж.

Эта начальная деятельность фон МАГУНИИ широко обнародована объявлениями на каждой витрине на хорошей белой бумаге и большим доборным шрифтом.

Эта расправа фон МАГУНИИ, да и сотни тысяч расстрелянных раньше в первые дни, под разными соусами, честных советских граждан, показались фону недостаточн[ыми] [для] очищения почвы от большевизма, чтобы можно было сажать рассаду гитлеровских выродков.

Издается объявление за подписью «Немецкое Военное Командование» следующего содержания: «На территории гор. Киева и его окрестностях и еще до настоящего времени прячется много жидо-большевистских партизан. Немецкое командование обращается с просьбой к истинным гражданам выдавать прячущихся жидов, коммунистов и комиссаров, дабы сохранить мирный труд и жизнь гражданского населения. Лицам, выдавшим жида, коммуниста или комиссара, немецкое командование будет выплачивать 1000 рублей за одного человека и заявление будет держать тайно».

Таким образом, учреждалась немецкая гражданская власть в городе Киеве.

К этому времени произошла некоторая реорганизация в немецком Райхе. Существующая структура Райха (государственного аппарата) не могла охватить оккупированных западных малых государств и в особенности оккупированные районов Советского Союза. Выделяется министерство по оккупированным областям западных государств и министерство по оккупированным восточным областям 21.

Из печати надо было понимать – восточные области – оккупированные области Советского Союза. Министром восточных областей назначен знаменитый палач – РОЗЕНБЕРГ.

В посвященной этому вопросу статье газеты «Нове українське слово» писалось примерно так: «Назначенное фюрером новое министерство по восточным областям разместилось в Берлине и заняло около 2-х кварталов. Министерство имеет много разных отделов, которые возглавляют старые соратники фюрера».

Перечисляются доктора, фоны, генералы и т. д., возглавляющие отделы.

Запомнилось мне, что первыми отделами были:

а) – Отдел пропаганды;

б) – Отдел сельского хозяйства;

в) – Отдел по национальному вопросу и т. д.

Задачей этого министерства было установить порядок в оккупированных областях по образцу «Великой Германии».

«Никаких Украин, никаких других малых государств, земля завоевана воинами Великой Германии и принадлежит Германии. Место всякого оккупированного народа в семье европейских народов – место в Новой Европе (понимать надо Германию) будет зависеть от степени его участия в борьбе против большевизма».

Так писалось однажды в передовой статье газеты «Нове українське слово» по поводу задачи министерства по восточным областям.

Все законы для восточных областей издавались этим министерством и проводились в жизнь через губернаторства. Городские Управы, а последние через районные в городе и сельские – к рабочему и украинскому крестьянину.

Фамилии русских или украинских националистов в данном министерстве на страницах печати не встречались.

До 26 июня 1942 года министерством было издано ряд законов:

1. Закон о браке и разводах.

2. Закон о взымании налога с городского и сельского населения.

Сообщалось в прессе, что разрабатывается земельный закон. Приводились комментарии по этому вопросу, но сам сборник законов не был издан, и руководствовались временным положением, о котором будет сказано ниже.

Реорганизация Райха заключалась в том, что были введены новые министерства по оккупированным восточным и западным областям. Все остальные министерства остались без изменения.

Доктор новоевропейской брехни Геббельс по прежнему остался руководить фабрикацией победоносных информаций Главной квартиры Фюрера и занимался вопросом помощи Розенбергу, как надо по-арийски околпачить восточного мужика.

Трижды награжденный железными крестами и венком до рыцарского креста Фельдмаршал ГЕРИНГ 22 руководит министерством авиации (когда немцы бомбили Мерефу, две женщины в разговоре спрашивали «скоро ли этот ГЕРИНГ получит деревянный крест»).

 

Существующие в Киеве немецкие фирмы и

их значение и практическая деятельность

 

До 26/VI-1942 г. фирмы работали в Киеве в виде небольших военных групп, объединенных в организацию "ТОДТ". В большинстве работали строительные фирмы по восстановлению энергетики, водопровода и прочее. Работали военные специализированные части. Только в последнее время на Киевской ТЭЦ появились в качестве консультантов представители фирмы "Сименс – Шукерт".

В строительных фирмах у немцев организация не очень большая. Самая большая строительная фирма "__"23, строившая деревянный мост через реку Днепр, насчитывала 500 человек рабочих и служащих. Бесчисленное количество строительных фирм объединены в одном министерстве, возглавляемом доктором ТОДТ, по его имени называется эта организация (Organisation Todt).

В этой организации объединены все транспортные фирмы. Структура организации "ТОДТ" примерно такова:

Небольшие однородные фирмы объединены в группы. Фирма носит название хозяина, например: Дорожная фирма Ост-Маер, транспортная фирма "Шредер", "Петр Озола" и прочие.

Группа, насчитывающая несколько фирм, носит название возглавляющего группу, например "Robert", "Nujz", "Max", "Martyn". Группы часто называют " ", т. е. строительное управление. Транспортная группа называется "Staffel", что назначит команда-отряд.

Каждой специализированной группе присвоен полевой номер. В одной группе насчитывается в среднем 300-400 человек. Несколько групп объединяются в штаб. Штаб подчиняется непосредственно Берлину и получает задания только от него. Штаб обслуживает определенную область. В другой области другой штаб.

В штабе имеются фирмы любых специальностей: строительные, электротехнические и прочие. Кроме этого, имеются несколько транспортных отрядов, которые обслуживают строительные управления по заявкам и распределениям, утвержденным штабом.

Фирмы работают на полном хозяйственном расчете со своим имуществом, материалом.

Строительные управления и штабы содержатся за счет министерства, в частности, в Германии вся строительная промышленность милитаризирована.

Все рабочие и командный состав одеты в форму и находятся полностью на военном положении.

В городе Киеве фирмами организации "ТОДТ" восстановлено и построено:

1. Деревянный мост через реку Днепр. Строила фирма "__", официально, но по существу этот мост построен военнопленными и насильно мобилизованными гражданским населением.

2. Восстановлено здание вокзала.

3. Построен в стенах КПВРЗ санитарный пропускник.

4. Построен ж. д. мост через реку Днепр. Часть построено из решетчатых форм фабричного изготовления, но в зиму 1942 года сборку этих форм прекратили (сделав три пролета) и перешли на постройку временных опор деревянных с пролетным строением из 2-х тавровых балок № 60.

5. Восстановили ветку на Петровскую станцию на Подол.

6. Восстановили ж. д. путь от г. Киева до Харькова через Бахмач и Ворожбу. Восстановили ж. д. линию из Киева через Полтаву на Харьков. Восстановили ж. д. линию из Львова через Кременчуг на Харьков.

Только в конце мая 1942 года приехал хозяин одной торговой фирмы и приступил к восстановлению ресторанов в Пролетарском саду.

Автомобильные фирмы "__", "__" открыли базы запасных частей, но последние отпускаются только военным частям.

 

Националистические организации

 

Официальных группировок националистов, националистических формирований, называвших себя какой-то партией 24, не было слышно. Слово "партия" в "Новой Европе" применима только к немецким нацистам, название партии другой какой-либо группировки в "Великой Германии" равносильно смертному приговору. Об этом заявил Гитлер в своем докладе от 31-го января 1942 года: "Для наведения порядка в Германии мне пришлось разгромить 47 партий с их многочисленными партийными комитетами. Более податливые пошли в партию нацистов, упорных пришлось посадить в концлагеря и часть уничтожить".

Поэтому украинские националисты пытались группироваться под названием "Союз украинского купечества". Руководство этого союза содержалось на взносах членов союза. Членам союза были некоторые привилегии в получении патента и даже обсуждался вопрос о векселях и прочее. Все это была форма, суть этого союза была объединить украинских националистов в экономически крепкую группу, с которой можно было бы черпать актив для политической работы. Инициаторами всех этих группировок были работники Городской Управы во главе с проф[ессором] ОГЛОБЛИНЫМ и Иваном РОГАЧ[ЕМ].

Техническую интеллигенцию, не входившую в "Союз украинского купечества", пытались организовать в "Союз инженеров и техников". Сделали регистрацию оставшихся инженеров и техников, было избрано правление. По этому вопросу мне говорил инж[енер] СИНЮК: "Собрание было проведено по обычному "козаків січі запорізької до президії були обрані найстаріших, надзвичайно святково пройшло зібрання. По закінченню проспівали заповіт".

Был организован "Союз украинской молодежи". Это был тот "Союз украинской молодежи", о котором в свое время мечтали Ефремовы 25 и прочие участники СВУ 26. В этом союзе были только дети работников Горуправы, видных националистов – учителей, украинской интеллигенции. Особенной работы этого союза было не заметно, и успеха он среди широких масс не имел, несмотря на то, что Городская Управа для этого союза держала столовую по низким ценам.

Все эти союзы, группировки были опрокинуты в тот же день, когда были арестованы редакция и руководство Горуправы.

Новое руководство стало вводить новые порядки и об Украине стали говорить, что это область "Великой Германии" и порядки должны быть германские.

Всем инженерам и техникам предложили зарегистрироваться на бирже труда, а с биржи разослали часть в Германию, а остальных кого куда. Большинство послали на черные работы по постройке мостов, убежищ и прочее. "Союз молодежи" и вообще молодежь попросили добровольно ехать в Германию. Часть поехала добровольно, кто же не поехал добровольно, полицаи под духовой оркестр с дубинкой вокруг колонны, отправляли в Германию. "Союз молодежи" сам по себе распался.

 

Военные формирования из украинских националистов

 

Как указывалось выше, в январе 1942 года количество украинской полиции возросло до 6000 чел. Украинские националисты мыслили создать из этих куреней национальную украинскую армию. Каждый батальон полиции носил свое название "Чигиринский курень», «Киевский курень", формирование делалось по образцу войска запорожского. Нанеся удар по верхушке украинских националистов, немецкое командование полицию переодело в немецкую форму и расформировало ее по немецким частям: менее благонадежных в обозы, в тыловые части, а более преданных в регулярные военные части и в начале 1942 года послало их на советско-немецкий фронт. Отборных оставили в полиции и для работы в гестапо.

 

Народное образование

 

Организацией народного образования занялись бывш[ие] "просвітяни". Идеологом народного образования воспитания молодежи проявил себя отъявленный петлюровец – ТЕРПИЛО Филипп Иванович. Не было ни одного номера газеты "Українське слово", где бы он не помещал своих статей. Двадцатилетний опыт советской средней школы объявлялся этим высококвалифицированным педагогом, как система, воспитывающая человека непригодным к труду и не дающая тех знаний, которые необходимы для новой европейской культуры.

ТЕРПИЛО организовал реальное училище и предлагал организовать гимназию, а для детей младшего возраста – начальные школы из 4-х групп. Он вводил в область педагогики то, от чего пахло архивной ветхостью давно ушедшей в пространство вечности.

Но это не характерно для петлюровца-националиста ТЕРПИЛО. Националисты, прошедшие советскую школу, институты и прочее, хотели даже украинскую националистическую армию одеть в широкие запорожские штаны, шапку с башлыком и вместо автомата вооружить ее самопалами времен Богдана ХМЕЛЬНИЦКОГО.

В это время в Киеве стало все модно, что было старо, даже на толчке в книжных ларьках прелостью старины запахло. На базаре увидите старую, совершенно облезлую икону Божьей Матери или какое-нибудь оригинальное распятие Иисуса Христа, собрание журналов "Нива", сборник газет "Киевская мысль" или "Южная копейка". Разные картины и фотографии – приложение к старым газетам и журналам, псалтырь, евангелие, библия и прочее.

Книги были тем дороже, чем они были реакционней и старее. Современной советской литературы, как классической, так и художественной, беллетристики, совершенно не продавали. Ценные издания русских классиков Л. ТОЛСТОГО, ПУШКИНА, ЛЕРМОНТОВА можно было купить за бесценок, в то время, как собрание произведений МОПАССАНА и ему подобных, стоили большие деньги.

Вот в такой, примерно, обстановке мировоззрения на школу, на литературу украинские националисты решили открыть учебу в начальной школе. Перерегистрировали учителей, сделали некоторую проверку, дали методические указания и предложили начать занятия по учебникам советской школы, т. к. других не имелось, а издать новые не было перспектив. Причем предложено было замазать чернилами портреты вождей т. ЛЕНИНА, т. СТАЛИНА и других.

Таким образом, началась во второй половине октября 1941 года учеба в начальной школе. Прошла неделя, отцы уплатили за учебу за один квартал, начались морозы, а в школах не топлено, да и дети в школу приходили голодные. Правители города решили закрыть все школы до потепления.

Единственное реальное образцовое училище еще влачило жалкое существование, но в феврале м[еся]це погас и этот луч националистической науки. ТЕРПИЛО отошел быстренько от организации образования, ретировался с арены националистического движения и перестроился в политических убеждениях, примкнув к течению неонемцев, возглавляемых проф. ШТЕПОЙ и пошел работать по специальности техника пищевой промышленности – техническим директором консервного завода.

Новое националистическое руководство начало организовывать народное образование по-новому, заимствуя немецкую методику: торопиться дескать некуда, ничего страшного не будет, если украинцы и не поучатся год, или скажем два, или пять, да вообще, для чего им учиться, ведь им работать нужно.

В таком примерно тоне писались заметки по народному образованию в "Новом украинском слове".

Однако был организован комитет из видных специалистов, из неонемцев, который приступил к разработке учебников для начальной школы. Эти учебники посмотреть мне не пришлось, ибо они к 26 июня 1942 года еще были не готовы.

 

Пресса, литература, искусство

 

За время с 19-го сентября 1941 г. по 26 июня 1942 года в Киеве издавалась ежедневная газета "Українське слово", переименованная в феврале 1942 года, после расстрела редакторов, в "Нове українське слово".

Из периодической литературы в это время больше ничего не издавалось. Редакцией "Нове українське слово" была издана небольшая брошюра под заголовком такого содержания: "Результати 28-літнього хозяйнування більшовиків на Україні". Больше всего издано книг по украинскому богослужению: «Утренняя литургия», «вечерняя», разные акафисты и прочее.

Художественные мастерские, исполнявшие портреты вождей, плакаты – теперь рисовали иконы. Украинские националисты изображали и богов в национальных одеждах. Так, например, были изображены Матерь Божья с Исусом на руках, сама в украинской платье и рубашке с украинской вышивкой на рукавах, а Христос в распашонке с украинской мережкой на воротнике.

За указанное время был издан еще настольный календарь.

Из театров за это время работала только опера. Ставились такие оперы, как "Пиковая дама", "Запорожец за Дунаем" и другие и то лишь для "Milijer", военных, а для гражданского населения вход в оперу был воспрещен.

С артистическим миром, оставшимся в Киеве, познакомиться не предоставлялось возможности.

 

Организация здравоохранения

 

Организацией здравоохранения заведовал Отдел здравоохранения Киевской Городской Управы. Немецкое военное командование предложило также и медработникам зарегистрироваться по своим учреждениям и начать работу по указанию Городской Управы. Оставшиеся врачи приступили к работе по своим местам. Руководящие должности возглавляли украинские националисты.

Больных больницы им. ПАВЛОВА (Кириловской), мало-мальски выздоравливающих, разогнали, а безнадежных расстреляли гитлеровские "гуманисты". Больницу забрали под немецкий госпиталь.

Больше в Киеве сумасшедших нет, за исключением одних немецких гитлеровцев.

В больнице бывш[ей] ЗАЙЦЕВА и Октябрьской находились советские раненые. В этих больницах было оставлено некоторое количество медперсонала и выставлена немецкая охрана. В течение двух недель для советских раненых питание совершенно не выдавали, больных кормили остатками запасов и подачкам гражданского населения. Через три недели из резервов Городской Управы начали выдавать по 200 г хлеба на день и два раза суп (о качестве говорить не приходиться, т. к. это было пойло из муки, совершенно без жиров).

Поликлиники и больницы переведены на самоокупаемость. Один визит в поликлинику стоил 15 рублей, вызов на дом – 25 рублей. За операцию цены были установлены в зависимости от их сложности. Киевляне почувствовали, что значит капиталистическая система здравоохранения.

 

Хозяйственные и другие организации

 

1. Группой инженеров, под руководством бывшего директора Художественного института (фамилии его я не помню) была организована строительно-монтажная контора на паях по типу акционерного общества.

Строительно-монтажная контора брала заказы от Городской Управы на восстановление котлов парового и водяного отопления и других механических устройств в жилищно-коммунальных и фабрично-заводских сооружениях.

Первоначальный капитал этого строительного соединения составили директор Художественного института и инженер СИНЮК. Остальные три или четыре человека внесли очень незначительные суммы, не превышающие 2-3 тысяч рублей каждый. Директор сумел вложить в основной капитал общества, первоначальным взносом около 70 тыс. рублей, инженер СИНЮК около 25 тыс. рублей.

Основной капитал общества составил около 100 тысяч рублей. Заказов в Городской Управе контора набрала на 150 тысяч рублей. Дела конторы быстро разворачивались, прибыли удваивались от выполнения самой незначительной работы, т. к. все материалы, оборудование снималось с разрушенных зданий и бесплатно забиралось.

К маю 1942 года капитал конторы вырос до 500 тысяч рублей (из рассказа СИНЮКА).

Увлеченные обогащением эти националисты быстро примкнули к новой формации и стали полностью на службу гитлеровскому милитаризму.

Контора получает заказы непосредственно от немецкого командования и переключается полностью на выполнение этих заказов, а именно, принят заказ на монтаж и оборудование санпропускника в г. Киеве, в стенах здания КПВРЗ для солдат прибывающих с фронта, лазаретов и отправляющихся в Германию, ремонт системы отопления всех реквизированных домов для немецких оккупантов.

Немцы за хорошую работу и добросовестное отношение помиловали руководство конторы, помимо аккуратной расплаты за выполненные работы оккупационными марками, пайком в полном дневном рационе арийца. Даже для рабочих, работающих в этой конторе, разрешили получать пойло из прелой муки (баланду), которая варилась для чернорабочих, насильно набранных с биржи.

Эти два руководителя заслужили полное доверие у немецкого командования, на работах даже не было надсмотрщика, кроме инспектора, принимающего законченные работы.

2. Мостовое управление размещалось по улице Ворошилова № 10. Организовал оставшийся актив от мостовой группы "Укргипродор" мостоиспытательной станции, возглавлявший это учреждение инженер мостоиспытательной станции КОВАЛЬСКИЙ.

Это учреждение до апреля 1942 г. занималось вопросом проведения больших работ по восстановлению разрушенных больших мостов через реку Днепр у Киева и очисткой фарватера Днепра от потопленных судов и разрушенных мостов.

В апреле этой организации удалось получить подряд от Городской Управы по восстановлению путепроводов на Житомирском шоссе и заводе "Экскаватор", а также на Печерске, через ветку автострады Киев-Москва. Получить какое-либо другое задание от немецкого командования к этому времени руководителям не удалось, хотя они и обращались несколько раз со своими услугами к немецкому командованию. Немецкое командование, особенно в такой организации, не нуждалось, ибо подобные работы выполняла организация "Todt", которая имела в своем распоряжении большие транспортные средства, механизмы, технический персонал и немало людских ресурсов с оккупированных государств.

Кроме этого, организация "Todt" принудительным порядком, под страхом оружия, без всяких разнарядок, могла мобилизовать любой населенный пункт для производства той или иной работы.

Организация "Todt" – фашистская организация, где большинство руководящих членов состоят в национал-социалистической партии, коим предоставлено право действовать по своему усмотрению, для выполнения задания, вплоть до расстрела на месте, а этих прав не имело мостовое управление. Поэтому немецкое командование не особенно интересовалось данной организацией, и она имела чисто городское значение в рамках Комхоза.

3. Киноуправление возглавил НИКИТИН. Свою работу Киноуправление начало с собирания оставшихся киноаппаратов и отправкой их в Германию, где был в последних большой недостаток. Немцы говорили, что они строили оружие для войны, а для производства развлекательных машин, у них не было ни средств, ни времени.

С начала 1942 года Киноуправление заняло свое место в фашистских органах. Смонтировав несколько оставшихся неисправных аппаратов, они пустили для киевского зрителя несколько кинотеатров: кинотеатр "Эхо" на Красноармейской улице, кинотеатр на улице Герцена, возле Галицкого базара, новый театр на Подоле.

В театрах демонстрировали исключительно немецкие кинофильмы из серий легкого жанра и киножурналов, в которых демонстрировали успехи "великой победоносной немецкой армии и как легко и молниеносно она поражает большевиков".

В одном из киножурналов показывали занятый город Новороссийск, показывали блокаду Ленинграда и очень много показывали своих героических сюжетов борьбы за Сталинград. Надо отметить, что подбор картин, хотя они относятся к картинам легкого жанра, и построение киножурналов смонтировано не глупо. На обыкновенного зрителя они производили впечатление, что большевики больше не возвратятся и что с жизнью в условиях оккупации примириться необходимо.

Этой агитацией они создавали для городских обывателей примиренческое настроение, хотя ежедневная действительность, унижение, голод, рабски совершенно неоплачиваемый труд – говорили противоположное. Они демонстрировали такие картины:

"Паны и слуги" – комедия о вырождении родословной аристократии и как хорошо, когда вливается в этот род новая кровь, от которой этот род становится опять жизнеспособным и прогрессивным. Конечно, здесь надо понимать унтер-офицера Адольфа Гитлера 27, который влился в родословную аристократии и как бы влил новую кровь, после чего последняя стала такая жизнеспособная.

"Mein trau Freund" – "Мой верный друг". Здесь показана работа немецкого гестапо при помощи собаки.

"Майская ночь" – показана жизнь деятелей немецкого национального искусства. Здесь показаны неопределимые чувства любви к своему отечеству. Одна певица бежала в Америку, от позора незаконной беременности. В Америке, благодаря своему таланту и голосу, она заняла видное место в артистическом мире. Обладая достаточным капиталом, она, несмотря на позор, соскучившись по родине, приезжает обратно в свой город, не признаваясь, что она из этого города. После некоторого времени она встретилась с родными. Ей прощают позор за то лишь только, что она, обладая большим капиталом, могла бы не возвратиться на родину, но что она предана родине и ей все прощается.

Все демонстрированные картины пропитаны насквозь гитлеровской политикой использования самых низких чувств, жаждой наживы, шовинизмом и пропагандой ненависти к большевизму. Эта обширная тема, требующая большой проработки и много времени, но, тем не менее, интересна.

Киноуправление полностью переключилось на службу фашизму. В апреле 1942 года киевские работники кино зафотографировали развалины гор. Киева и демонстрировали их под аншлагом "Варварская деятельность большевиков". Но советские киевляне смотрели и бросали реплики "пой ласточка, пой", зная, чьи руки здесь приложены.

 

Организация промышленности и коммунального хозяйства

 

Как указывалось выше, восстановлением коммунального хозяйства в гор. Киеве, а равно и в г. Харькове, занимались немецкие специализированные части и организация "Todt", привлекая в принудительном порядке мирное население.

При оккупации того или иного города, на второй или третий день, после расправы с оставшимся активом, расклеивались объявления, что все граждане должны зарегистрироваться по своим предприятиям и приступить к работе. Кроме этого организовывалась биржа труда и всем мужчинам и женщинам, в возрасте от 14 до 50 лет, предлагалось зарегистрироваться на бирже, где заводились учеты количества работающих и неработающих.

Таким образом, военные части организации "Todt" имели в своих руках: орган, через который могли получать потребные им рабочие руки в таком количестве, в каком они нуждались. И все население, без учета специальности, использовалось на тех работах, которые надо было производить немцам.

Оставшихся специалистов использовывали на предприятиях по специальности только в том случае, когда не было специалиста-немца или же, когда они убеждали, что со стороны этого человека не будет саботажа.

Немецкие руководители говорили так: "Шварц! Ты выполнишь эту работу и получишь для тяжелых подсобных работ столько-то украинцев".

На каждое восстанавливаемое немцами предприятие выделялась группа немцев, в зависимости от размера работы, которые были по существу надсмотрщиками над советскими гражданами. Эта группа немцев подчинялась воинской части или фирме (Todt), возглавляемая мастером, обермастером, офицером и отвечала за восстановление предприятий. За их работой следил, принимал от них работы назначенный военным командованием так называемый шеф (начальник).

Все материалы, оборудование сначала бралось и расходовалось самовольно, но позже по распоряжению комендатур военно-имущественных складов, предприятий были заинвентаризованы назначенными директорами, заведующими от Городской Управы, и материалы, имеющие военный характер учитывались и охранялись посаженными там немецкими директорами с вооруженной немецкой охраной. После этого завелся порядок продажи по установленному твердому прейскуранту, примерно довоенных советских цен.

Таким порядком восстанавливались киевские электростанции, трамвайное движение, которое проработало всего лишь один или два месяца, некоторые цеха завода "Большевик". Все предприятия пищевой промышленности г. Киева, как-то конфетные цеха фабрики им. Карла Маркса, пряничная фабрика, табачная фабрика – вступившая в ход в мае 1942 года и выпускавшая папиросы для немецкой армии под названием «Киев».

Восстановлены пивоваренный завод, ликерный завод, маслозавод и другие.

На эксплуатацию данных предприятий посажены директора от Городской Управы, по существу управляющие, не отвечающие за нормальную работу.

Распределением и отпуском продукции заведовал представитель от командования немецкой армий. Без его визы с территории предприятия не могло быть что-либо вывезено.

 

Промышленность сельских районов

 

Порядок восстановления промышленности сельских районов такой же, как и городских предприятий.

Помимо временно назначенного директора данного предприятия, подбирались служащие, хорошо знакомые с данным предприятием и назначался военный представитель из немцев, под руководством которого и производились все восстановительные работы силами оставшихся рабочих и служащих, а также привлекались из ближайших сел, в принудительном порядке, крестьяне через украинскую полицию. Обыкновенно этот представитель оставался и при эксплуатации завода.

Директорами предприятий, как в городских, так и в сельских районах, в большинстве случаев назначались люди, имевшие доказательства о своей враждебности к Советской власти, – раскулаченные, репрессированные, бывш[ие] белые офицеры и прочая сволочь, которая в условиях Советской власти «мирилась» с существующим порядком и, пользуясь почетом у наших благодушных руководителей, даже содержалась на почетных должностях –финансистов, бухгалтеров и других. Обыкновенно этих людей мало проверяли, т. к. они при вступлении немцев рассказывали, где были закопаны ведущие заводские детали, в особенности на сахарных заводах в Ново-Быкове Черниговской области, на Андрушевском сахзаводе Житомирской области, Чемерском спиртоводочном заводе Черниговской области и др. Вот почему немцам удалось в сравнительно небольшой срок восстановить некоторые предприятия. Так, восстановлены табачные и махорочные фабрики в Сумах, в Ромнах, в Прилуках, восстановлены Григоровский сахзавод Киевской области, Кагарлицкий сахзавод той же области. Некоторое недостающее оборудование привозили из Германии. Вакуумы и другие дефицитные детали в большом количестве снимались с других заводов.

 

Оборонное строительство

 

В Киеве и Киевской области до января 1942 года в части оборонительных работ производилась постройка мостов и восстановление ж[елезно]д[орожных] линий.

До июня м[еся]ца 1942 года были сделаны мосты на быках под дорогу Киевского кольца, мосты под автомобильное движение, между ж[елезо]б[етонными] быками установили дополнительно деревянную опору для сокращения пролета и перекрыли деревянными дощатыми фермам с перекрестными стенкам. Сделали и пустили в эксплуатации ж[елезно]д[орожный] мост, восстановили мост в Кременчуге через Днепр, восстановили ж[елезно]д[орожную] линию по одной колеи со ст. Киев на Петровку, Киев – Житомир, Киев – Харьков через Бахмач и Ворожбу, Киев – Харьков через Полтаву, Львов – Харьков через Кременчуг. Не восстановлены пути: Пирятин – Нежин через Прилуки, Нежин – Чернигов.

Еще не была восстановлена дорога, до 26/V-1942 г., Киев – Коростень.

Новых автомобильных дорог не строили. Разрушенные мосты и дороги по старым маршрутам восстановлены, для чего было мобилизовано все трудоспособное население прилегающих сел и для пригородных районов все лишние рабочие руки с биржи труда.

Из Берлина в Киев проведен телефонный кабель, подземельный, в полосе отчуждения дороги Киев – Житомир, Каменец-Подольск – Львов. Для укладки этого кабеля в зимних условиях было мобилизовано много людей. Несколько раз партизаны этот кабель перерезали, на что немцы отвечали расстрелом заложников.

На дороге Киев – Полтава – Харьков за все время восстановлены лишь мосты и за Полтавой сделано до 2-х км торцовой мостовой, больше твердого покрытия не делалось. Грунтовая часть дороги содержалась в большом порядке, для чего немцы крестьян прилегающих сел не жалели.

На содержании грунтовых дорог работали тысячи пленных и крестьянского населения ежедневно, в течение круглого года.

Восстановлением мостов, ремонтом и содержанием дорог заведывала организация "Tоdt". Основным стратегическим дорогам присваивался номер, например: Киев – Полтава – Харьков – Изюм – Артемовск – Ростов шла под номером №__, Харьков – Сумы – Курск под № 1. Харьков – Купянск –Сватово – Старобельск под №__ и т. д.

На каждый такой маршрут назначался линейный начальник "Zienicheg". Весь маршрут разбит на дистанции по типу наших ДЭУ по 100 км, где состоит начальник 100 км эксплуатационного участка, и при нем находятся склады продовольствия, инструментов и необходимых материалов. Стокилометровый участок разбит на околотки по 10 км, где сидел 1 мастер и четыре солдата, которые по потребности мобилизовали все население для производства потребных работ на своем участке и имели небольшую кладовую инструментов. Питание получали от участкового обермастера на пять дней.

Между большими населенными пунктами этих маршрутов, у каждого околотка, был организован солдатский дом, т. е. комната с несколькими кроватями, на случай потребности остановиться на ночлег проезжающей машине или проходящему солдату. Эти квартиры охранялись солдатами околотка, сельской полицией и заложниками.

Необходимо отметить, что эти квартиры созданы для того, что одиночные немецкие машины после 5-6 час[ов] дня, с наступлением темноты, не ездят, боятся партизан, поэтому они и заезжают в солдатские дома под охрану полиции и заложников.

В начале 1942 года делалась оборонительная линия на левом берегу Днепра, начиная от Днепра на  юго-восток от Борисполя, Гоголев, Остер, строили деревянные бункера, землянки и копали зигзаги.

Кроме этого, очищались от снега и восстанавливались оборонительные точки, построенные нашими войсками в районе Борисполя, Гоголева, Броваров.

В феврале очищались и приводились в порядок оборонительные точки и окопы по автомобильным дорогам Киев – Житомир, Киев – Белая Церковь, от Киева примерно на расстоянии 35-40 км. Новых оборонительных точек, окопов по линии Днепра, начиная от Киева до Канева, в 1942 г. не производилось, т. к. этот район я посетил только в марте 1942 года.

Противовоздушная охрана мостов у гор. Киева производилась расстановкой крупнокалиберных пулеметов и зениток. (Схема прилагается).

 

Организация труда в промышленности, на транспорте и в сельском хозяйстве. Система оплаты труда

 

Продолжительность рабочего дня установлена, как в самой Германии, так и во всех оккупированных государствах и областях Советского Союза – 11 часов в летнее время и 10 часов [в] зимнее.

Организации труда, в научном смысле этого слова, мне не пришлось увидеть. Я увидел больше – дезорганизацию труда.

Расчетов потребного количества рабочей силы, рациональной расстановки ее, оснащение производства механизмами, укомплектование механизмов с ручными процессами – совершенно отсутствует. Все больше рассчитано на мускульную энергию. Возможно, это зависит от изобилия свободных рабочих рук, которые гитлеровская банда старается всеми силами и способами вовлечь в тяжелые работы, дабы отвлечь этим вольнодумство, отвлечь пролетариат от революционного движения. Об этом говорит и сама система оплата. Сдельная оплата труда, как большевистская совершенно не применяется в границах "Великой Германии".

Как правило, применяется повременная оплата труда и палка, только для Украины разрешалось применение аккордной оплаты труда.

Там, где надо было одного, двух человек, ставили десять, двадцать человек и одного немца с винтовкой и березовой палкой, норм выработки немцы совершенно не знают.

Одинаковую зарплату получает человек, обливающийся потом на работе и симулянт.

Производительность немцы поднимают палкой или расстрелом за саботаж. Для немцев производительность труда является угрозой остаться без работы и быть отправленным на фронт, очевидно, быть безработным в Германии не сладко.

В Киеве в марте м[еся]це были опубликованы твердые тарифные ставки для повременщиков, по разрядам, с разделением для рабочих – немцев, украинцев, русских, поляков и отдельно для евреев.

В основу положена тарифная довоенная советская сетка в рублях. В ставках учитывался возраст и семейное положение. До 16 лет ставки в час 5 пфеннигов (50 копеек). Для 7-го разряда, ежечасно, при двух иждивенцев, ставка была в час 37 пфеннигов, т. е. 3 рубля 70 коп. в час.

В конце тарифной сетки указывалось, что для немца данная расценка увеличивается на коэффициент 1,50, для еврея данная ставка уменьшается на коэффициент 0,80.

В практической жизни получалось так, что русские и украинцы получали по данной тарифной сетке в три раза меньше, нежели немец за одну и ту же работу с одинаковыми разрядами.

Кроме этого, немецкий рабочий получал высокий рацион, состоявший из 600 грамм хлеба, 35 грамм жиров, 100-120 грамм мясных изделий, 120-250 грамм овощей в супе, два раза суп в день, один раз сладкое кофе и несладкое кофе без ограничения, бесплатно.

Деньги немецким рабочим в оккупированных странах выдавали только две марки в день, остальные вычислялись в банке по его месту жительства, где по его доверенности получали родные. Сам рабочий эти деньги может получить только после войны.

Украинские и русские рабочие получали 300 грамм пшенного хлеба, один раз баланды из муки и несладкое кофе два раза в день. Зарплата выдавалась каждую субботу.

В промышленности, на транспорте система оплаты одинаковая. В сельском хозяйстве, в совхозах и колхозах также не было норм. Трудодни зачислялись по выходам на работу, а не по выполненной работе. На каждый день выдавалось только 250 грамм хлеба на работника и 2 кг в месяц на иждивенца. Аккордные работы оплачивались только украинскими организациями путем приторговывания.

Сама система оплаты говорит о производительности труда и о немецкой, организации труда.

Дабы уничтожить разрыв между низкой зарплатой и чрезвычайно высокими ценами на продукты питания, гитлеровцы решили ввести твердые цены, издается официальное постановление об установлении твердых цен. В основу этого постановления приняты советские довоенные цены.

В результате этого постановления на следующий день на базаре стало совершенно пусто, продавали из-под полы, в подъездах по удвоенным, утроенным ценам против цен рынка. Видя свое бессилие, немцы решили пропустить мимо ушей это постановление, и торговля обратно восстановилась.

Вторичное постановление имело такую же судьбу. С приездом губернатора фон МАГУНИЯ было издано третье постановление и за нарушение этого постановления, за спекуляцию на Бессарабском базаре, было повешено два человека. Однако и в этот раз фашистам пришлось поступаться стихии рынка.

Рынок существует, и цены диктуют спрос и предложение. Вот так неприглядно выглядит плановое хозяйство Гитлера.

 

Земельный вопрос

 

В одном из своих воззваний к крестьянам Украины немцы сформулировали земельный вопрос таким порядком:

1. Ликвидировать немедленно колхозы.

2. Землю планомерно передать в частную собственность крестьянам.

В 1941 году фактически так и разрешался вопрос до ноября месяца. Колхозы ликвидировались немедленно, как только занимался населенный пункт. В большинстве колхозов недвижимое имущество разорялось. Сельхозинвентарь разбирали крестьяне. Лучших лошадей забирали для армии, а негодных председатель сельуправы раздавал бывшим раскулаченным и другим лицам, проявившим активность в пользу немцев. Оставшихся волов, коров, а также молодняк, принадлежащие колхозу, забирали для питания армии. Колхозные свиньи даже взятые колхозниками, немедленно отбирались и отправлялись в часть.

Необмолоченный хлеб, а также и обмолоченный раздавался сначала крестьянам. Когда же немцы перешли на левый берег Днепра и двинулись дальше на восток, раздача хлеба крестьянам немедленно была прекращена (достаточно расходовать хлеб для агитации, он нужен для Германии).

Разрешалось только выдавать некоторое количество авансом впредь до особого распоряжения.

Подошло время озимого сева. Земля не разделена, не все крестьяне имеют тягловую силу. Председатели сельских управ очередями стояли у гебитскомендантов с вопросом – как быть, распределять землю крестьянам или колхозно обрабатывать? До октября ответа не было. Примерно в средних числах октября поступало распоряжение разделить площадь, необходимую для озимого сева по десяткам дворов и этими небольшими артелями сеять. Использовать для сева наличие всей тягловой силы, которая имеется в десятке, мобилизовать коров и использовать для вспашки ручной труд лопатой.

Райземотделы довели план посева до каждого села и село до каждого десятка.

Начался сев, ноябрь, ударили заморозки, а сев идет, хотя каждый знает, что из этого сева ничего не получится. Коменданта это не интересует, надо выполнить план.

Проходит зима, а о планомерной передаче земли в частную собственность крестьян – не слышно. Дождавшиеся "освобождения" начали волноваться и распространять разговоры, что, мол, попали из огня да в полымя. Настала весна 1942 года – подошел весенний сев, старосты опять стоят у коменданта с вопросом, как быть. Земотделы разработали план посева и довели его до села. Вопрос решен – опять сеять десятками. Но это мало принесло пользы, и посев не двигался с места. Тогда немцы делают раскладку вспашки на каждого трудоспособного человека (от 14 до 60 лет) по 0,25 га в Киевской области. Таким образом, вспахивали колхозные земли. Перед этим были проведены собрания. Вот содержание одного из собраний, которое проводилось комендантом Обуховского "повіту" в селе Триполье.

Целый день народ толпился у здания сельуправы, мужики выкурили всю махорку, а собрание все не начиналось. В два часа дня к зданию подъехала легковая машина, из которой с гордым видом вышел щеголеватый немец-комендант, от которого каждый хотел услышать долгожданного счастья – получить 5-6 га земли в собственность. Молниеносно собрались в здании сельуправы, часть села на ранее поставленные скамейки, а большая часть стояла за скамейками у стен. Председатель СТАКАНОВ хотел открыть собрание, но офицер его остановил и велел сказать переводчице: "Церемоний не нужно, мы деловой вопрос будем решать".

И дальше обратился к собравшимся, переводчик перевел: "Господа! Вам план посева известен, ответили да! Этот план должен быть выполнен. Каждый трудоспособный человек должен вспахать 0,25 га".

После этого повернул голову к председателю сельуправы и добавил: "Кто будет саботировать, тот будет получать за каждое непослушание по десять палок. Кто будет обращаться ко мне с жалобой, будет получать двадцать палок. Вот и все".

Взял руку под козырек и ушел.

Вся процедура продолжалась около 10-ти минут. Мужики не знали, что дальше делать. Молча, не говоря ни слова, вышли они один за другим и разошлись по домам.

Однако через некоторое время, недели две или три, немцы предложили крестьянам взять землю в частную собственность даже без планомерности, так как большая часть площади осталась невспаханной. Однако и здесь сделали примечание: земля дается в количестве до 5 га на человека. Но эта земля должна быть качественно обработана и принести средний урожай для области. В случае, [если] это условие не будет выполнено в первый год, владелец будет оштрафован (указана изрядная сумма), а при повторном случае, если [земля] будет отобрана и будет передана в государственное хозяйство, ее же владелец будет работать в государственном хозяйстве на общих основаниях.

Владелец земли не освобождается от работы на общественной земле, т.е. в колхозе. Это тоже Александровская реформа 1861 года 28, только в квадрате.

Совхозы и МТС остались и при немцах государственными хозяйствами с некоторыми небольшими реформами. Все государственные хозяйства объединились у заведывающего государственными хозяйствами губернаторства.

Таким образом, колхоз, по сути, был ликвидирован, но его одели в рубашку националистической формы, чтобы было удобней извлекать барыши. Трудодень оставили, но распределение колхозных доходов по трудодням установили на каждого трудоспособного 7 кг в месяц, а на всех остальных, детей, стариков – по 2 кг. А все остальное сдавалось "великому немецкому государству".

В конечном итоге землю планомерно немцы не передали крестьянам в частную собственность и оставили колхозы с вытянутой советской душой, и таким порядком, готовили экономии для фонов 29, принимавших участие в борьбе с большевизмом.

 

Налоговая система в сельском хозяйстве

и по отношению городского населения

 

В сельском хозяйстве обкладывались [налогом] земли, обработанные частным порядком. Земля, засеянная картофелем, облагалась – за одну сотку один центнер, с одного га – одна тонна. Точно также облагались земли, засеянные другими культурами. Животные также облагались налогом, и кроме того была обязательная поставка молока и мяса – живым весом. Так, например, от одной коровы надо было сдать за один год по Киевской области и Днепровских сел – 900 литров, а вообще средняя сдача равнялась 720 литрам. Убой скота и свиней крестьянам вообще запрещался без особого на то разрешения немецкого командования. Но когда узнавала комендатура про убой скота, она забирала его для армии, оплатив хозяину марками по твердым ценам.

В городе облагались налогом собаки и кошки. За содержание собаки нужно было платить 150 рублей в год, за кошку 30 рублей. Итого из зарплаты рабочих и служащих удерживалось около 10 % от общей суммы.

 

Политическое настроение различных групп населения

 

Политическое настроение населения разделяется по периодам:

Разгром наших нескольких армий на левом берегу Днепра и быстрое продвижение немцев на восток, падение Харькова, Донецкого бассейна, блокирование Ленинграда и угроза Москве, создали пессимистическое настроение даже среди активной прослойки рабочего класса, при торжестве и чрезвычайном оптимизме и активной деятельности националистических, белогвардейских и раскулаченных групп населения.

Потеряв веру в победу, или даже хотя бы некоторое устойчивое положение Красной Армии, рабочий классе включается в рабский труд для немецкого фашизма. Однако, видя первоначальные действия новых хозяев, погром еврейского населения, террор, среди передовых рабочих начинаются разговоры о том, что это все-таки временное нашествие западных варваров. Один рабочий – старик с завода "Большевик", в разговоре среди рабочих отметил, что это нашествие подобно нашествию татар. Может быть нашествие длительное, на несколько лет, однако, упрочниться этот порядок и существовать не может.

После первой расправы над мирным населением меняет свое лояльное отношение и интеллигенция закалки старой школы. Учительница ЛИВИТСКАЯ 30 в случайном разговоре отозвалась о немцах: "Мне, воспитанной в институте благородных девиц, не привилась Советская власть. 23 года я ненавидела порядки Советской власти и ждала немцев, как бога. Однако это не те немцы, что были в 1918 году, это варвары, подобные гиенам, жаждущие удушить все живое для удовлетворения своей ненасытной утробы. Теперь, если бы пришли обратно Советы, я бы для встречи их свое последнее новое пальто под ноги подослала".

Крестьяне – б[ывшие] кулаки и из среды зажиточных середняков, увлеченные растягиванием колхозной собственности, обещаниями получить землю в частную собственность, орали на каждом углу, ругая политику Советов и обливая грязью колхозный строй.

Хозяйничание немецких оккупантов на протяжении одной зимы, меняет политические взгляды не только рабочего, крестьянина-колхозника, но даже и взгляды украинских националистов и раскулаченных.

31 января 1942 года Гитлер выступил перед своим народом с большой политической речью, в разделе об отношении к оккупированным национальностям он оказал: "что у него достаточно болит голова за свой народ, а о других народах ему думать некогда”.

Это было в то время, когда в городе, с начала вступления немцев, хлеба населению не выдавали, от голода ежечасно умирали сотни учителей и другой интеллигенции и стариков-инвалидов, неспособных ездить и ходить на мену по селам.

Тогда привоз продуктов из села в город не допускался путем полицейской грабиловки, установления твердых цен на продукты питания.

На селе введено непосильное налоговое обложение (720 литров молока с коровы, 120 яиц с курицы, вывоз всего колхозного хлеба и прочее).

Все это коренным образом меняет политическое мировоззрение сельского населения.

В с. Плиски Васильевского31 р[айо]на, один крестьянин в сельской управе, споря с председателем, ответил: "До колхозных порядков, как куцому до зайца, Вам". "Робив, їв, а тепер доїмо те, що приробили в колгоспах, а потім їсти ось" и показал большую фигу.

В с. Триполье Киевской области крестьянка КУЛИК Варвара, 43-х лет, в феврале 1942 года выражала свои суждения так: "Як гарно було вже. Робиш в полі дружно, робота кипіла, а ввечері приходиш до дому, спішиш помитися, бо було бажання піти в кіно, на постанову, слухаєш радіо, читаєш газети, жити хотілося, а тепер ні роботи, ні радості – сидиш вечорами та тільки й думаєш, що буде завтра. Що ще придумають рижі барбоси" (колхозница-бригадир).

Даже раскулаченные поняли вкус в колхозной жизни.

Бывший кулак Давид КРАВЧЕНКО говорил: "Жив, бачив погане, але гіршого, як оце приніс нам оцей визволитель, ще не бачив. Хліб забрав, молоко забрав, худобу відбирає, яйця забирає, землі не дає. Школи позакривав. Відчинив церкви. Моляться дурні. Хоч я і був розкулачений – жилось дуже непогано".

Конечно, среди раскулаченных такие заявления редки, но чувствуется в этих разговорах резкий перелом в сторону улучшения своего отношения к Советской власти.

Все чаще и чаще в семейном кругу заводится разговор о вкусной водке, о пиве, о белой пшеничной булке, о сале и всегда разговор заканчивается примерно так: "плохо" нам жилось при Советах.

В городах только теперь и говорят: "Не умели мы ценить жизнь".

За 7-8 месяцев немецкой оккупации люди в своих политических мировоззрениях совершенно переменились.

В Киеве, при поражении немцев зимой 1942 года, возрос спрос на газеты. Если ранее киевского читателя удовлетворял тираж в 15 тыс. экземпляров, то в феврале 25 тыс. экземпляров не могли удовлетворить читателя и очереди сотни человек расходились от газетных киосков неудовлетворенные без газет.

Этот спрос возрос от интереса к сводкам военных действий. Некоторые из интеллигентов рисовали свои стратегические планы, как будет взят Киев.

Даже актив украинских националистов, вроде СИНЮКА, и те стыдились своих разговоров, произносимых ранее, под разными соусами ждали Советской власти.

 

Партизанское движение и антигитлеровская деятельность населения

 

Акты партизанского движения в оккупированной части Украины, немцами замазываются под всякими предлогами, в особенности в последнее время.

Этим, очевидно, немецкие сатрапы стараются достичь двоякой цели:

• Не создавать паники и страха среди своих солдат, которые и без этого боятся продвигаться с наступлением темноты небольшими группами по дорогам.
• Скрыть от гражданского населения местонахождение партизанских группировок, чтобы таким образом противодействовать дополнительному росту партизанского движения, т.к. при мобилизации в Германию много молодежи уходило из дома, и пряталась везде по всяким предлогам.

Особенно много молодых юношей пошло в подпольное проживание с момента мобилизации в немецкую армию, рождения 1922-1924 гг.

Однако шило в мешке не утаишь. Слухи о героических подвигах черниговских партизан рассказываются в южных районах Киевской области и даже в Харькове. Слух о поезде, слетевшем под откос в Броварах с гитлеровцами и боеприпасами, молниеносно распространился среди населения. Много молодых парней мечтают быть партизанами, однако еще страх перед гитлеровской расправой над партизанами у многих преодолевает это желание. Акты мелкого саботажа и диверсий все время увеличиваются, не только со стороны взрослых, но и подростков 13 и 14 лет, отцы которых в Красной Армии и погибшие от рук фашистов.

В Харькове группа мальчиков перебила карбюраторы у машин на Конной площади.

В Киеве шофер Аркадий (фамилию забыл) с группой товарищей готовил взрыв дома Совнаркома, в котором помещались части украинских добровольцев. Аркадия поймали с толом во дворе дома Совнаркома и на месте расстреляли его и его брата.

Два комсомольца, работая на Наводницком мосту плотниками, перекрывая дощатой коробкой кабель, в нескольких местах его перерубили и были застигнуты на месте "преступления" и повешены на бульваре Шевченка, против Бессарабского крытого рынка. Один из них перед смертью плакал, а другой перед тем, как ему одевали веревку на шею, крикнул: "Да здравствует товарищ СТАЛИН!".

Группа товарищей в Дарнице: инженер СЕМЕНОВ Ал[ексан]др Гаврилович, РОМАНОВ Ал[ексан]др, рабочий авторемонтного завода САЛО, уничтожили телеграфный кабель на расстоянии одного километра. В результате предательства они были арестованы и расстреляны с 16-тью товарищами возле 127 школы в Дарнице.

По окраинам города возникает много небольших групп, производящих разного рода небольшие диверсии. При прокладке кабеля Берлин-Киев, последний несколько раз был перерезан.

Весной 1942 года в Киеве прошел слух о том, что в садоводстве Меера на Куреневке обнаружена немцами радиопередаточная станция, в специально сделанном подземелье, и что на этой станции был пойман секретарь Киевского горкома партии тов. ШАМРИЛО.

Дабы убедиться в правильности этого слуха, я послал свою сестру это проверить. Удалось только обнаружить вскрытые подвалы, а о наличии там радиостанции и об аресте кого-либо, даже у живущих там, мне установить не удалось.

Большая партизанская группа орудовала в с. Калита, пуская под откос поезда, следующие из Киева на Брянск, Орел, Курск и Харьков.

Не один раз киевская жандармерия посылала взвода и целые роты для уничтожения этой группы, но ее уничтожить не удалось, ибо группа ушла в другое место.

С каждым днем, по мере увеличения жестокости к партизанам и населению Украины, возрастает партизанское движение.

 

Политическое настроение немецких солдат фашистской армии

 

В зиму 1941-1942 года мне пришлось пересиживать в г. Киеве. Для того, чтобы без документов болтаться среди множества киевских знакомых, а также иметь некоторый прожиточный минимум, я был вынужден искать работу. Где работать? – Возник вопрос. Работать надо там, где можно меньше всего подвергаться встречам с заполнением анкет, проверкой по месту жительства, работы, где можно меньше всего встречаться со своими знакомыми, настроение которых и политическую душу мало знаешь. Работать надо было там, где можно бы получить документ, к которому не могла бы придраться полиция.

Работа должна была быть такой, чтобы иметь много свободного времени для хождения, для наблюдения и чтобы эта работа не представляла никакой ценности для фашистского милитаризма.

Я решил, что этим условиям может отвечать работа истопника в жилом доме.

При помощи своего зятя мне удалось поступить подменным ему истопником в жилой дом на Садовой ул. № 1, в строительную немецкую фирму "Bauleitung Max". Здесь мне приходилось часто встречаться с немецкими солдатами и реже – с офицерами. Солдаты приходили в кочегарку за горячей водой, погреться, т. к. система дома не обогревала, а в кочегарке было чисто, тепло, немцы приходили играть в очко, как наиболее излюбленная игра в карты на деньги. Во время игры заводились разговоры на политические темы. Немецкий солдат оглянется по сторонам нет ли близко офицера или ССовца и будет напевать: "Война нужна для капиталиста, что капиталисты будут иметь после войны большие карманы, а все маленькие люди погибнут на войне, а если война затянется на несколько лет, люди погибнут от голода".

Это обычный разговор немецкого рядового солдата после зимы 1942 года. До этого они мыслили совершенно иначе. Вот разговор с солдатом Boxe Willi в декабре 1941 года: "Я был коммунистом с 1929 года по 1933 г. до ликвидации нашей партии Райхом и прихода власти Адольфа Гитлера. И хотя я остался без билета после ликвидации, но в душе я был коммунистом, я много читал о России. Я перечитал литературу русских классиков Толстого, Горького".

Вот тема разговора с одним солдатом, по специальности техником-строителем. Он немного знал русский язык, я же знал немного немецкий язык, и мы, таким образом, изъяснялись.

В разговоре с немцами меньше надо говорить и больше задавать вопросов. Под настроением каждый немец может болтать все, что Вы хотите, целыми часами, только бы Ваши вопросы не задели его самолюбия, не унизили бы преимущество немецкой нации над другими нациями мира, а в особенности его лично.

Чтобы вовлечь немца в разговор, надо задать ему вопрос: "Пан! Когда кончится война?".

Принадлежащий к воспитанникам Гитлера "СС" ответит: "В этом году летом мы должны забрать Урал и после этого русские сами умрут". На этом разговор прекратится, больше вопросов не задавайте, т. к. этот ответ есть признак гитлеровского бандита, головореза, палача. Если поступит ответ или "не знаю", чем он, конечно, не остановится, если он с Вами встречался несколько раз, и ответит: "О России у нас писали много в газетах, в особенности о том, что здесь был голод, о том, что здесь очень плохо живут люди, но я не верил. Но когда я приехал в Россию, я перестал быть коммунистом, и убедился, что теоретически коммунизм "хорошо", на практике "не хорош".

Почему? – Задаю вопрос.

Отвечает: "Русский крестьянин имеет маленький домик, низенькие маленькие окна, нет пола, крыши без соломы, грязно. Крестьянин не имеет во что одеться, оборванный". И сейчас же начнет хвастаться: "У нас в Германии каждый крестьянин имеет хороший дом под черепичной или этернитовой кровлей с большими окнами, с полом, хороший сарай. Каждый имеет костюм с наглаженным рубчиком на брюках".

Почему Вы только этими внешними фактами, которые связаны с историческим прошлым страны, заключаете о том, что коммунизм на практике не хорош? Спрашиваю, видя его не совсем осведомленным в вопросах политики.

Потому, что если коммунизм, то человек должен жить лучше, чем при капитализме, он должен иметь хорошую квартиру, иметь во что одеться и должен хорошо кушать, а русские этого не имеют.

Разве русские говорили, что мы уже построили коммунизм, ведь в нашей прессе писалось, что Россия в основном построила социализм. Для Вас известно, как русские определяют социализм?

"Я читал закрытую немецкую литературу – знаком. Знаком, что по Вашим планам Вы должны строить в первую очередь промышленность и города. Но и в промышленности за 23 года ничего не сделано. Наши заводы лучше Ваших. Мы прошли от Львова до Киева, и я не видел таких заводов, как у нас. Правда, в Киеве дома у Вас очень красивые и много новых домов".

А Вам известно, что в Киеве наше правительство не строило больших заводов, заводы строились у нас там, где для них есть база.

"Да, я это знаю, но я заключаю по Киеву потому, что если бы Вы имели заводы, хотя бы такие, как в Германии, Вы бы имели самолеты и танки, а Вы их не имеете.

У нас в Германии самолеты и танки лучшие в мире.

Разве все вооружение Германия изготовила только на своих отечественных заводах? Ведь Германия оккупировала много первоклассных заводов других стран с первоклассной в мире авиацией, чехословацкие заводы "Шкода", заводы Голландии, Бельгии и оккупированной части Франции, в особенности заводы "Рено" в Париже. Ведь Ваше правительство многое получило из этих стран.

"Да! Но ведь это же мы организовали на этих заводах изготовление вооружения и т. д.".

В таком духе происходили разговоры, но и становился в тупик немецкий солдат, когда разговор доходит до бытовых вопросов, до вопросов государственной власти и он совершенно терялся, когда начинали его засыпать вопросами по Конституции.

Не верил "бывш[ий] немецкий коммунист" Боде, что у нас молодежь почти на 100 % имеет не ниже среднего образования, что наш колхозник не такой уж нищий, каким видел его в первое время Боде. Что и жизненный уровень, а в особенности культурный уровень, далеко лучше, чем их рабочего. Однажды он меня спрашивает: "У Вас каждый имел приемник в городе?" А когда увидел костюм на зяте по случаю рождества, он подошел и пощупал материал и спросил: "Сколько стоит такой костюм?".

Не верили немцы, что коробка спичек у нас стоила две копейки, и что хлебом были забиты все магазины и ларьки, в колхозах амбары засыпаны зерном, а поля уставлены кагатами картофеля, что сахар и сладости были по доступным ценам для всего населения и в любом количестве.

Факт – упрямая вещь. Глубже в лес – больше дров.

Проходили немцы глубже в нашу страну, все больше и больше убеждались в лживости геббельсовской пропаганды.

В Харькове офашизированные немецкие коммунисты окончательно разочаровались в немецкой фашистской пропаганде о том, что Советы за 24 года ничего не построили, увидели разоренные Харьковские гиганты – тракторный завод, ХЗМЗ, ХПЗ и другие, увидели Дом проектов, Госпром, гостиницу "Интернационал" и целые районы гигантов, построенных при Советской власти.

Увидели кварталы и целые социалистические города, построенные для себя рабочими, что само за себя говорило обманутому немцу, а еще больше чеху, австрийцу, итальянцу, румыну, венгру за крупный рост городского хозяйства СССР.

Оставшиеся скирды хлеба среди полей, совхозы с неисчисляемым богатством, сотни тысяч гектар молодых садов, засаженных колхозниками по последнему слову садоводства, делали свое дело.

Удар по врагу в зиму 1941-1942 г. показал немецкому обманутому солдату о силе советского оружия.

Офашизированные немецкие коммунисты, рабочие и крестьяне начинают приходить к сознанию после бандитского шествия по слабым странам Западной Европы, упиваясь грабежом для собственной наживы.

Случайно встретился в Харькове с Вилли Боде, раненным в ногу, у лазарета на Чайковской улице. Я спросил: "Вилли, как дела? Вилли совершенно неузнаваемым голосом ответил: "… "32.

Начал говорить о том, что война надоела, что почти все солдаты не хотят воевать – офицеры заставляют. Много дезертиров. Указал на дом, где сотни немецких и других солдат сидели закованные в кандалы за отказ идти на фронт. Рассказал, что на днях трех человек расстреляли за большевистскую агитацию (это я знал раньше от жителей Харькова, что немцы начали своих стрелять). Из тюрьмы бежало 3 человека при помощи украинских гражданских лиц и что на Журавлевке расстреляли 4-х человек.

Один бывший коммунист Макс из организации "СТ" жаловался: "Гитлер продержал меня 3 года в тюрьме, теперь во время войны он одел мне этот знак и думает, что я буду воевать с русскими. Мне же воевать не за что". Солдаты начинают почти открыто рассказывать русским берлинские антигитлеровские анекдоты. Повар Валентин, приехав из отпуска, рассказал такой анекдот: – "В день рождества летят над Берлином Гитлер, Геринг и Геббельс. Геббельс посмотрел через окошко на красивый Берлин и говорит: "Теперь в Берлине праздник, люди веселятся. Я представляю, какое было бы веселье, если бы мы из самолета начали бросать хлеб". Но Геринг его перебил и сказал: "Что хлеба они получают по 200 грамм, вот если бы мы бросили бы сигареты, это была бы радость". Гитлер не выдержал и поправил своих соратников: "Сигареты также не радость, ведь они получают по две сигареты в день и вот если бы я начал разбрасывать бутылки со шнапсом, вот это была бы радость".

Летчик, слушая их разговор, попросил извинения и с их разрешения сказал: "Все что Вы сказали, это не радость. Если бы я открыл люк и сбросил бы Вас всех трех без парашютов, берлинцам, вот это бы была настоящая радость".

Подобных анекдотов очень много.

Интересный разговор был 3-го февраля 1943 года между офицерами – тыловиками и солдатами, с отмороженными ногами, прибывшими из фронта. Уже Сталинградская эпопея была закончена. Наши войска взяли Сватово. Немцы готовили большую оборону Купянска. Было переброшено 8 дивизий, [в том числе] "Адольф Гитлер" из Франции. Один офицер говорит: "Дальше Купянска красные не пойдут, сейчас брошено 8 лучших дивизий. Это не солдаты, а Чингис-Ханы". Унтер покачал безнадежно головой и зло ответил: "8 дивизий – это все равно, что ничего. Русские бросают 80 дивизий и стальную стену из танков. Мы бежим с 14-го января, где мы остановимся, неизвестно". Когда офицер вышел, солдаты заговорили о том, что Германия войну проиграла и пока не поздно, надо капитулировать. 3 февраля первый раз пришлось услышать от немецких оптимистов над миром разговоры о капитуляции.

 

Режим на оккупированной территории

 

Все гражданское население на оккупированной немцами территории, в особенности в городах, от 14 до 50 лет, в обязательном порядке состоит на двойном учете – в райотделениях украинской полиции и на бирже труда. Без регистрации этих двух учреждений Ваш документ недействителен. Нерегистрированных немцы ловили на улицах, базарах, подобно тому, как ловят беспризорную собаку, сажали в машину и отвозили на биржу, для насильной отправки в Германию.

В селах все крестьяне состояли на учете у старшего полицая. Хождение по городу и между селами ограничено временем от 5 час[ов] утра до 9 вечера летом, зимой от 7 час[ов] утра до 6 час[ов] вечера. Передвижение из города в деревню на временное или постоянное жительство разрешалось только на основании выдаваемых немецкими комендантами пропусков.

Ночлег в селе, местечке или городе разрешался только с разрешения старосты, начальника отделения полиции или старшего полицая в селе. На мостах через реки, даже небольших, стояли украинские полицаи и проверяли документы у подозрительных лиц. В Киеве неогестаповцы из украинских добровольцев болтаются по всем закоулкам города, проверяя документы у подозрительных лиц. Эти люди одеты в штатскую одежду.

Наиболее безопасно передвигаться с документами, выданными какой-либо немецкой организацией, на немецком языке, которого украинская полиция не понимает. Можно передвигаться в границах области на основании справки о работе и справки о предоставленном Вам на определенный срок отпуске. Законным документом является пропуск, выданный комендатурой.

Однако дальше от фронта, примерно в Киевской области, имея паспорт с отметкой о прописке в какой-нибудь местности и справку о регистрации на бирже, можно осторожно, минуя районные центры и большие переправы, передвигаться до фронтовой полосы. В прифронтовой полосе, кроме патрулей из украинских добровольцев на перекрестках дорог, на определенных пунктах установлены поверочные посты немецкой полевой жандармерией, которая очень крепко проверяет всех без исключения идущих граждан: мужчин, женщин и даже детей, независимо от национальности.

Однако такие посты установлены на магистральных дорогах. На проселочных дорогах можно передвигаться, но только в крестьянской одежде с сельским документом от старосты, т. к. лица, движущиеся по проселочным дорогам, пойманные полицией или жандармерией без соответствующих документов, приравниваются к партизанам.

Немецкое командование в своих пропусках для военнопленных, а также и для гражданского населения указывает, что передвигаться по основным магистралям им воспрещено.

Неплохо передвигаться было до 1943 года по документу военнопленного, отпущенного из лагеря домой. Старосты беспрекословно предоставляли ночлег и заставляли крестьян обеспечить питанием.

 

Главари националистического движения и прочие лица,

ставшие на активную службу фашизму

 

В первое время возглавлял националистическое движение в г. Киеве председатель городской управы проф[ессор] ОГЛОБЛИН, усадив всех своих единомышленников, как в печати, так и на все ответственные посты, через которые можно было бы проводить идею национализма – "создание самостійної України".

ОГЛОБЛИН – профессор, бывш[ий] проф[ессор] Киевского института народного хозяйства, первый в Киеве подал руку немецкому фашизму.

НИКИТИН – инженер-киномеханик, преподаватель Киевского киноинститута, своей фашистской активной деятельностью заслужил внимание фюрера и удостоен самой высокой наградой – крестом для оккупированных народов. Этот прохвост собрал все новинки, изобретения в советских научно-исследовательских институтах, все достижения фотокиносъемки и продал немецким фашистам.

ТЕРПИЛО Филипп Иванович – петлюровец, реэмигрант, ранее кушавший западноевропейский хлеб. Горьким, очевидно, показался ему этот хлеб – попросился обратно в Советский Союз. Его приютили, предоставили почетное место преподавателя в Сельскохозяйственном институте, а он снова оказался предателем.

РОГАЧ Иван 33 – редактор газеты “Українське слово”, неизвестно его прошлое, но рабочие, знающие его, высмеивали Ивана в том, что Иван РОГАЧ «прошел коридоры всех университетов и побыл несколько лет в петлюровских куренях на практике, теперь неплохо редактирует в газете “Українське слово” бабьи сказки и волшебные молитвы ведьм и т. п. Небось скоро будет критиковать незыблемое учение Маркса и труды великого Ленина-Сталина.

Директор Киевского художественного института (фамилию его забыл) – вдохновитель Союза инженеров и техников. Сумел награбить около 70 тыс. рублей, лисой подкатился к немецким фашистам, сколотил подходящий капиталец и теперь на оставшихся рабочих катается верхом, извлекая барыши для собственного кармана.

СИНЮК – петлюровец, бывш[ий] гл[авный] инженер ОКСа Вагоноремнотного завода в Дарнице. Теперь помогает с невероятным энтузиазмом своему хозяину – бывш[ему] директору Хозяйственного института и выслуживается перед немецкими фашистами, эксплуатируя голодных рабочих, заявляя: «Довго я чекав німців, як воно не буде, але краще, ніж при жидах. Навіть не шкода міста, що зірвали. Це ціна невелика, щоб збавитись від жидів та комісарів”.

Кроме множества украинских националистов типа ТЕРПИЛО, СИНЮКА, ОГЛОБЛИНА и прочее, были люди из разной царской бывшей знати. Эти люди, ставшие на активную службу фашизму, объясняют свою преступность необходимостью избежать голода и прочих материальных недостатков.

Инженер СКУГАРЕВ Константин, уехавший добровольно в Германию не потому, что он не имел чего кушать, а потому, что он считал себя большим специалистом водного транспорта, поехал выслуживаться, чтобы после войны занять видное место на транспорте «германской Украины», а его брат – видный инженер по мостостроению – СКУГАРЕВ Александр пошел работать на строительство Наводницкого моста простым десятником потому, что его семья и он сам голодали, но в Германию он не поехал.

Инженер РУСАНОВ – был глав[ный] инженер ОКСа Дарницкого тонкосуконного комбината, пошел добровольно работать глав[ным] инженером по восстановлению Жулянского аэродрома от фирмы «Вайс», мотивируя это тем, что он его строил, он может быстрей восстановить и тем скорее полетят бомбы на головы русских товарищей.

Были случаи, когда некоторые коммунисты приносили свои партийные билеты в гестапо, просили извинить их, что 10 лет они были ошибочно коммунистами, теперь они желают стать на службу фашизму. Но судьба ожидала их в гестапо совершенно другая и одинаковая для всех. Их ласково принимали, отпускали домой, но через некоторое время арестовывали как заложников и расстреливали.

Не известна цель – но был такой факт. Видный работник Главдорупра после вступления в Киев немцев появился на своей квартире в тот дом, где жили сотрудники, работавшие ранее в возглавляемом им учреждении. Кроме этого, он пошел в гестапо, рассказал свою автобиографию и предложил им свои услуги. Его приняли там с уважением, но через неделю забрали и пустили в расход.

ТЕРПИЛО Андрей Савич – бывш[ий] комсомолец, работает зам. нач[альника] полиции Подольского отделения. Под его руководством арестовано и расстреляно сотни комсомольцев и коммунистов с Подола и Труханова острова. (Список при сем прилагается).

 

Положение научных работников,

оставшихся на оккупированной территории

 

БУКРЕЕВ Борис Яковлевич – профессор математики Киевского государственного университета и преподаватель математики Киевского политехнического института, сотрудник Академии Наук. Зарегистрировался в Академии Наук, но т. к. математический отдел в военное время для немцев особенной ценности не представляет, подобным людям установлено зарегистрированные ставки 1200 рублей и городская управа выдает паек по 250 грамм в день. Кроме этого, городская управа открыла столовую «только для научных работников» по общедоступным ценам, без хлеба.

В беседе Борис Яковлевич жаловался «что придется досрочно с голоду умереть».

В таком же положении находятся профессора Киевского политехнического института:

ПРОКОФЬЕВ Сергей Аркадьевич, совершенно скорчившийся старичок в своей прежней накидочке ходил в городскую управу и добивался помощи, жаловался, что совершенно без топлива приходится замерзать.

КЮНЦЕЛЬ – преподаватель по земельным работам в Киевском политехническом институте. Профессор КЮНЦЕЛЬ шел по Крещатику и нес на палочке связку старых папок для растопки печи.

Встречал инженера РАБЦЕВИЧА – преподавателя статики сооружений в Киевском политехническом институте. Сначала его я не узнал. Да и тяжело было узнать некогда цветущего мужчину, ставшего похожим на разлагающийся труп. Какой он стал худой и желтый! Он шел в оборванном пальто, с палочкой и слегка прихрамывал.

Жалкий вид имеет интеллигенция, не работающая активно в пользу фашизма. Много старушек и стариков умерло от холода и голода в зиму 1941-1942 г.

 

Список видных партийных и советских работников, оставшихся на оккупированной территории и погибших от рук гитлеровских палачей

 

• КОВАЛЕВ Михаил Николаевич – управляющий трестом «Киевпромстрой». Погиб при не желании сдаться в плен.
• ЗАЙДМАН – секретарь горкома [партии] г. Прилуки. Расстрелян, его выдали предатели.
• Председатель Горсовета г. Прилуки (фамилии его я не помню). Расстрелян, его также выдали предатели.
• ШАМРИЛО – секретарь Киевского обкома КП(б)У. В городе имели место суждения, что он арестован и расстрелян.

 

Народный фольклор на оккупированной территории

 

В первые дни в оккупированном немцами Киеве, а также и по селам, каждый занимался своим делом – кто чем.

Фашистские разбойники расстреливали евреев и коммунистов. Украинские националисты и белогвардейцы помогали им, выслуживаясь перед ними, дабы занять видное положение в "Новой Европе". Бандиты, спекулянты, раскулаченные и бывш[ие] репрессированные, обливаясь потом, растаскивали сначала склады, магазины, подвалы и другие государственные хранилища, а потом квартиры расстрелянных евреев, коммунистов и эвакуированных граждан.

Только лишь после "трудов праведных", после жесточайшего в мире террора и грабежа, украинские националисты организуются в союзы, общества и собирают прочие сборища, где вспоминают прошлое Украины: петлюровщину, Директорию. Примерно это же происходит и по селам. Собрания этих союзов открываются старейшими из украинских националистов [пением] "Ще не вмерла Україна".

Из глубины исторической вечности подымаются старые поговорки, сказки и песни, проникающие в народ через прессу. Однако время свое берет. Нет силы, которая бы изменила закон развития человеческого общества, научно доказанного гениями человечества – Карлом МАРКСОМ – ЛЕНИНЫМ. Искусственно навязанная идея может иметь только временный и местный успех. Все идет, все движется. Бытие определяется знанием. Это особенно отражается в народном фольклоре. Фашистский террор над евреями, над коммунистами и всеми лучшими строителями нового социалистического общества, находит свое отражение в поговорках. Искусственно созданный в Киеве голод создал новые народные поговорки. В разговорах в Киеве и в ближайших селах споры на политтемы очень часто заканчиваются поговоркой –

"Гитлеру гут, Гитлеру гут

Он сделал жидам капут,

Украинцам тоже,

Но немножко позже".

Вспоминая о довоенной жизни при Советской власти, среди населения популярна следующая загадка:

«Что сделал Гитлер за один год,

Чего не сделал Сталин за 25 лет?».

Ответ: «Заставить абсолютно всех

Любить Советскую власть».

Оккупанты с особой силой обрушились на разложение и разврат советской молодежи. Постигнутые голодом и увозом на каторжный труд в гитлеровскую Германию, девушки искали выход, как спасти жизнь.

Поездки на село постепенно становились невозможными, т. к. украинская полиция все отбирала, да и приобретенная одежда при Советской власти исчерпывалась.

Был один исход – идти в прислуги к немецким извергам. Прислуживать же немецким извергам надо было не только физическим трудом, а и продажей своего тела. Только при таких условиях палачи обеспечивали прожиточный минимум женщины.

Советские девушки постепенно становились немецкими подстилками, как их сами немецкие офицеры называют. Со страха перед голодом в последнее время почти большая часть городских девушек завербовалась во временно исполняющих жен немецких офицеров. Русские ребята осталась за бортом. Когда девушка или дамочка шла с русским парнем, над ними подсмеивались – и какой интерес с ним ходить, что можно от него иметь, с голоду умрешь.

Были случаи, когда жены оставляли мужей и находили себе в мужья немецких унтеров, каптенармусов, кладовщиков или поваров, т. е. людей, имеющих соприкосновение с продуктами питания.

Заговорило чувство самолюбия и ревности у мужчин и в упрек женщинам выходит в свет такая песенка:

Молодые девушки немцам улыбаются,

Позабыли женщины о своих мужьях,

Только лишь родителям горе прибавляется,

Горько плачут бедные о милых сыновьях.

Лейтенантам-летчикам девушки любимые

Со слезами верности страстно им клялись,

Но в пору тяжелую Вы забыли соколов

И за пайку хлеба немцам продались.

Но вернутся соколы, пролетят бесстрашные,

Как тогда Вы будете молодцев встречать,

Всю торговлю чувствами и торговлю ласками

Не возможно девушке будет оправдать.

Советские девушки, перенеся обиды, оставшихся в тылу у немцев трусов-маловеров, предателей и прочих прихлебателей немецкого фашизма написали ответ:

Ведь Вы же сами Родину продали

Теперь носите немецкие чины

и т. д.

Но девушки с более твердым характером и чувством любви к советскому отечеству и чести советской женщины, выполняли самые черные непосильно тяжелые работы, получая за это 300 грамм пшенного хлеба и один раз в день баланду, вынуждены были стирать солдатское завшивленное белье, за что получали от них кусочек хлеба или котелок супа. Эти девушки сложили песню:

Синенький, грязный платочек

Немец мне дал постирать,

А за работу дал кусочек хлеба

И котелок облизать.

Крестьяне сочиняли в ответ на грабежи немецких бандитов, после разгрома немецкой саранчи под Сталинградом и изгнанием их из Харьковской, Ворошиловградской и Сумской 34 областей, следующие песенки:

"Советские танки идут напролом

И армию немцев сметают.

Со всех их концов поливают свинцом,

И дзоты их в воздух взлетают".

или:

"Погиб офицер на советской земле,

Зарыли его как собаку.

Уж больше не пошлет он посылок жене,

Ограбив крестьянскую хату".

 

 

Доклад принял:

ЗАМ[ЕСТИТЕЛЬ] НАЧ[АЛЬНИКА] 4-ГО ОТДЕЛА УНКВД ПО ХО 35

КАПИТАН ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ                           Задоя

«5» мая 1943 г.

г. Купянск